В Северо-Курильске отлично понимают и чувствуют, каково это - то, что сейчас происходит в Японии. В этом городке на острове Парамушир (Северные Курилы) еще есть жители, которые помнят, как огромная океанская волна смыла почти все дома и людей. Было это, правда, давно - пятого ноября 1952 года. В пять утра.
Северо-Курильск восстановили выше по склону горы, дальше от моря. Хотя выражение "жить, как на вулкане" здесь все равно можно употреблять без кавычек. Потому что с вершины Эбеко, что в восьми километрах от Северо-Курильска, нет-нет, да и начинает подниматься в небо дым из глубин планеты.
Что заставляет людей жить на краю земли, между Тихим океаном и Охотским морем, между свирепой водой и непредсказуемыми недрами? Каково это - строить тут дома, ловить рыбу, рожать и растить детей?
Жители Северо-Курильска к природе относятся с большим почтением, но, кажется, больше опасаются, как бы Южно-Курильск, который стоит на Кунашире, не оттянул на себя все внимание российских властей. Туда, на Юг гряды, приезжали в последнее время и президент Дмитрий Медведев, и первый вице-премьер Игорь Шувалов, и министры обороны и регионального развития Анатолий Сердюков и Виктор Басаргин. Решили развивать, укреплять и улучшать.
А вот в Северо-Курильск в последнее время долетел из Москвы только корреспондент "Российской газеты". И услышал от местных жителей: "Нам нравится тут жить и работать, но не мешайте же зарабатывать!"
Пришлите педиатра, иначе съедят главврача
Первое, что бросается в глаза на улицах Севкура - это обилие детей и мамаш с колясками. Из 2,5 тысячи реальных жителей 500 человек - младше 18 лет. В родильном отделении здешней больницы ежегодно появляются на свет 30-40 граждан страны, которые в графе "место рождения" будут писать "Северо-Курильск". А в очереди на устройство в единственный тут детский сад стоит столько же детей, сколько в него ходит.
"Педиатра пришлите мне с материка, - требует исполняющая обязанности главврача здешней больницы Елена Богомолова, - зарплата 50-60 тысяч рублей, квартиру предоставим, снегоболотоход есть - на выезды ездить".
Вездеход, сделанный на базе "ГАЗели", действительно стоит у больницы. "Только чтобы педиатр был с опытом, - требует Елена Богомолова, - и не из Москвы, нам капризы не нужны".
Больница в Северо-Курильске очень приличная. И врачи тут опытные. С охотоморских путин больных часто везут сюда, а не в Петропавловск-Камчатский. Может, потому, что ближе. А может, в порт проще зайти - тут-то нет базы атомного подводного флота, как в Авачинской бухте.
Правда, кое-какие обстоятельства зависят не от здешних врачей и администраторов. Например, по нормам, которые приняты у нас в стране, один отоларинголог и один венеролог полагаются на 10 тысяч человек. Стало быть, в портовом Севкуре венеролога нет. А это значит, если что не так, то придется с триппером нестись на вертолете до Петрика. Если только будет погода и полетит этот самый вертолет.
Или вот еще: у роскошного рентгеновского аппарата в Северо-Курильской больнице сломались компьютерные мозги. Чтобы их вправить, нужен специалист фирмы-поставщика. А она расквартирована, самое близкое, в Новосибирске. И больница Северо-Курильска должна сама оплатить его приезд, как если бы была она расположена в одном из районов какой-нибудь соседней с Новосибирском области. А пока не оплатит, никакого рентгена не полагается 2,5 тысячи граждан России, живущим на самом восточном ее краю.
Но если взрослые как-то еще готовы перемыкаться со своими невидимыми переломами и прочими болячками, то дети без врача - это невозможная история. Поэтому Елена Богомолова и требует: "Пришлите мне педиатра, иначе они меня тут съедят".
Но с картошкой
"Ну, все-таки, у нас тут и заработки приличные всегда были, и воздух свежий, и питание здоровое - много морепродуктов", - объясняет демографическую силу поселка заведующая производством рыбоперерабатывающей фабрики Любовь Магомадовна Цвиркун. Под ее руководством работники лишают свежепойманную рыбу головы и внутренностей и отправляют в заморозку. Примерно половина работников - местные, северокурильские. Другие - приезжие из Приморья и иных континентальных регионов страны. Зарабатывают примерно по 25 тысяч в месяц. Но это - не всегда, это в среднем по годам. Сейчас доходы сильно упали - нет рыбы.
Компания-наниматель сдает работникам квартиры, в "Доме рыбака" они не живут. Этот отель годится лишь для самых отпетых флибустьеров - отапливается только часть его первого этажа. Специально в честь прибытия московского гостя тепло пустили и на второй этаж, но все равно было там холодно, как в могиле, и одна на весь номер работающая лампа дневного света не позволяла в вечерние часы закрыть дверь в уборную. Что важно лишь в той мере, в которой демонстрирует стремление городских властей привлекать с материка рабочие руки и развивать туризм. Или, точнее, отсутствие подобных стремлений.
Хотя гораздо больше местных властей развитию туризма препятствует недоступность Парамушира. Северо-Курильск входит как один из районов в Сахалинскую область, но от Южно-Сахалинска досюда верная тысяча километров, если не больше. Гораздо ближе - Петрик, Петропавловск-Камчатский. Вертолет оттуда летает раз в неделю. Но при условии, что погода будет и в нем самом, и в Северо-Курильске, и на мысе Лопатка, которым заканчивается Камчатка. А такое совпадение случается далеко не всегда. Коррепондент "РГ" ждал рейса четыре битых дня, а некоторые пассажиры - и три недели.
По морю ходит один рейсовый пароход, который, правда, сейчас на ремонте во Владивостоке.
В общем, несмотря на то, что тут, на Северных Курилах, есть на что посмотреть, людей, которые могут себе это позволить, мало. Поэтому рыба, а не туризм, была, есть и будет основой экономики Северных Курил. По крайней мере, до тех пор, пока транспортная проблема не будет решена каким-то инновационным способом.
Ну, а пока мир в Северо-Курильске достаточно замкнутый и даже сужается. Когда-то было тут 10 тысяч жителей. Теперь рыбопромышленники становятся еще и собственниками изрядного количества жилой недвижимости, что, впрочем, не так уж обременительно для них. Строительство пятиэтажки по Курильской программе привело к обвалу цен на квартиры до 400 тысяч рублей. И это позволяет привлекать временную рабочую силу.
Впрочем, Любовь Цвиркун говорит, что ее временные работники - практически постоянные. Потрудятся, уедут отдохнуть, да и вернутся назад. И, кстати, сама завпроизводством вышла на пенсию и уехала, было, в Краснодар, где загодя приобрела квартиру. Но через год вернулась.
Вопрос корреспондента "РГ", возможны ли в Северо-Курильске такие межнациональные конфликты, как на Манежной площади в Москве, явно не стал неожиданным для Любови Магомадовны. Но ответила она категорическим "нет". Дочь дагестанца и украинки, жена украинца и подчиненная корейца Игоря Кима - она не представляет себе, чтобы на этом краю земли кого-нибудь преследовали по национальному признаку. И даже уверяет, что приезжих работников в Севкуре не третируют. Хотя презрительное слово "вербота" (от вербовать) корреспондент "РГ" слышал в этом населенном пункте, где коренных жителей в полном смысле этого слова просто нет.
Ну, а что касается пищи, то в Северо-Курильске действительно раздолье для любителей здоровых и легких рыбных белков. Продавать рыбу землякам тут не принято. Ее целое море, и, если хочется трески или, скажем, палтуса, нужно вечером приехать в порт, где разгружаются рыбацкие пароходы, и просто попросить: "Слышь, брат, заверни рыбки". И это - плюс.
Доступность даров моря компенсирует тут дороговизну мяса. Его везут с материка, и даже не с нашего, а в основном из какой-нибудь Австралии. Даль и капризы погоды отрезают Северо-Курильск от того, что принято называть "центрами цивилизации". И это - минус.
Ну, а фрукты в поселке - из Китая, и стоят столько же, сколько в Москве. Картошка дешевле, чем в столице. По 30 рублей килограмм - из Китая, по 35 рублей, но, говорят, вкуснее - с Камчатки. А главное, неплохо растет своя.
Не под одну гребенку
Если вы в ближайшее время попадете в Северо-Курильск и там вам придет вдохновение постричься, сходите в салон "Ильмира". Корреспондент "РГ" постригся у Ильмиры Гереевой и свидетельствует: она профессиональный мастер и умный собеседник. Но, возможно, в мае вы к ней в парикмахерскую уже не попадете. Ильмира возьмет подмышки двоих своих маленьких детей, а ее муж Сергей Гереев - штурман с рыбацкого парахода "Пик Фусса" - два чемодана, и они уедут в Астрахань.
Собственно, Сергей и посоветовал постричься у Ильмиры, когда корреспондент "РГ" вышел с рыбаками в Тихий океан на промысел. В результате этого рейда стало очевидно, что в чемоданах у Сергея будут не длинные северные рубли, а детские пеленки и горшки. Рубли тут с каждым годом становятся короче. А с весны прошлого года, когда мало стало рыбы, о заработках вообще не принято говорить вслух в приличном северокурильском обществе.
Во всяком случае, Сергей ни на что не жаловался. И только Ильмира, попавшись в профессионально расставленную корреспондентом "РГ" логическую ловушку, вынуждена была признать: "Двадцать одну тысячу рублей в месяц мой муж заработает и в теплой Астрахани. Так зачем же тогда нам с двумя детьми сидеть здесь, на краю света?"
Это для Северо-Курильска сейчас - вопрос вопросов.
Рыба, и только
В советское время Северо-Курильск был городом рыбаков. Все тут крутилось (да и сейчас крутится) вокруг рыбы. И ее добычи. В семидесятых - восьмидесятых годах в море только бездельники не зарабатывали тут по полторы тысячи рублей в месяц - на порядок больше, чем на подобной работе на материке. Поэтому 10 тысяч жителей было в этом городе.
В девяностых зарабатывали опять хорошо - ловили краба и таскали его в Японию. Говорят, японские власти в то время теснили якудзу - своих национальных бандитов. Но, прижав, не стали уничтожать начисто, а предложили: отправляйтесь на Хоккайдо, самый отсталый остров на севере страны, делайте там, что хотите, но чтобы эта земля развивалась.
Так в бедных рыбацких деревушках на севере Страны восходящего солнца началась скупка браконьерски добытых в российских водах краба, морского ежа и прочих даров моря. Правда, обо всей этой истории в музее Северо-Курильска не напоминает ни один экспонат. Однако известно: именно на нашей российской рыбе японские прибрежные деревушки очень быстро стали превращаться в цветущие города, а российские воды скудели и скудели. В конце двухтысячных Росрыболовству пришлось практически полностью запретить промысел камчатского краба - чтоб не исчез вовсе.
С точки зрения охраны водных богатств страны это было правильно. Но заработки в Северо-Курильске упали. И вот в чем вопрос: нельзя ли сделать так, чтобы на нашей рыбе поднимались наши деревушки, а не соседские? И еще: что важней - сохранность рыбы или, по классику, "сбережение народа"? Ответ пока в пользу рыбы.
Как поймать волосатика
"Государство вкладывает в Курилы большие деньги, - с уважением признает Игорь Ким, владелец одного из четырех рыбоперерабатывающих заводов, базирующихся в Северо-Курильске, и тут же задается вопросом, - а для кого вкладывает, если не дает людям рыбу ловить?"
На самом деле в последнее время в поселке модернизировали теплоэлектростанцию, в порту построили новый причал, и вообще, хоть это и не Куршавель, поселок производит впечатление вполне приличного, по нашим меркам. И море тут богатое. Треска, минтай, сельдь, палтус, камбала. Летом мимо Парамушира проносятся стада лосося.
Тут есть камчатский краб. И краб-волосатик, за несколько экземпляров которого в девяностых можно было выручить подержанную, но вполне себе на ходу машину.
На гербе Северо-Курильска кроме калана - морской выдры - изображены и три гребешка, вкуснейших и полезнейших моллюска. Каланы соединяются с гребешками не только в геральдике, но и в акватории порта. Добыв моллюска со дна и захватив оттуда же камень, выдра поднимается на поверхность, кладет добычу себе на грудь и принимается лупить по раковине камнем, пока не извлечет съедобное содержимое.
Короче говоря, "водные биоресурсы" на Курилах есть. Ученые говорят, что в двухсотмильной исключительной экономической зоне России вокруг всех островов можно смело добывать под 550 тысяч тонн морепродуктов в год. А ловим мы тут, во всяком случае, законно, около 125 тысяч тонн.
Но вот парадокс: рыбы рыбакам не хватает. Поймать какого-нибудь глубоководного кальмара, например, - нет подходящих судов. А бычков ловить нет особого смысла - невкусные. Игорь Ким строит сейчас завод по производству рыбной муки, но это ж еще надо построить.
Есть и еще проблема. С советских времен рыбы в море больше не стало. А квоту на ее вылов приходится делить на большее количество долей. Во времена СССР в стране работало около 70 объединений, а сейчас - около 1700 компаний. И всем - дай долю. В результате у многих оказывается право на вылов столь небольшого количества рыбы, что она не оправдывает существования фирмы. Ну, и надо или перелавливать, попросту - браконьерить, или срезать затраты - на безопасность, на зарплату.
Но и мелкие доли квоты - не вся проблема. "Ловить рыбу негде!" - объяснил корреспонденту "РГ" капитан "Пика Фусса" Мухума Гереев, стоя на капитанском мостике. "Ну, как это негде?" - вокруг, на сколько хватало глаз, Тихий океан катил свои трехметровые серо-голубые океанские волны. Капитан, однако, отвернулся к карте. А по ней получается следующее. У компании есть прибрежная квота на вылов минтая. Прибрежная - это значит, что рыбу можно поймать не дальше 12 миль от берега. А в правилах рыболовства говорится, что минтая нельзя ловить до глубины в 99 метров. Проблема в том, что рядом с Парамуширом эта глубина дальше 12 миль от берега. Есть только две крошечные зоны, где минтая по прибрежной квоте можно ловить. И капитан Гереев, и Игорь Ким утверждают, что на этих ничтожных участках моря выловить прибрежную квоту все четыре северокурильские добывающие компании не могут физически.
"Поэтому квота есть, а рыбы нет, - объясняет Игорь Ким. - А нет рыбы, нет и заработка. Нет заработка - нет людей. Мы готовы работать тут, но дайте же возможность ловить рыбу!"
Эта проблема уже поднялась на уровень председателя правительства. Владимир Путин, будучи на Камчатке, поручил подготовить документы, которые позволили бы вылавливать прибрежную квоту за пределами 12-мильной зоны. Росрыболовство готовит бумаги, согласовывает их, где следует. Интересно, успеют рыбные чиновники до мая? Смогут отложить или отменить отъезд Гереевых из Северо-Курильска в Астрахань?
Без записи
Правды ради надо сказать: часть вины за отсутствие рыбы лежит на матери-природе. Когда зимой на улице около нуля, треска почему-то не сбивается в стаи, "расползается по дну". "Ловим без записи", - говорят рыбаки, имея в виду, что эхолот рыбу поштучно не показывает. Ну, и снюрревод (вид трала) приносит на палубу тонны по три рыбы. За световой день рыбаки успевают поставить его раз пять. Итого пятнадцать тонн, по одной на каждого члена команды. То есть примерно по тысяче рублей за сутки в море и на разгрузке в порту.
Реальная емкость трюма построенного в Китае "Пика Фусса" - 90 тонн. При хорошей рыбалке он заполняется меньше чем за световой день. И тогда на каждого члена команды выходит по четыре-пять тысяч в сутки. И это уже совсем другие деньги. Правда, прежде чем перемножать и завидовать, нужно еще учесть, что 10-15 дней каждый месяц бывают штормовыми. Тогда на промысел судно не идет.
А в остальное время - без выходных: пять часов до промысла, пять раз поставить и собрать снюрревод, пять часов обратно, разгрузка, и снова в океан. С Сергеем Гереевым мы познакомились как раз на следующие сутки после его дня рождения. Он встретил его в море. А на берегу ждали жена и дети. Трудная работа у рыбаков. Ну, правда, его отец - Мухума Гереев - был на борту. Сергей ходит под его началом.
Когда-то Мухума приехал на Северные Курилы за компанию - денег подзаработать. И заработал. Стал тут "первым после бога" в великом океане, а на маленьком клочке суши родились у него дети, внуки. Корреспонденту "РГ" показалось, что он не торопится в Астрахань и не отпустил бы от себя сына. Если бы в Северо-Курильске была серьезная работа.
Когда верстался номер
Из 132 российских рыбопромысловых судов, находившихся в районе японской трагедии в ее начале, пострадало только одно - рефрижератор "Хризолитовый". Волна выбросила его на берег, а потом унесла в море и посадила на мель. Члены команды живы, буксир-спасатель "Гриф" на момент подписания номера спешил им на помощь.
Около 11 тысяч человек были эвакуированы на Курильских островах из прибрежной зоны. Радиационный фон на островах на момент подписания номера в печать был в норме. Влияние радидиации, землетрясения и цунами на запасы рыбы будет выяснено в ближайшие месяцы.