Власть и оппозиция, не желая уступать друг другу ни пяди в политике, пошли на взаимную уступку в географии. Организаторы акции "Стратегия-31" перенесли митинги с Триумфальной площади, куда их по-прежнему не пускают, на Пушкинскую, где им выступать разрешили. "Мы меняем место проведения митинга, - сказала глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева. - Рассчитываем, что на митинге на Пушкинской площади будет больше участников. Кроме того, мы не хотим, чтобы было противостояние". Другой лидер оппозиции, Эдуард Лимонов, вчера вновь вывел своих соратников на Триумфальную, и некоторые из них были задержаны полицией.
Триумфальная или Пушкинская, а масштаб протеста, как и прежде, мизерный. Выступления "несогласных" не встречают понимания в широких массах. Таковы результаты недавнего опроса, проведенного Левада-Центром. Происшедшие за год изменения в настроениях настолько незначительны, что укладываются в пределы статистической погрешности. Если в феврале 2010 года социально-экономических протестов в своих городах и поселках ожидали 27 процентов опрошенных, то теперь - 28. И если год назад выражать недовольство жизнью собирались 20 процентов граждан, то сейчас - 19. Чуть-чуть - с 20 процентов до 23 - увеличилаcь доля людей, ожидающих политических акций, но лично участвовать в них, как и год назад, готовы лишь 13 процентов респондентов.
Сходную картину демонстрируют и другие опросы. Почти треть российских граждан приветствуют запрещение уличных митингов и шествий, если те "мешают окружающим или ведут к беспорядкам". Что протестные акции создают неудобства тем, кто в них не участвует, в этом убеждены 35 процентов жителей средних городов и 40 процентов обитателей мегаполисов. Состав сторонников запрета на пикеты и демонстрации примерно таков: руководители частных компаний и государственных учреждений (39 процентов), домохозяйки (38), работники правоохранительной сферы (47). Число одобряющих запретительные меры за последние полтора года не уменьшилось, даже чуть-чуть увеличилось. Но право на протест большинством опрошенных не подвергается сомнению. Более 55 процентов респондентов считают, что митинги и манифестации - "это нормальные демократические средства достижения гражданами своих целей, и власти не вправе их запрещать".
Опросы не обманывают: несмотря на кризис, народ в большинстве своем жизнью доволен. Более половины респондентов уверены, что "страна развивается в правильном направлении, наводится должный порядок, демократическим завоеваниям ничего не грозит". Ровно столько же опрошенных полагают, что "страна нуждается в стабильности, реформах эволюционного характера". Число сторонников "быстрых, кардинальных реформ в экономической и политической сферах" сократилось с 39 до 29 процентов. Правда, социологи предупреждают: в преддверии парламентских и президентских выборов в обществе могут сформироваться завышенные ожидания. Так всегда бывает: получив накануне выборов порцию государственного внимания к своим проблемам и обещания новых социальных благ, народ проникается ощущением, что жизнь налаживается, но потом уровень оптимизма опускается до повседневной "нормы".
Отсутствие массовых протестных настроений проще всего объяснить общественной апатией. Но дело не только в этом. Дело еще в том, что способностью к протестной самоорганизации, свойственной, например, французскому обществу, российское общество не обладает. Плюс ко всему граждане не очень-то доверяют политическим зазывалам. Протестные настроения не поддаются кабинетному конструированию. Выражение "вывести на улицу" в смысле организовать массовую акцию вошло в обиход после середины 90-х, когда обнаружилось: народ сам уже не выходит, надо выводить. А сегодня вообще сошли на нет масштабные самостийные проявления недовольства. Многотысячные выступления против отмены льгот - единственный пример митинговой стихии.
Тем не менее то и дело слышны предложения ужесточить правила проведения митингов и шествий. И чем ближе к выборам, тем таких предложений будет больше.
Собственно, позиции сторонников и противников жестких регламентаций касательно митингов, массовых и даже одиночных выступлений давно известны и многократно изложены. Суть полемики, если предельно ее заострить, сводится к вопросу: ужесточение правил проведения митингов и пикетов - это профилактика беспорядков или покушение на свободу собраний? Спорят, понятное дело, представители власти и лидеры оппозиции. Первые говорят: Конституция гарантирует гражданам право на мирные демонстрации, митинги, шествия. А соответствующий федеральный закон как раз помогает создать организационные и технические возможности для проведения уличных мероприятий. В нем нет ничего препятствующего гражданскому волеизъявлению, но прописаны определенные правила. Например, в Москве на митинг с участием более 5 тысяч человек дает разрешение правительство города. Но позвольте, раздается в ответ, Конституция имеет прямое действие. Ни один местный закон, тем более ни одна инструкция никакого органа власти не могут посягать на конституционные нормы. В федеральном законе прописан уведомительный характер проведения акций, а местные власти эту норму интерпретируют так: вы нас уведомляете, а мы - разрешаем.
Действительно, соглашаются другие участники спора, Конституция дает гражданам право собраний. Но чтобы это право было реализовано, власть должна обеспечить безопасность и порядок во время проведения уличных акций. Создать для них условия - организационные, правоохранительные, медицинские... Вот именно, ловят своих оппонентов на слове участники уличных шествий. Обеспечивать безопасность на митингах - это обязанность власти, а не организаторов массовых акций. Но мы постоянно слышим, что организаторы митинга обязаны отвечать за лозунги. Проводится митинг с участием 5 тысяч человек, и мы будем отвечать за всяких провокаторов? Власть должна относиться к митингам как к собственным мероприятиям. Люди, собравшиеся на митинг, не чиновники, которых можно построить. Это не подчиненные организаторов митинга. Они имеют право собраться в заявительном порядке. Сколько было поправок в законодательство за последние годы! И все - в одну сторону. Где хоть одна поправка, обязывающая власть обеспечить проведение мирных уличных шествий? И почему в законе не прописана ответственность власти за необоснованный отказ в проведении митинга или за несвоевременный ответ на заявку?
Спору этому нет конца. Грядущая избирательная кампания лишь добавит поленьев в костер полемики. Хотя чье-то стремление ужесточить правила проведения массовых акций - тщетная предосторожность. Право на митинги, забастовки, прочие изъявления гражданского недовольства - это для европейцев реальный инструмент общественного давления на власть, государство. А для российского большинства скорее гарантированная Конституцией возможность, воспользоваться которой охотников мало. Много их не было и в иные времена. Как никогда не было в массовом сознании и четко запечатленных целей протеста. Хрестоматийный русский бунт, он в первую очередь "бессмысленный", а уж потом "беспощадный".