На первую встречу вместо моего будущего доверителя - высокопоставленной и сильно занятой персоны пришла его личный помощник. Хотя проблема была такого свойства, что с ее шефом надо было бы лично встретиться и поговорить. Но нет, занят он, занят…
А случилось вот что. К дому этого большого начальника, назовем его П., пришли двое молодых ребят лет семнадцати в сопровождении некоей женщины и попросили охранников их пропустить к П. Пояснили, что приходятся ему родными сыном и дочерью, а нужно им от отца согласие на поездку за рубеж…
П. был ошарашен. Дети? Какие дети? Нет у него никаких детей. Но все равно подозрительная история. Нельзя ли как-то проверить, в чем дело?
Проверили. И точно - как выяснилось в ЗАГСЕ, у П. действительно есть двое несовершеннолетних детей, которым менее чем через год исполнится 18. Двойняшки, мальчик и девочка. П. - в шоке. (правда, про шок рассказывала все та же помощница, сам он по-прежнему времени на визит не находил). Что делать? Что теперь делать?
Ну, что делать - оспаривать отцовство. Лишь бы сам П. был полностью уверен, что такого "не может быть, потому что не может быть никогда". А то ведь "лицо потеряет", если экспертиза подтвердит родство…
"Доверитель" ко мне по-прежнему не приходит, общаюсь с помощником. Кто мать этих детей - уже известно, ее данные указаны в свидетельствах о рождении. Имя это П. хорошо знакомо.
Мне рассказывают историю про мальчика, который за месяц до ухода в армию женился. Но пока служил - много чего произошло и с женой, и с их браком. Короче, отслужив, он забрал у жены свои вещи, а ее саму даже дома не застал. Клялась мне помощник П., что так и было, а дети, судя по их возрасту, появились года через два после его возвращения со службы. Значит - дети не его. А П., получается, указан в их свидетельствах как отец, поскольку брак с женой он расторг еще лет через 7. Ему тоже все недосуг было. Ну, а по закону, в качестве отца детей без его особого уведомления и согласия, мать вправе указать своего законного супруга. Что и произошло в нашем случае.
Подаю иск об оспаривании отцовства, приезжаю в суд. Стою под дверью кабинета судьи. Вдруг мимо меня какая-то женщина - шмыг к судье, и речь за дверью о нашем деле. Ответчица, вероятно. Я заглядываю: мол, а про меня не забыли договаривающиеся стороны? Выгнали, спасибо, что без особых оскорблений… Женщина - шмыг мимо меня из суда. Что за чертовщина?
Приглашают, захожу и… огребаю по полной. Оказывается "мой П." - подонок, ну и я, понятное дело, тоже не лучше. Мы, такие-рассякие посмели тайну усыновления раскрыть!!! За свои капиталы испугались, бушует судья, ничего святого для нас нет! Стоп… какое усыновление?
А такое - оказывается, ответчица так и не смогла родить детей и усыновила-удочерила мальчика и девочку, оформив их по документам еще и двойняшками. А "мой П." - мерзавец, не мог этого не знать, поскольку в советские времена! процедура усыновления! была не то, что сейчас! столько характеристик и бумаг требовалось собрать и по месту жительства, и по месту работы со сведениями о доходах, и заявлений поподписывать, что не мог "мой П." этого не знать, а ответчица все оформить без него! Не передали бы просто так на усыновление сразу двоих детей матери-одиночке. И вот, мол, теперь мы с П., из-за страха за деньги и наследство суемся со своим грязным иском в порядочную семью. А ответчица уже замужем, и дети называют ее мужа папой, и ничего не знают ни об усыновлении, ни об отцовстве. И что ответчица признает наш иск, лишь бы дети ничего не узнали, и повестки им домой не слали. Пусть П. (ну, наверное, и я заодно) подавится…
Хороший пассаж… Только почему и с кем они пришли в охраняемый дом на Рублевке? Значит, знали, что у них есть еще один папа? Первая неувязочка!
Попросила я судью не отождествлять меня с П. и отправилась корректировать иск - надо было уже подавать его не об оспаривании отцовства, а о признании усыновления недействительным. Но судья мне тоже своими криками задала соответствующий настрой. Я так жестко по телефону потребовала от П. встречи, что его помощник с тех пор тихо растворилась и больше не появлялась в нашем с ним общении.
И вот уже сам высокопоставленный П. клянется, что такого не может быть, что ни в какие исполкомы и органы опеки он не ходил, не просил никого усыновить. И звучат его слова, честно говоря, убедительно.
Пока суд назначил заседание, истребовал по уточненному иску дела по усыновлению, П. получил интересную информацию: оказывается у его "бывшей" есть судимость за подделку официальных документов. Не так, оказывается, проста эта "униженная и оскорбленная".
Приезжаю в суд на процесс. Из органа опеки нам принесли дела по усыновлению. Судья на них прямо набросилась, изучая (еще бы, П. - человек известный). Я - с другой стороны к судейскому столу подбежала, смотрю на документы "вверх ногами". Но даже в таком ракурсе видно, что документов с подписью П. - много, однако везде подписи за него - разные, несовпадающие. Экспертом быть не надо. И как-то отлегло у меня от сердца. Да и судью попустило… Экспертизу, понятное дело, не проводили - иск был удовлетворен в связи с признанием его ответчицей. За несколько месяцев до совершеннолетия детей. Кстати, после их совершеннолетия у П. не было бы права ни на оспаривание отцовства, ни на признание усыновления недействительным… Получается, вовремя успели. Если бы не приспичило детям ехать за рубеж и не потребовалось это разрешение (которое подделать было, видимо, никак нельзя) - неизвестно, как бы потом вся эта история "известной персоне" аукнулась.
А документы, как выяснилось, и в советские времена "шлепали" не глядя. Какие там проверки. Липа цвела пышным цветом. Даже справки с места работы о доходе П. имелись, характеристики. По месту жительства расписывали, какая дружная семья у П. и его "жены". И все в тайне от него удалось дамочке провернуть… Удивительные у человека способности.