Виктор Филимонов, киновед и культуролог, рассказал о жизни и снах одного из главных режиссеров XX века.
"Жертвоприношение". Последняя картина Тарковского. Финальные кадры фильма: дом героя вот-вот скроется в разрушительном пламени. На веранде букет из засохших полевых цветов и слегка развевающийся серо-зеленый шарф в клеточку. Шарф Андрея Тарковского, случайно там оставленный и "на память" запечатленный режиссером в кадре. Не самая заметная деталь фильма становится одним из главных финальных символов книги Виктора Филимонова. В искусственное пространство декораций попал предмет из реальной жизни художника и сгорел - не только на экране - дотла, заставив (и заставляя снова и снова) содрогнуться всех знавших Андрея Арсеньевича.
Филимонов заканчивает книгу словами: "Жаль человека!" Истории жизни Тарковского-художника и Тарковского-"человека" одинаково трагичны. Признанный во всем мире режиссер за двадцать лет работы в Советском Союзе смог снять лишь пять картин, за каждую из которых приходилось сражаться с бюрократическим аппаратом. Последние два фильма - "Ностальгия" и "Жертвоприношение" - сняты в эмиграции, в разлуке с любимым младшим сыном и с прочно въевшимся в душу отчаянным страхом смерти.
Тарковский, как и его клетчатый шарф-артефакт, попал в этот реальный земной мир словно из какого-то другого, мистического измерения, тоска по которому заставляла делать фильмы, отличные от всего предшествующего и последующего настолько, что у Тарковского, делает вывод Филимонов, фактически нет ни учителей, ни учеников.
Филимонов в основном фокусируется на духовном развитии Тарковского и пытается сгладить повествованием болезненный разрыв между высокими этическими стремлениями души и бытовой "низовой" реальностью, в которой всю жизнь находился режиссер. В книге нет мелких подробностей семейных отношений, влюбленностей, расставаний, в общем, всего того, что делает серию "ЖЗЛ" еще привлекательнее. Тому же немногому, о чем просто нельзя не упомянуть, будь то поступки самого Тарковского, его второй жены или же чиновников из Госкино, Филимонов не выносит никаких моральных оценок. Он конструирует "бытовую" часть текста так, чтобы читатель сам сделал выводы. О роли, например, второй жены - Ларисы Кизиловой - в жизни Тарковского, безусловно, написали еще до Филимонова. Он же эти факты собирает, умело рассеивает по тексту и лишь задает определенный тон, не вынося вердикта. Вообще Филимонов - не биограф, а киновед, и книга у него получилась соответствующая. "Сны и явь о доме" - это пунктирно намеченная схема жизненного пути режиссера, оживающая при слиянии с "киноведческими" главами, основными в филимоновском тексте.
Каждый новый фильм Тарковского - определенный этап в его жизни. Отсюда условное хронологическое деление книги: на семь основных частей, каждая из которых включает в себя небольшой, довольно отстраненный набросок жизни этого периода, историю съемок фильма и непосредственно разбор картин. В этих аналитических главах - зерно всей книги. Портрет Тарковского, проступающий сквозь исповедальные, автобиографичные фильмы об утрате и вечной попытке обретения дома, о сиротстве, о необходимости от каждого и, главное, от самого себя личной жертвы. Художник, творец оказался способен на нее, но не смог перенести ее человек.
Фото: РИА Новости