Более половины действующих контрабандных каналов удалось перекрыть сотрудникам пограничного управления ФСБ России по Брянской области за последние полтора года - при поддержке других силовых структур.
В июле 2009 года Пограничное управление ФСБ России по Брянской области возглавил полковник Леонид Соломатин. Он служил в Афганистане, на Курильских островах, в Прибалтике и на других рубежах. Приехав в Брянск из Челябинска, столкнулся с вольницей контрабандистов на границе. За полтора года при поддержке других силовиков пограничникам удалось перекрыть уже более половины контрабандных каналов. Эта тема стала одной из стержневых на "деловом завтраке" в брянском филиале "РГ".
Российская газета: Леонид Михайлович, после Челябинска Брянск сильно удивил разгулом кланов, промышляющих на границе?
Леонид Соломатин: Регионы, конечно, разные. Я оттолкнулся от уральских гор и пошел на запад, а мой отец, напротив, служил на Украине и в Молдавии. Теперь вот охраняю российско-украинскую границу, это заставляет размышлять. Проблем здесь больше, чем на Урале. Там обустройство подразделений изначально было более организованным и плотным, а здесь шли эксперименты, менялись формы. Но ситуация выравнивается. С прошлого года начали техническое перевооружение западных рубежей. Современная мобильная техника, пункты пропуска - это основа. Объем пассажиропотока на участке велик, за год он вырос с семи миллионов человек до девяти. Не беру еще два миллиона, которые приходятся на белорусский участок.
РГ: Какие задачи считаете главными?
Соломатин: Исходим из угроз, которые есть на этом направлении. Основные - терроризм, контрабанда, незаконная миграция. Перевозки растут, и мы стараемся, чтобы граждане с комфортом пересекали границу. В ближайшее время начнем применять в пунктах пропуска новые методики. Очередей уже нет. Ужесточаем требования к личному составу, выбиваем чванство, равнодушие. А на "зеленке", имею в виду подразделения охраняющие границу вне пунктов пропуска, - борьба с контрабандой. На этих направлениях сосредоточились серьезные, монолитные группировки нечистоплотных людей. За несколько лет они выработали изощренные схемы перемещения грузов. Противостояние сильнейшее. Мы идем где-то на шаг впереди, но иногда приходится догонять. Порядки 2009 года, дикий проходной двор - все ушло в прошлое. Тогда хозяйничали все, кроме пограничников. Задерживая груз, наш сотрудник оставался один на один с нарушителем. Нельзя было опереться ни на таможенную, ни на другие службы. Но на таможне, в УВД, в УФСБ изменился руководящий состав. В кратчайший срок нам удалось отстроить систему взаимодействия и перекрыть пути для контрабандистов. Они потеряли уже десятки миллионов.
РГ: Отличается ли несение службы на белорусском и украинском участках?
Соломатин: Белорусский мы считаем внутренним. Контролируем его вместе с соседями. На украинском направлении войсковой способ охраны. В последнее время наши отношения потеплели. Вот только сегодня получили от соседей информацию о незаконном перемещении груза. По их ориентировке задержали двадцать баулов.
РГ: Какой контрабандный поток мощнее - в Россию или обратно?
Соломатин: В России рынок потребления гораздо больше, чем у соседей, к нам и везут. Схема была простая. Груз доставляли в Одесский порт, а отсюда - на рынки Москвы. Использовалось и курское направление. С закрытием "Черкизона" спрос сократился, потоки резко снизились. Но последние два года шли фуры с наращенными бортами, набитые баулами. На Урале даже одна такая машина была для нас сенсацией. Когда мы проводили операции, то ощущали себя партизанами во вражеском окружении. На контроль контрабандисты выпускали до 80 человек - фишки, шестерки, разведчики.
На границе за мной следили, было противно. Поток контрабанды усилился с развалом колхозов. Бывшие механизаторы и зоотехники кинулись добывать себе пропитание. Легкие и большие деньги: перевез груз - получил. За 18 лет тут выросли целые поколения. У них есть свои сословия - олигархи, бывалые. Сленг особый выработали. Пока ущерб был незаметным, посмеивались, но когда контрабандная гидра выросла, стало не до смеха. Образовались целые преступные кланы. В 2009 году только наша служба одиннадцать раз применяла оружие, не считая таможни и милиции. А вот в прошлом году положение поменялось - оружие применяли четыре раза. Баулы не стоят жизни человека. Тем более что наши технические возможности выросли. Хотя некоторые ведут себя нагло, вызывающе. Пограничник постоянно находится в отрицательной среде, будь это пункт пропуска или поезд. Агрессия идет на него. Благодарен своим подчиненным за то, что они сдерживают натиск.
РГ: Кроме автомобильных пунктов пропуска, есть и места пересечения границы. Велики ли очереди там?
Соломатин: Скажу, прежде всего, о местах расположения пунктов пропуска. К примеру, Ломаковка - двусторонний автомобильный пункт пропуска, там движение в несколько раз меньше чем в месте пересечения границы "Зерново". Теперь о местах пересечения границы, так называемых - местных пунктах пропуска. Они устанавливаются вовсе не пограничниками, а местными администрациями. А мы уже реализовали их предложения. Власти предложили двенадцать мест. Иногда выбирали глухие леса, а вот между русскими и украинскими деревнями, которые отделены лишь мостиком, почему-то пункта пропуска не предусмотрели. Без него осталась Некислица, где он необходим, хотя соседний поселок Хинель получил такой подарок. Подобные пункты я называю "упрись в лес". Совместно с украинской стороной мы часть проблем решили. Жители нашей Некислицы могут теперь спокойно переходить границу, чтобы попасть в церковь украинского села Сопычи. Для черниговского направления мы заказали удобные модули - хотим вытащить пограничников из-под грибков.
РГ: Насколько активно сейчас используются контрабандистами "козьи тропы"?
Соломатин^ Их много, но за полтора года появились заградительные сооружения, системы оповещения. Все это усложнило перемещение контрабандистов, хотя они делают все новые просеки. Если раньше не ездили по полям, то теперь прорываются и по ним. От больших объемов контрабанды перешли к маленьким, доставляют грузы в несколько точек.
РГ: Помогает ли вам население?
Соломатин: Общество неоднородно. Есть, конечно, люди, которые стараются помочь. Для всех граница оказалась испытанием. Что такое режимные ограничения, некоторые не понимают и сейчас. До родственников остается сотня шагов, а вас не пускают почему-то. Естественно, взрыв гнева, крики… Но в целом понимание есть, население законопослушно. Сейчас создано около тридцати народных дружин, в них вступили более 200 человек. Отношение жителей приграничных сел значительно потеплело после того, как мы начали привозить к ним творческие коллективы, устраивать концерты. Беда в том, что половина местных жителей - отходники. Экономика районов разрушена, люди вынуждены жить почти натуральным хозяйством. Естественно, что у подрастающего поколения дух патриотизма слаб. Поэтому наши сотрудники стараются быть для молодежи и воспитателями. Мы объединили усилия с православной церковью. Поскольку пограничная служба пополняется контрактниками, то есть людьми уже сложившимися, а лейтенанты приходят молодыми, возникают психологические сложности. И вот здесь как раз очень здорово помогает церковь.
РГ: Как вы поступаете, когда видите, что коллеги по силовому блоку на границе, скажем мягко, не совсем правы?
Соломатин: Сейчас взаимоотношения с другими службами выстроены по-новому. Да, есть специфика в их работе, но там тоже большие положительные сдвиги. Если замечаем непорядок у соседей, обмениваемся информацией. Они поступают так же. С начальниками УФСБ и УВД в прошлом году мы объехали и облетели весь участок границы. Познакомились с деятельностью служб, послушали мнения людей. Многие проблемы оказались надуманными, пришлось поправить некоторых начальников на местах. В 2006 году были созданы межведомственные группы по обеспечению безопасности в приграничных районах, но они погрязли в формализме. Эффективность была нулевой. Мы создали областную межведомственную группу, и борьба с контрабандой стала намного эффективней. За три месяца удалось предотвратить незаконный провоз груза общей стоимостью более 30 миллионов рублей. Недавние антитеррористические учения доказали эффективность взаимодействия и показали слабые места, которые будем сообща устранять.
РГ: Насколько беспокоит коррупция в ваших рядах?
Соломатин: Не скажу, что у нас массовая инфекция, но признаки болезни есть. Как выразился один товарищ - щипатничество. Есть и более серьезные преступления - умышленный уход со службы, позволяющий контрабандистам без помех пересечь границу. В пунктах пропуска на железной дороге - свои разновидности мздоимства. Но хуже всего предательство. "Туда не ходи, сюда ходи" - такие подсказки пограничников, к сожалению, нередки. Служба пополняется в основном местными жителями, ну и кум старается предупредить свата или брата. Два подразделения по этим причинам пришлось переформировать, более двадцати человек уволены, около тридцати переведены в другие места. Два высокопоставленных офицера попали под суд за налаживание противозаконных каналов.
За то, что "повернулись и ушли", трое бывших военнослужащих - а мы "догоняем" и потом - осуждены, причем один - на восемь с половиной лет лишения свободы. Щипачи остались, но прежнего разгула уже нет. У нас есть телефоны доверия. Если попадается чванливый пограничник или хам, звоните. Проверяем даже анонимки. Хуже, когда не будет реакции. Встряска полезна даже для себя. Правда, и население, пересекающее границы, должно понимать суть нашей службы. Известно, что ветераны, родители с грудными детьми пропускаются вне очереди. Но в случае какой-то оправданной задержки сразу начинают обвинять пограничников в том, что они вымогают мзду. Не нужно оскорблять человека в форме, просто подойдите к нему, и он не оставит вас без внимания.
РГ: Что новенького придумали за последнее время контрабандисты?
Соломатин: У них "творческий" процесс не останавливается. Вот, например, некоторые старушки, живущие в приграничных деревнях, стали вдруг покупать телевизоры объемного изображения, которые стоят 300 тысяч рублей. С чего бы? Дома и гаражи превращаются в перевалочные пункты, склады. Подделывают документы, нанимают адвокатов, которые подсказывают, что им нужно говорить. В результате одно из дел тянется почти год. Недавно остановили лошадь, которая тащила сани без возницы, но с контрабандным товаром, который загрузили на украинской стороне. Лошадь ведь свой дом всегда найдет, как почтовый голубь.
РГ: Часто ли сейчас встречаются незаконные мигранты?
Соломатин: За год задержали 375 человек. Стало меньше азиатских мигрантов. Помогла перезагрузка отношений с Украиной. Раньше соседи не придавали большого значения тому, что через их территорию в Европу пробирались индусы, пакистанцы, афганцы. Совсем недавно наши пограничники задержали очередного нарушителя, приняв, как мы говорим, след от украинцев, которые на свой территории не смогли его остановить. Под Новый год тоже по подсказке соседей задержали три машины китайской пиротехники. При недостаточной плотности охраны границы такое взаимодействие нужно обеим сторонам.
РГ: Сейчас на брянском участке границы строятся комплексные пункты пропуска. Что изменится?
Соломатин: Надеюсь, что к началу лета завершится строительство в Погарском районе, потом будут сдавать "Новые Юрковичи". "Росграница" пообещала также начать реконструкцию "Троебортного". Естественно, они должны быть оснащены новой техникой. Такой, например, которая позволяет, считывать информацию с биометрических паспортов. В железнодорожных пунктах пропуска появились экспериментальные комплексы проверки документов. Пытаемся осуществлять досмотр во время движения, чтобы не задерживать поезда. Пограничник должен выслушать человека, посоветовать что-то, помочь - вот это азбука для наших сотрудников.
РГ: В каких условиях и где живут пограничники?
Соломатин: Обустройство западных границ всегда отставало от кавказских или восточных, которые считались более важными. Но теперь дошла очередь и до нас. В прошлом году наше управление наконец переехало в прекрасное здание, а до того ютились по разным углам. Построили свой дом на сотню квартир, сейчас возводится еще один. Будет и служебное жилье. На самой границе идет строительство комплекса в Белой Березке, здесь появится целый военный городок. Дома пограничников построим в Клинцах, Стародубе, Суземке. В нашем коллективе много настоящих профессионалов, которые начинали службу на дальних рубежах. Нахожу единомышленников, с которыми легко работать. Мы не остаемся в стороне от жизни области. В этом году планируем провести множество мероприятий, связанных с семидесятилетием первых боев на границе, напомнить о страшном времени, показать молодежи силу патриотизма. Хотим проехать по местам партизанской славы вместе с белорусскими и украинскими пограничниками. Управление открыло свой музей. Не все знают, но сын поэта Федор Федорович Тютчев тоже был пограничником, и наш музей рассказывает о нем.
РГ: Наш читатель Андрей Воробьев спрашивает, как стать пограничником.
Соломатин: Обратиться в кадровую службу управления. Там все разъяснят. Юноша должен отслужить в армии, быть здоровым и пройти довольно длительную проверку. Желающие могут попасть на прием ко мне.
РГ: У вас с 15 февраля связано несколько событий. В этот день вы вместе с последним подразделением советских войск выходили из Афганистана. Этот же день стал и днем образования Брянского пограничного управления.
Соломатин: Пользуясь случаем, хочу поздравить ветеранов-афганцев с Днем интернационалиста. 15 февраля, конечно, особый день. Когда шли через мост - многие видели этот телерепортаж, - хотели крикнуть ура, но грома не получилось, было какое похлюпывание расчувствовавшихся солдат. Мы выполнили свой долг и имеем право гордиться этим. Своим сотрудникам желаю профессионализма и надежности.