После теракта в аэропорту Домодедово вновь заговорили о необходимости технической защищенности транспортных объектов и других мест массового скопления людей.
Рамки-металлодетекторы и прочие хитроумные приборы, способные обнаружить избыточную концентрацию металла или присутствие взрывчатки, стали появляться там, где раньше их наличие даже не предполагалось. Более того, патрульных милиционеров стали срочно оснащать портативными приборами, способными прямо на месте определить, есть хоть малейшие следы взрывчатого вещества или нет. Но насколько это эффективно?
В том, что такая мера весьма своевременная и полезная, спору нет. Вот только останавливаться на ней одной нельзя. Подобные рамки и "ручные определители" - всего лишь самая первая, можно сказать, сигнальная линия антитеррористической обороны. На этом рубеже можно заметить возможную опасность, как минимум - тревожные сигналы. Но уповать только на эту схему защиты нельзя.
Как утверждают аналитики ГУВД Москвы, система антитеррористической защиты столицы должна строиться комплексно: приборы начального обнаружения, оперативная и агентурная работа, экспертиза изъятых взрывных веществ и устройств, розыск, следствие, ну и, разумеется, задержание преступников.
Такая комплексная система в Москве есть. Она проверена и продолжает совершенствоваться. Один из важнейших элементов этой системы - экспертно-криминалистический центр ГУВД по городу Москве.
Начальник отдела взрыво- и пожарно-технических экспертиз и исследований этого центра полковник милиции Александр Карабельский рассказал корреспонденту "Российской газеты", что к показаниям портативных приборов, которыми снабжают патрульных милиционеров, надо относиться с осторожностью. Например, детектор "Пилот-М" за 5 - 7 секунд определит, есть ли на ваших руках следы, скажем, гексогена. Достаточно лишь нажать несколько кнопок на приборе, похожем на фен для укладки волос. И если ваши руки пахнут чем-то запрещенным, прибор возмущенно запищит.
Есть и другая портативная система, тоже почти мгновенно определяющая, держали ли вы в ближайшие сутки что-то взрывоопасное. Это комплект "Вираж-ВВ", работающий капельным способом. Подозрительному человеку обтирают руки салфеткой. Затем на нее капают специальным веществом. Если есть присутствие взрывчатки, то салфетка окрашивается в определенный цвет. Причем появившийся цвет соответствует типу конкретного взрывчатого вещества.
Но не надо торопиться. Вокруг нас и на наших руках - масса веществ, которые входят в химический состав взрывчатки. Например, можно записать в террористы человека, страдающего сердечными заболеваниями и употребляющего таблетки нитроглицерина. А ведь именно на основе нитроглицерина Альфред Нобель составил свой знаменитый рецепт динамита. И примеров таких "подозрительных" компонентов множество: от сахарной пудры до алюминиевой. Именно так оказался недавно задержан один из жителей Северного Кавказа - на его ладонях чуткий прибор уловил присутствие гексогена. Экспертиза показала, что мужчина пользовался лечебным кремом для рук, в который входили и элементы "убойного" вещества.
Впрочем, Александр Карабельский не считает такую бдительность патрульных милиционеров излишней. Другое дело, что эта работа должна всегда четко сочетаться и координироваться с остальными службами - уголовным розыском и экспертными подразделениями. Собственно, как это обычно и происходит.
На счету полковника Карабельского восемь тысяч разминирований. Если вдуматься - страшная цифра: почти за 28 лет офицерской службы он мог восемь тысяч раз погибнуть. Полковник награжден орденом "За личное мужество" и тремя боевыми медалями, которые ценят все, кто побывал на настоящей войне: "За боевые заслуги", "За разминирование", "За отличие в охране общественного порядка".
Вот только один пример комплексного подхода к антитеррористической безопасности. Когда в Москве произошли взрывы домов на Каширском шоссе и улице Гурьянова, лаборатория Карабельского точно определила состав взрывчатки и тип взрывного устройства. И сыщики 6-го отдела МУРа на основании этой информации всего лишь за 4 дня нашли "Газель", на которой привезли взрывчатку. Дальше - дело техники. Водитель "Газели" после доверительной беседы с оперативниками указал склад, где хранились остальные "адские" запасы - десятки мешков с гексогеном по 50 кг, замаскированные под упаковки для сахара, и горсть взрывателей в отдельном пакете. Сколько еще домов в Москве могло бы взлететь на воздух?
Вот в этом суть антитеррористической работы экспертов. В лаборатории полковника Карабельского в деталях изучают взрывное устройство - промышленного производства или самодельное. Если это граната, снаряд, мина, бомба, пиропатрон или, скажем, тротиловая шашка, изготовленная на одном из заводов, эксперты расскажут про изделие почти всю подноготную. Где и когда сделали, численность партии, куда направили. Постепенно выясняют, как граната именно этой серии оказалась в Москве.
С самоделками сложнее. Тут нет серийных номеров и условных обозначений, характерных компонентов. Но современное оборудование лаборатории позволяет до мельчайших деталей установить химический состав взрывчатки и механическую схему изготовления устройства. Смысл такого анализа в поиске аналогов. По одинаковому или похожему почерку можно выйти на преступную группу террористов, наладивших пусть и кустарное, но серийное производство взрывных устройств. Благодаря этим экспертам были раскрыты десятки особо опасных преступлений, в том числе обезврежены несколько глубоко законспирированных группировок. Если в 1995 году в Москве прогремел 171 криминальный взрыв, то в прошлом их было 34.