С опозданием на пятнадцать лет участника двух войн военнопленного Сагидуллу Набиуллина признали ветераном войны. Беспрецедентное решение вынес Советский районный суд Казани.
Минувшей осенью он обратился в суд для признания его участником Великой Отечественной и пересчета пенсии начиная с 1995 года. И свои моральные страдания оценил в полмиллиона рублей. Но тогда служители Фемиды отказали удовлетворить требования старика. И лишь спустя пару месяцев Верховный суд Татарстана вернул дело на новое рассмотрение.
Очередное заседание длилось всего около сорока минут. Суд вынес решение о пересчете пенсии, но в компенсации морального вреда отказал. Но деду было важнее вернуть себе доброе имя, долгие годы в родном селе его называли фашистом.
Заведующий музеем ВОВ в Казанском кремле Михаил Черепанов, который помогал старику отстаивать права в суде, назвал решение беспрецедентным:
- Теперь все пленники, которых в нарушение закона отказывались признавать ветеранами войны или сделали это с опозданием, могут рассчитывать на пересчет пенсии. К сожалению, таких людей с каждым годом становится все меньше и меньше. И, думаю, не все из них найдут в себе силы обратиться в суд.
Не было бы надобности добиваться справедливости, если бы к Сагидулле Набиуллину по-человечески относились в родной деревне. В 1991 году Президиум Верховного Совета РСФСР принял историческое постановление, согласно которому все пленники, не сотрудничающие с противником, признавались участниками войны. В 1995 году президент России восстановил все законные права бывших советских военнопленных. Но Сагидулла Набиуллин получил в Муслюмовском военкомате причитающиеся ему льготы и социальный пакет лишь от президента Татарстана, который отметил ветеранов республики. Это была лишь небольшая прибавка к трудовой пенсии. Тогда же на доме появилась табличка "Здесь живет ветеран". Но вот российское удостоверение участника ВОВ старику тогда не дали. А если нет корочки, то нет ни пенсии, ни льгот. И жил все эти годы пожилой человек на минимальную пенсию по труду в 2800 рублей.
Бабая вызывали на допросы вплоть до того, как ему исполнилось 80 лет, причем за все это время военные не нашли ни одного компрометирующего факта. Но заветное удостоверение Сагидулла абый получил лишь десять лет спустя, и то лишь тогда, когда в дело вмешались совет ветеранов, пресса и заведующий музеем ВОВ Михаил Черепанов.
- Выплачивать пенсию ветерана муслюмовский военком отказывался на том основании, что у Сагидуллы Набиуллина не сохранились подлинные документы о службе и пребывании в плену, - говорит корреспонденту "РГ" Черепанов. - Послать же запрос в архив по настоятельной просьбе родственников ветерана и после вмешательства редакции Книги Памяти военком удосужился лишь спустя десять лет.
Михаила Черепанова, который восстановил десятки имен солдат, пропавших без вести, и помог многим ветеранам добиться заслуженных наград и льгот, поражает бездушие сотрудников военкомата:
- В Муслюмовском военкомате проигнорировали документы, хранящиеся в личном деле Набиуллина в Национальном архиве Татарстана, которые подтверждают, что он принимал участие в боевых действиях в Финляндии. А едва добравшись до дома, в 41-м вновь был призван на фронт. В сентябре на Калининском фронте в окружении попал в плен и находился в лагерях для военнопленных на территории Прибалтики и Германии. Есть показания свидетелей, что он помог бежать из плена нашим солдатам. После освобождения Сагидулла абый еще брал Берлин. А потом долгие десятилетия в родной стране ходил на допросы. Неужели он мало пережил? Более того, в 1970 году, когда вышел на пенсию, ему обязаны были на основании записей в его военном билете выдать пенсию ветерана войны. Набиуллин не был жертвой политрепрессий, он сразу после армии вернулся домой и работал в родном селе. Военком Муслюмовского района нарушал права ветерана с 1970 года! Значит, требовать компенсации - и материальной, и моральной - он имеет право со дня своего выхода на пенсию. Мой родной дед, Михаил Иванович, тоже был в плену, но пенсию ветерана войны получал со дня выхода на пенсию по труду.
В военкомате Сармановского и Муслюмовского районов перед стариком все-таки извинились. Но сделал это уже новый военком.
В последнее время Сагидулла абый немного сдал. А так, еще пару лет назад мог и сено косить, и по хозяйству хлопотать. После смерти любимой жены отказывался покидать родное село, но потом, когда старика избили, хотели отобрать пенсию, дети, уже не спрашивая у отца разрешения, забрали его к себе в Заинск.
Его дочери говорят, что отец родился в рубашке. В восемь лет он, его шестилетний братишка и две сестры остались сиротами. Каким-то образом старшей сестре удалось оставить детей при себе, она и заменила им мать. Вскоре в деревне случился сильный пожар, все вокруг превратилось в пепелище, а их огонь пощадил.
А уже в совершеннолетие Сагидулла встретил свою первую и единственную любовь. Амине было четырнадцать лет, она собирала в саду черемуху и кинула ему ветку. Родители девушки запретили ей даже думать о том, чтобы выйти замуж за сироту, выдали ее за председателя сельсовета. Правда через несколько лет Амина и Сагидулла снова встретились и не расставались уже до конца жизни.
А тогда, получив отказ, парень ушел пешком в Москву, а из столицы попал в Иркутск, откуда его призвали в армию.
Фашисты захватили целый эшелон с солдатами и отправили советских воинов на долгие годы в Германию. Из плена его освободили англичане, они передали солдат американцам, а те в свою очередь советским войскам. Прежде чем отправить пленных на Родину, американцы спросили, знают ли они, что ждет их в СССР. Наш герой ответил: Амина.
А она его действительно ждала... К тому времени, овдовев, воспитывала двух детей да еще сестренку с братом. Для Сагидуллы не было большего счастья в жизни, чем назвать ее своей женой.
- Словами не передать, сколько унижений вынесла наша семья, - не сдерживая слез, рассказывает корреспонденту "РГ" дочь старика Сайда Набиуллина. - Нас называли не иначе как фашистами, забрасывали камнями и плевали в лицо. Бывало, отец придет в магазин, а ему там говорят: ты зачем сюда пришел, предатель?
Два года назад Сагидулла Набиуллин получил письмо из Германии, в котором одна общественная организация принесла ему извинения от всего немецкого народа за боль, что ему причинили. Свое извинение немцы подкрепили 300 евро. Попросив не судить их за такую малость - деньги для бывших военнопленных они собирали всем миром.