Минувшая неделя удалась: беспорядки в Египте, обернувшиеся победной революцией, снова Кургинян, разбивший наголову либералов в "Поединке" с ними, опять Волочкова, грудью прокладывающая дорогу себе. И, судя по всему, несгораемая тема - образовательная реформа...
Фоторобот образованного юноши
Эстафету дискуссий о грядущих переменах в средней школе подхватили шутники из шоу "Прожекторперисхилтон". Это знак всенародной значимости темы.
Прожектористы, как водится, понасмешничали над начинанием чиновников из профильного министерства, пошутили над самим министром и разошлись, а я, признаться, остался в недоумении. Не по поводу шуток - по поводу реформы.
Действительно, что делать со средней школой? Еще больше ее усреднить с помощью новых стандартов?
Идеал чиновников от образования, как я понял из "Прожектора", - юноша, преуспевший в трех непременных дисциплинах: в физкультуре, в ОБЖ и в "Россия в мире". Кому не лень и чьим родителям денег не жалко, если они есть, могут заняться математикой, физикой и литературой.
Отсюда идеал среднестатистического гражданина РФ. Вот его фоторобот: крепыш с хорошо накачанными мышцами, овладевший всеми известными силовыми единоборствами и твердо уверенный в судьбоносной миссии государства Российского на протяжении всей истории человечества.
С мыслями о том о сем, "листая" каналы, наткнулся на спектакль-легенду "Балалайкин и Ко" в постановке Георгия Товстоногова, сыгранной артистами "Современника" ("Культура"). Спектакль замечательный и смотрел я его с наслаждением. Но не о его достоинствах речь.
Речь о взгляде на проблему образования, изложенном более полутора веков назад. Еще тогда наши предки задались вопросом: какую из двух действовавших в то время систем образования для юношества можно было бы считать наиболее полезною и "с обстоятельствами настоящего времени сходственною"?
"Кассическую или реальную?" - уточнил один из героев.
Вопрос щедринскому Молчалину показался трудным. Но щедринский Глумов не растерялся.
- Откровенно признаюсь вам, господа, - сказал он, - что я даже не понимаю вашего вопроса. Никаких я двух систем образования не знаю, знаю только одну. И эта одна система может быть выражена в следующих немногих словах: не обременяя юношей излишними знаниями, всемерно внушать им, что назначение обывателей в том состоит, чтобы беспрекословно и со всею готовностью выполнять начальственные предписания! Ежели предписания сии будут классические, то и исполнение должно быть классическое, а если предписания будут реальные, то и исполнение должно быть реальное. Вот и все.
Когда бы нам сегодня, спустя полтора века, господин Фурсенко так логично и прозрачно изложил концепцию образования нашего юношества, то и вопросов бы не было. И никого бы не смутило, что, по последним данным соцопросов, треть обывателей РФ уверены, будто Земля крутится вокруг Солнца, а не наоборот.
Остался нерешенным вопрос об учителях. Вернее: об их стандартах. Особенно вопрос о стандарте учителя, преподающего своим ученикам уроки любви к России. Но и он кажется решенным. Образец - перед глазами телезрителей. Это - Сергей Ервандович Кургинян.
Стакан воды - в студию!
Без этого персонажа редкое политическое ток-шоу обходится. Мы не успели о нем позабыть после скончания "Суда времени", а он уж снова в седле. И снова готов ломать стулья, доказывая, что Иосиф Сталин был великим полководцем.
Вот и на минувшей неделе мы его увидели. На сей раз - в программе "Поединок", где ему довелось преподать урок любви к отеческим гробам журналисту и в прошлом учителю истории Алексею Венедиктову.
Завелся господин Кургинян с пол-оборота, перечисляя, что должно быть страшно господину Венедиктову. Стремительно нарастало количество вырывавшихся из груди оратора бед, обрушившихся на страну, голос крепчал, и, когда он перешел в крик, казалось, что надобна карета "скорой помощи".
Карета "скорой помощи" была нужна по ходу "Поединка" еще не однажды. Но никто ее не вызвал. Никто даже не догадался подать стакан воды вышедшему из себя человеку. Это было негуманно со стороны участников шоу. Ведущий уже говорил с Венедиктовым, а Кургинян продолжал вещать, что-то бормоча про какую-то кнопку, посредством которой его можно было бы остановить.
Ну, нет такой кнопки, с мощью которой можно было бы остановить демагогию господина Кургиняна. Всем телеведущим ток-шоу в подобных случаях приходится ждать, когда батарейки сядут.
А когда они садятся, то наступает время других удовольствий и иных "учителей".
Особенный пошиб
Тут опять припомнился спектакль-легенда и с ним его литературный источник - "Современная идиллия".
Герои Щедрина день ото дня все более прилеплялись к сыщику, который льстил им, уверяя, что в настоящее время, в видах политического равновесия, именно только такие люди, как они, и требуются, которые умели бы глазами хлопать и губами жевать... "Так уже сделано, что ежели человек необразован, - он работать обязан, а ежели человек образован, - он имеет гулять и кушать! Иначе ж руволюция буде!"
Молчалин вспоминает: "Безгласность, которая так томила нас в советское время, сменилась словоохотливостью, но разговоры наши были чисто элементарные и имели тот особенный пошиб, который напоминает атмосферу дома терпимости. Содержание их главнейшим образом составляли: во-первых, фривольности по части начальства и конституций и, во-вторых, женщины, но при этом не столько сами женщины, сколько их округлости и особые приметы".
С "пошибом дома терпимости" на наших телеканалах все в порядке. Правда, тут на минувшей неделе вышло две несуразности.
С эфира соскочили программы с участием Анастасии Волочковой. Причем на полном ходу. На Дальнем Востоке вплоть до Урала успели посмотреть "округлости" Волочковой в передачах "Пусть говорят" и "НТВшники. Арена острых дискуссий", а молчалиным и глумовым, проживающим в европейской части РФ, не было дадено.
Теперь думаешь: как бы не вышло из этой несправедливости "руволюции".
***
Волочкова сначала не на шутку огорчилась, что ей пиар обломали. А теперь, судя по всему, премного довольна: от запрещений пиару больше.
Помнится, как в "Школе злословия" она оспорила строчку из Пастернака: "Быть знаменитым некрасиво...", не догадываясь об авторстве. Теперь она чувствует себя Бродским, не ведая ни строчки из него... И не исключено, что почувствует себя Ахматовой, когда попсовый зал встретит ее вставанием и долгими несмолкающими аплодисментами.
И на грозный оклик: "Кто организовал вставание?" ответом будет: "Телевидение и организовало".