Заслуженному тренеру России Алексею Мишину исполнилось 70 лет.
Говорят, что именно на его плечах уже несколько десятилетий держится советское и российское мужское одиночное катание. Евгений Плющенко, Алексей Урманов, Алексей Ягудин, Андрей Грязев, Андрей Лутай, - все эти чемпионы были воспитаны на его методиках. При этом школы имени Алексей Мишина в России до сих пор нет.
От дебюта до медалей
Российская газета: Главным подарком для вас в день юбилея стало ледовое шоу, подготовленное вашими воспитанниками. За годы тренерской работы у вас накопился солидный "багаж" из учеников-чемпионов: Евгений Плющенко, Алексей Урманов, Алексей Ягудин...
Алексей Мишин: Признаюсь, мне повезло уже на старте тренерской карьеры: попались талантливые и работоспособные ученики, с которыми я стал быстро двигаться вперед. Оглядываясь назад, я понимаю, что у меня уже есть даже "внуки тренерской деятельности". Это я о Леше Ягудине. Его ко мне в свое время привел Саша Майоров - один из моих первых воспитанников. После окончания спортивной карьеры он стал заниматься тренерской деятельностью, и Леша оказался в числе его учеников. Когда Майоров собрался уезжать в Швецию, он привел его ко мне и доверил доучивать. Таким образом, круг замкнулся.
РГ: Ваша супруга Татьяна тоже была среди ваших первых учениц?
Мишин: Это еще одна моя большая удача. Теперь она тоже тренер и мы работаем в тандеме.
РГ: А часто ли в семье бывают разногласия на профессиональной почве?
Мишин: Разногласия случаются, но они непринципиальные. Все это объяснимо, ведь Таня в свое время воспитывалась на моей же тренерской концепции. Что примечательно, замечания жены зачастую оказываются справедливыми. Поэтому я редко пренебрегаю ее советами и рекомендациями.
РГ: Несмотря на тренерскую работу, страсть к катанию в вас с годами не угасла. Вы по-прежнему отлично смотритесь на льду.
Мишин: Спасибо. Любовь к фигурному катанию у меня с ранних лет. Первые коньки мне подарила сестра Люда - это были "снегурки", которые нужно было привязывать веревками к валенкам. Мы тогда с родителями жили в Петербурге, мне было 13 лет. Правда, первый раз я их опробовал в деле не на катке, а на обычной заснеженной дороге. Мой дебют был на Рузовской улице, близ Витебского проспекта. Мы с друзьями делали крючки из металлической проволоки и цеплялись ими за проходящие мимо машины. Так и ехали до самого Клининского проспекта, а если повезет, то и до Обводного канала. Потом также и возвращались. Но вскоре родители направили энергию в нужное русло, и я начал ходить в секцию по фигурному катанию. Кто бы мог подумать, что этот вид спорта станет делом всей моей жизни. Но у меня хватало времени и на другое увлечение - конструкторскую деятельность. Я делал малогабаритные радиоприемники, которые принимали даже "Голос Америки". Когда встал вопрос о выборе института, то, не раздумывая, выбрал ЛЭТИ имени Ульянова (Ленина). В те годы за моей сестрой ухаживал студент этого же вуза и он убедил меня поступать на факультет автоматики и вычислительной техники. Так я попал в инженеры, но параллельно по-прежнему шли занятия по фигурному катанию.
РГ: И когда же произошел переломный момент, и вы решили полностью посвятить себя фигурному катанию?
Мишин: Когда я закончил вуз и прошел распределение, выяснилось, что на новом месте мне предстоит работать с секретными наработками. Это означало, что я никогда не смогу выезжать за границу.
А у меня на носу уже были соревнования по фигурному катанию за рубежом. Именно этот случай и "повернул" мою карьеру в спортивное русло. Сначала я занимался одиночным катанием, потом перешел в парное вместе с Тамарой Москвиной. В 1966 году мы с ней приступили к совместным тренировкам.
РГ: С чем был связан этот переход?
Мишин: Причин было несколько. Во-первых, в мужском одиночном катании, как правило, самый высокий уровень конкуренции. Во-вторых, переход был сделан в те годы, когда мы с Тамарой были уже солидного возраста: мы оба к тому моменту справили 25-летие. Рассчитывать на призовые места ни ей, ни мне в таком положении было неразумно. В результате мы объединились. Замечу, что в те времена спортсменам предстояло уже с малых лет определяться, чем они хотят заниматься: одиночным или парным катанием. И наша же пара была одной из первых в мире, которая была составлена из двух одиночек. Помню, тогда одна француженка, судья на соревнованиях, кричала: "Ну, это же два одиночника! Куда они столько прыгают?" А теперь прыгать и делать выбросы с подкрутками - основа всего парного катания. Уже через два года, в 1969-м мы стали чемпионами СССР по фигурному катанию на коньках в парном катании.
Тренерские будни
РГ: А когда вы начали чувствовать интерес к тренерской деятельности?
Мишин: Официально - в 1970 году. Но желание попробовать себя в новом качестве появилось намного раньше, еще за несколько лет до этого я стал потихоньку изучать эту сторону фигурного катания. Позже были стажировки у признанных мастеров: в США - у Карло Фасси и в Германии - у Ютты Мюллер. Самые сложные элементы, технику катания и методику тренировок осваивал, учась у Станислава Жука и Игоря Москвина.
Спустя несколько лет я стал самостоятельно заниматься исследованиями и придумывать упражнения для фигуристов, на основе научного изучения техники исполнения прыжков. Эти упражнения со временем стали очень популярными в мире фигурного катания. Сегодня мою методику, которую я разработал и перенес на лед, используют везде: на катках от Новой Зеландии до Канады. Правда, это весьма осложнило мою тренерскую жизнь, поскольку мне приходится соревноваться против своей же методики.
РГ: Когда же вы успеваете заниматься научными разработками?
Мишин: Обычно в перерывах между тренировками. Фактически весь мой рабочий день проходит на катке. Мы с супругой выходим на лед в 9 утра и уходим домой - в 18 вечера.
Учеников - много, каждому нужно уделить внимание, пообщаться с его родителями. При этом нужно находить время на поездки в спорткомитет и Санкт-Петербургскую государственную академию физической культуры имени Лесгафта. Там я занимаю должность заведующего кафедрой конькобежного спорта и фигурного катания.
Если не успеваю посвятить научным разработкам время на протяжении рабочего дня, приходиться заниматься дома.
РГ: А на чем основаны ваши разработки?
Мишин: На изучении движений спортсменов. Фигурист вращается в воздухе со скоростью 5-6 оборотов в секунду. Это ускорение равносильно нагрузкам космонавта. Разница лишь в том, что космонавт испытывает ее десятки секунд или несколько минуты, а спортсмен - доли секунды. Но, в сущности это очень сложные движения, требующие детального изучения. Сейчас я работаю совместно с научным сотрудником Виктором Шапиро. Среди наших совместных наработок - электронный "жилет Мишина". В случае правильного выполнения фигуристом определенных элементов он подает сигнал. Если, например, положение рук - неправильное, то и сигнала - нет.
Уверен, благодаря тому, что у нас в группе стоит обстановка научного подхода к обучению сложным элементам у нынешнего поколения фигуристов есть все шансы побить рекорды, установленные такими способными спортсменами, как Женя Плющенко и Артур Гатчинский.
Например, сейчас у нас в группе есть мальчик Петя, которого мы любовно зовем Петруччо. В восемь лет он уже делает каскады из прыжка в два с половиной оборота и начинает овладевать тройным сальховым. По этим показателям он опережает и Гачинского и Плющенко.
Плющенко vs Гачинский
РГ: Вернувшись с чемпионата Европы в Берне, где Артур Гачинский занял пятое место, вы неоднократно говорили, что остались довольны выступлением воспитанника и высказали уверенность в том, что он покажет еще более высокие результаты в следующем году.
Мишин: Безусловно я доволен его выступлением: Артур занял почетное пятое место. Это отличный результат. Но главным итогом выступления Гачинского стало то, что он заявил миру о появлении нового спортсмена, который будет претендовать на высокие места в мировом табеле о рангах фигурного катания. Только недалекий тренер может загадывать какое по счету место, и на каком из чемпионатов займет тот или иной его воспитанник. Спортивная карьера сроду скакалке, действующей по принципу "вверх-вниз".
РГ: Юного фигуриста часто сравнивают с Евгением Плющенко. Не мешает ли это спортсмену? Или напротив, это его только стимулирует и мотивирует к новым победам?
Мишин: Единственное в чем есть схожесть, - это их отношение, преданность своему делу. У меня было несколько ярких спортсменов и ни один из них не был похож на другого. Урманов, Ягудин, Плющенко и Гачинский - они все уникальны.
Артура я учил с азов. Правда, когда он попал ко мне, в нем не было ничего кроме выразительности и динамичности. А когда ко мне пришел Женя, он уже владел сложными прыжками. Делал, но не чисто. Но говорить о том, что он уже тогда был чемпионом - тоже неправильно. Женя не был фаворитом и двигался к признанию довольно тяжело. Ему предстояло пройти сложный путь сквозь местные ряды. Правда, заграницей стало полегче.
РГ: Как вы оцениваете шансы российских фигуристов на играх в Сочи?
Мишин: Ответ на этот вопрос очень рискованный. Лично мы сейчас заняты тем, что поднимаем мастерство наших спортсменов на тот уровень, котороый позволит достойно выглядеть на грядущих играх. Об учениках своей группы могу сказать, что у многих есть все шансы на то, чтобы выйти в чемпионы.
РГ: А Женя Плющенко по-прежнему намерен участвовать в играх?
Мишин: Он к этому стремится и много тренируется. По крайней мере, я доподлинно знаю: у него есть серьезное и бескомпромиссное желание продолжать свою спортивную карьеру.