Боткинская больница - это своего рода бренд. Во всяком случае, в Москве. Как Большой театр, Третьяковка или Институт скорой помощи имени Склифосовского...
За сто лет у больницы было всего тринадцать главных врачей. С нынешним доктором медицинских наук, профессором, заслуженным врачом РФ Владимиром Яковлевым накануне юбилея мы и беседуем о сегодняшнем дне Боткинской.
Российская газета: Владимир Николаевич, как-то летом я решила - из любопытства - обойти все корпуса больницы. Получила от вас на это разрешение. День прошел, наступил поздний вечер, а я и в половину корпусов даже заглянуть не успела. Боткинская - это целый город в городе...
Владимир Яковлев: А я и не пытаюсь такое сделать в один день, поскольку знаю: все 27 корпусов на 17 гектарах не обойти, даже если просто в каждый корпус только заглянуть. Как выхожу из положения? Секрета нет. Есть график обхода отделений. Сотрудники отделений его не знают - мне потемкинские деревни не нужны. Прихожу иногда и в самое неурочное время, в выходные, праздничные дни. Особенно много интересного можно узнать поздно вечером или ночью.
РГ: Мне порой кажется, что ночью больница живет своей особой, таинственной жизнью...
Яковлев: Это в романах и фильмах. На самом деле и ночью идет обычная работа. Обычные больничные будни. Тут нет выходных, праздничных дней, времени суток. Больница должна работать непрерывно.
РГ: А вот считается, что в больницу в выходные или накануне них, в праздники лучше не попадать...
Яковлев: Может, где-то и так. Но уверяю вас, не в Боткинской. К нам же больные попадают не только по направлениям, по какому-то графику. Конечно, тем стационарам, которые имеют дело только с плановой госпитализацией, легче, проще. У нас же 70 процентов больных поступают по скорой и неотложной помощи. А у болезней есть общий недостаток: самое страшное, самое тяжелое случается почему-то именно ночью или перед ранним утром. То есть в самое неурочное время. Более того, именно в праздничные, выходные дни пациентов больше. Тут, возможно, сказываются особенности российского менталитета - пристрастие к обильным возлияниям и закускам, выяснению отношений после них... Но факт остается фактом: Боткинская живет в круглосуточном режиме все сто лет.
РГ: Владимир Николаевич, это вы, а не я сейчас напомнили о круглой дате. Подчеркиваю это потому, что вот сколько лет вас знаю, но никогда не могла вас уломать даже на небольшое интервью. Так что спасибо юбилею. Тем более что даже президент страны Дмитрий Медведев сказал, что если Москва, столица России, то Боткинская - это столица медицины. А начиналась эта столица с маленькой больницы на 250 коек...
Яковлев: Эти 250 коек были построены на тогдашней окраине Москвы - на Ходынском поле по инициативе великого человека - Козьмы Терентьевича Солдатенкова. Он был почетным гражданином Москвы, гласным Московской городской Думы, человеком очень совестливым. Он дал на строительство больницы два миллиона личных денег. Остальные добавила московская городская казна. Больница была задумана как лечебница для бедных, без различия званий, религиозной принадлежности. Были в ней отделения: для лечения инфекционных скарлатины, дифтерии, тифов, хирургии и терапии. Строили первые пять корпусов два года. А открыл ее 23 декабря 1910 года московский городской глава Гучков. Первым главным врачом определили известнейшего терапевта профессора Федора Гетье. И сразу больница стала работать в режиме круглосуточном. Ведь госпитализацию с инфекцией откладывать нельзя, пациента нужно срочно изолировать и начать лечить.
РГ: С дифтеритом, скарлатиной, даже тифом сейчас не всегда госпитализируют...
Яковлев: Так ведь сто лет прошло. Теперь скарлатина и дифтерия утратили свою смертельную опасность, особенно связанную с осложнениями. Но инфекционный корпус на 160 коек у нас есть.
РГ: А раньше вся больница была на 250...
Яковлев: Тогда и ее место расположения считалось окраиной - да так оно и было. Теперь мы практически в центре Москвы, население которой превышает 15 миллионов человек. И едут в столицу из всех уголков мира, и нередко везут с собой тяжелейшие инфекции. А значит, везут к нам. Не всех, конечно, но многих..
РГ: Вот была нынешним летом страшная жара плюс смог. Вы задыхались от него или только от наплыва пациентов?
Яковлев: Да, мы его чувствовали - в центре города живем. Но не могу сказать, что в палатах старых корпусов, где высокие потолки, и в новых, где есть кондиционеры, пациенты, персонал очень от этого мучились. А вот наплыв, естественно, был больше, чем обычно. Нарушение мозгового кровообращения, ритма сердца, перегревание, обострение хронических легочных болезней, особенно у пожилых, стариков. Это же естественный процесс.
РГ: В коридорах лежали пациенты?
Яковлев: Такого не было. Коек хватило на всех. Летом, как правило, в стационарах поток больных несколько уменьшается. К тому же за последние три года у нас появился новый хирургический корпус на 800 коек, реставрирован урологический корпус на 98 коек. И это не только новые стены и интерьеры. Это самое современное, самое продвинутое оборудование.
РГ: Когда-то, давным-давно, готовя первую подборку материалов медицинского блока в городской газете, попросила коллегу написать заметку о гемодиализе. Само это слово тогда было совершенно незнакомое. Но уж очень хотелось завлечь читателей, привлечь внимание к этому новому виду лечения почечной недостаточности. И опубликовали тогда заметку с далеко не лучшим названием "Искусственная почка". Речь шла о первом использовании в нашей стране гемодиализа - и было это в Боткинской.
Яковлев: Гемодиализ, то есть использование аппаратов "искусственная почка" у нас и сейчас есть, целое отделение. В нем 30 аппаратов. Каждый день процедуру гемодиализа проходят более ста человек в две смены. Один из компьютерных томографов работает у нас круглые сутки. Не знает перерывов в работе отделение рентгено-хирургических методов лечения. Здесь перерывы недопустимы, поскольку используется очень дорогая аппаратура. Ее простой - огромные потери не только для процесса диагностики, лечения, но и чисто экономические.
РГ: Считать деньги приходится?
Яковлев: А как иначе? Финансово-экономическая служба работает с напряжением. Хозяйство громадное, аппаратура самая современная, а значит, и самая дорогая. Использовать ее вполсилы нельзя. Мы стремимся к тому, чтобы сотрудники Боткинской не нищенствовали. Потому не просто переходим на новые методы лечения, диагностики, реабилитации, но и на новые экономические рельсы.
РГ: Тогда задам неудобный вопрос, какой обычно задавать не принято: сколько в среднем получают в Боткинской врач, медсестра, няня?
Яковлев: Увы, это не оклады западных врачей. Что обидно, потому как работаем не хуже, а порой и лучше. Так вот: врач получает 57 тысяч рублей, медсестра - 45, младший медицинский персонал - 24 тысячи. Не великие деньги, но и не малые.
РГ: Поэтому из Боткинской не бегут на другую работу?
Яковлев: Не только поэтому - важен еще и престиж, как вы сказали, бренд Боткинской. К нам на работу едут на электричке из других областей, особенно медсестры, няни. Но работу не бросают.
РГ: Изначально была больница для бедных. Для кого теперь?
Яковлев: Очень бы хотелось сказать: бедных теперь вовсе нет. Но не могу. Есть. А мы принимаем по-прежнему всех, кто нуждается в нашей помощи.
РГ: Но Боткинскую нередко именуют не только ведущим медицинским стационаром страны, но и больницей придворной, для избранных...
Яковлев: Все правильно. И ведущая, и для избранных. И для так называемых придворных. Это началось с Ленина. В Боткинской его оперировали - извлекли пулю, которая осталась после того, как его ранила Каплан. Есть и по сей день палата, в которой Владимир Ильич лежал после операции. Его спасли именно у нас в Боткинской. Не стану называть другие громкие имена. Порой, когда к нам поступают люди известные, нам с трудом удается отбиваться от ваших коллег, жаждущих информации. Я лично категорически против того, чтобы публично рассказывать о чьих-либо заболеваниях. И не важно - это всемирно известный человек или тот, кого подобрала "скорая" на улице.
Боткинская - не только хранительница и продолжательница лучших традиций в лечении, диагностике, но и в этике. Мы гордимся тем, что именно к нам стремятся попасть люди, которым доступна помощь в любом, самом престижном медицинском учреждении мира. Но еще более для нас дорого то, что мы доступны для тех, у кого громких имен и огромных денег нет. А мы их лечим. Мы их выхаживаем так же, как тех, у чьих палат даже иногда приходится выставлять специальную охрану. Боткинская - больница общедоступная. Была, есть и, надеюсь, будет. А главный наш капитал, главное, что держит имидж Боткинской, - это те, кто здесь трудится.
РГ: Но, может, не каждый знает, что коронарные стенты, операции по поводу шунтирования, протезирование аорты, суставов - все это в Боткинской не исключительные случаи, а на потоке. И не на коммерческой основе, а бесплатно. Не только для москвичей, но и иногородних по квотам. В Боткинской работают целыми династиями. Вот есть в больнице пять Серегиных. А еще есть два брата Араблинских - оба профессора, доктора наук. 1932 году на базе Боткинской открылось среднее медицинское училище. Его выпускники традиционно работали в Боткинской. И оно по прежнему на его территории. Да, Боткинская - это целый город. У входа в больницу даже есть специальный щит-указатель: где какой корпус, как к нему пройти. И идут, идут сюда люди в поисках исцеления. А нынешний главный врач вот уже 14 лет приходит сюда ровно в восемь. Уходит... Это уж как придется. Владимир Николаевич! У вас есть любимое выражение, фраза...
Яковлев: Слова Ивана Бунина: "Чтобы успешно творить - нужно уметь влюбляться в своих героев".
РГ: И кто же ваши герои?
Яковлев: Сотрудники Боткинской.
Персональное досье
Владимир Николаевич Яковлев - доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач РФ. Родился в Риге. Окончил военно-медицинский факультет при Томском медицинском мединституте. С 1980 года работает в столичной службе здоровья. Жена Татьяна - врач-физиотерапевт, заслуженный врач РФ. Есть у Яковлева дочь, сын и три внука.