Выставку в бывшем особняке Спиридонова, организованную аукционном домом Christie’s и открытую для зрителей лишь в течение субботы и воскресенья, есть смысл посмотреть хотя бы из-за полотна молодого Репина "Парижское кафе" (1875), которое последний раз было в России в 1916 году.
Тогда его купил в Петербурге некий швед по имени Мартин Монсон. На аукционе картина будет выставляться вместе с альбомом зарисовок Репина, которые он делал для этой картины. На выставке рисунки из альбома можно увидеть на мониторе рядом с полотном.
Впрочем, у нас эта картина не слишком известна не только потому, что почти весь ХХ век находилась в частном собрании. "Парижское кафе", написанное, когда художник в 1873-1876 годах в качестве стипендиата Академии художеств жил во французской столице (и, кстати, показанное на Салоне 1875 года), на родине было принято более чем прохладно. Любопытно, что слухи о ней дошли до России прежде самой картины. Архип Куинджи рассказал о ней как о "скандальной" ошибке. Иван Крамской в письме автору выразил недоумение сюжетом: "Я не скажу, чтобы это не был сюжет. Еще какой! Только не для нас…". Эта горячность Крамского станет понятной, если учесть, что после "Бурлаков на Волге" (1870-1873) в Репине видели главного певца народа и его страданий… И вдруг эта надежда прогрессивной критики начинает рисовать какие-то сценки в кафе. Скандал, конечно. Ни важности сюжета, ни народной, ни даже национальной темы. От картины, в сущности, в России ждали того же, что от романа. Если не ответов, на вечные русские вопросы "Кто виноват?" и "Что делать?", то хотя бы их постановки.
Репин же, оказавшись в Париже, мгновенно почувствовал значимость для искусства совсем других вопросов. Он увлечен работами Гюстава Курбе, Эдуарда Мане и находится под обаянием первой выставки импрессионистов. Впрочем, это обаяние явно сливается с обаянием парижской жизни. Он почти не отделяет одно от другого в письмах: "Французская живопись теперь (…) отбросила… академические и всякие наносные кандалы. Царит наконец настоящее французское, увлекает оно весь свет блеском, вкусом, легкостью, грацией…". Но точно так же эти вещи объединяются для него в картине. "Парижское кафе" передает блестящую, волнующую атмосферу городской жизни, которая напоминает театр, где все зрители и все актеры. Но не меньше это полотно вдохновлено живописными задачами, которые решала европейская живопись. Любопытно, что Репин написал сцену в кафе раньше, чем за аналогичные сюжеты взялись Ренуар, Мане… Он, конечно, далек от импрессионизма. Но возникает странное ощущение, что художник пытается решить те же задачи, что они, но привычным для него способом - создавая масштабное полотно, с тщательно выбранными натурщиками (среди них оказываются знаменитый парижский критик, художник, романисты, актриса) и с внятным сюжетом. Он выстраивает картину как мизансцену, где на переднем плане - красавица с соболиными бровями и вызывающе гордым видом. Собственно, она выглядит тем "солнцем", вокруг которого вращаются остальные герои. Для Репина герои прежде всего воплощение французского духа, это "парижские типы", говоря слогом "натуральной школы".
Кстати, если для русских коллег "Парижское кафе" выглядело скандальным из-за "ничтожества" темы, то для французов оно казалось провокационным из-за собственно сюжета. Одинокая дама явилась в кафе без спутника… При том, что рядом за столиком сидят дамы, в том числе немолодые, это отсутствие "эскорта" выглядело по тем временам дерзким. Иначе говоря, Репин выбрал мелодраматический сюжет, в котором двусмысленность положения, в которое поставила себя главная героиня, могла служить для подчеркивания ее эротичности, равно как и свободолюбия, эмансипированности. Не зря один из исследователей воспринял ее как Венеру урбанистического века.
Как бы там ни было, по-видимому, для Репина именно специфичность сюжета и типов определяли ту особую атмосферу парижского кафе, которую он стремился запечатлеть. Но все же и зажженные огни, и афиши бала на стене, и вся смутно различимая жизнь в глубине полотна, кажется, обещали рассвет другого дня и нового века, в котором утонченность и праздничность, театральность и искусственность будут цениться выше актуальности и важности темы.
Так что получается, что в Москву привезли Репина-европейца. Его "Парижское кафе" органично вписывается в экспозицию, где в соседнем зале показывают "Тополи" (1891) Клода Моне - самое большое и отлично сохранившееся полотно из 24-х, вошедших в эту серию, раннего Пабло Пикассо - "Дети и игрушки" (1901), и позднего Пьера Боннара - "Легкий завтрак" (1938).
На этом же этаже - маленький зал с работами Энди Уорхола и Синди Шерман и другой - с ранней графикой Люсьена Фрейда, сделанной во время Второй мировой, его портретом "Улыбающейся женщины" (1958-1959) и скульптурой огромного младенца от Рона Мьюека - одного из когорты "молодых британских художников" (YBA).
В общем, хотя бы из-за удовольствия увидеть Репина рядом с Уорхолом имеет смысл в эти выходные дойти до Дома Спиридонова.