Владимир Сальников - знаковая фигура в отечественном спорте. Его олимпийские победы меняли представления о возможностях человеческого организма. В 1980 году Владимир первым из пловцов на дистанции 1500 метров "выплыл" из 15 минут. Через восемь лет в Сеуле 28-летний Сальников доказал всем скептикам: побеждать на "голубой дорожке" можно и в "преклонном" для плавания возрасте. В феврале 2010 года Владимир Валерьевич возглавил Всероссийскую федерацию плавания. И теперь все мы надеемся на возрождение победных традиций "сальниковского" масштаба.
РГ: Владимир Валерьевич, до летней Олимпиады осталось совсем немного времени. Если все пойдет по намеченному плану, на какой багаж медалей могут рассчитывать наши пловцы?
Сальников: Багаж пустым не будет совершенно однозначно. Но сколько в нем окажется "золота", "серебра" и "бронзы", отвечать не буду. Я в этом плане суеверен - пословица "Не говори "гоп", пока не перепрыгнешь" для спорта особенно характерна. Но у нас есть веские основания на успешное выступление. Об этом говорят итоги наших выступлений в 2010 году. В России появилось много амбициозных и талантливых спортсменов, готовых составить самую серьезную конкуренцию мировым лидерам.
РГ: Среди них есть паренек, напоминающий вам молоденького Володю Сальникова, который готовился к своей первой Олимпиаде в Монреале?
Сальников: В сборной сейчас много ребят, которые похожи на тех, кто был в ней лет 30 назад. Но персонально я бы не стал никого выделять.
РГ: В вашей книге "Победный заплыв", вышедшей в 1984 году, много теплых слов сказано про первых наставников - Глеба Георгиевича Петрова и Игоря Михайловича Кошкина. С Кошкиным вы вскоре расстались и не очень приятно: он сказал, что Сальников "самоисчерпался". И добавил, что не знает, как дальше с вами работать. А вы потом выиграли "полторашку" в Сеуле… Как общались с Кошкиным потом?
Сальников: На самом деле, Игорь Михайлович сделал такое заявление не потому, что хотел громкого разрыва и хлопанья дверьми. Он проявил предельную честность в отношении спортсмена, с которым работал - сказал, что думал на самом деле. И я не отказываюсь от своих слов в адрес Кошкина и Петрова, до сих пор испытываю к ним безграничное уважение. Это выдающиеся тренеры. Они привили мне качества, которые помогали мобилизовать себя на тренировках и побеждать на соревнованиях. Игорь Михайлович также как и многие поздравил меня после победы на Олимпиаде в Сеуле. Глеба Георгиевича я до сих пор встречаю на соревнованиях, он пользуется большим уважением среди коллег и спортсменов.
РГ: В той же книге вы сказали немало теплых в слов в адрес психолога сборной Геннадия Дмитриевича Горбунова.
Сальников: До сих пор с удовольствием цитирую его слова: "Спокойная уверенность". Работа с ним помогала более осознанно воспринимать многие вещи.
РГ: Часто приходится сталкиваться с избитым штампом: "У этого спортсмена "железные нервы". А они есть на самом деле?
Сальников: Может быть, и есть, но лично я таким не был. Волнуются все. Если человек не волнуется, он похож на автомобиль, который ты заводишь при минус 20. Мотор будет работать, но быстро машина не поедет. Перед стартом спортсмен должен быть "разогрет" до оптимальной температуры - эмоциональной и физиологической. Ему необходим психологический тренинг, который бы помогал не перегореть. У многих возникает боязнь соревнований, особенно характерная на детско-юношеском этапе. Эта боязнь либо проходит по мере обретения тяжелого опыта, либо ты учишься подавлять чрезмерное волнение определенными психологическими приемами. Многие методы Горбунова с успехом используются до сих пор, а наша федерация тесно сотрудничает с ним.
РГ: Психология нынешних пловцов сильно отличается от вашего поколения?
Сальников: Раньше было больше акцента на патриотизм в чистом виде. Потом его роль существенно снизилась, но в последнее время этот фактор снова заработал. Конечно, жизнь вносит коррективы. Раньше спортсмены часто собирались вместе, устраивали КВНы, капустники. Ныне они чаще всего проводят время с компьютером и плейером, но ведь это проблема не только спорта. Мы, в свою очередь, стараемся проводить мероприятия, которые бы отвлекали их хотя на время от "электронных друзей" и помогали почувствовать себя единым коллективом. Команда крепнет. Это видно хотя бы по тому, как ребята стали болеть на трибунах за выступающих товарищей. Индивидуализм хорош, но в определенных дозах.
РГ: У вас был очень непростой период между Олимпиадами 1984 и 1988 годов. В газетах писали о болезнях и травмах Владимира Сальникова. А "звездная болезнь" была?
Сальников: Я ей не страдал особенно. Всегда достаточно спокойно относился к своим успехам, отдавал отчет в том, что переживаю важный этап, который когда-нибудь закончится и начнется иная жизнь. Это позволило избежать многих проблем.
РГ: К Олимпиаде 1988 года вас готовила жена Марина - все-таки это редчайший случай в истории большого спорта. Насколько отличались ваши отношения в бассейне от того, что было дома? Вы часто спорили, ругались по поводу тренировочного процесса?
Сальников: Сразу скажу, что увидеть жену в роли тренера не было чемпионской прихотью. Во-первых, она сама была сильной спортсменкой, становилась чемпионкой страны в легкой атлетике. Во-вторых, Марина работала во Всероссийском НИИ физической культуры, занимаясь в составе комплексной научной группы биохимическими исследованиями. А циклические виды спорта, плавание и легкая атлетика, схожи во многом в плане построения учебно-тренировочного процесса и других моментов. Наконец, после расставания с Кошкиным в стране не было тренера, которому бы я полностью мог доверять. А Марина взяла на себя эту миссию. Мы с ней обсуждали массу вопросов, не всегда я соглашался, спорили, конечно. Нелегко было. Несколько раз она настояла на своих решениях, и ее правота потом подтвердилась. После таких "проверок на дороге" я убедился: Марина знает и чувствует меня, возможно, больше, чем я сам.
РГ: Как вас в Сеуле воспринимали соперники? Не чувствовали иронии: мол, приехал 28-летний "старичок", сейчас мы его уделаем?
Сальников: На Московской олимпиаде соперники и журналисты видели во мне фаворита. А восемь лет спустя все отводили взгляды в сторону. Некая жалость сквозила: для чего этот русский приехал? Вакуум в общении присутствовал. Но после того, как по итогам предварительного заплыва я попал в финал со вторым результатом, многое кардинально изменилось. Стали подходить за автографами. Кроме восхищения и уважения я заметил взгляды полные недоумения: что же происходит?
РГ: Скажите честно, когда ехали в Сеул, что думали о своем будущем выступлении? Какое место кроме первого вас, максималиста по натуре, точно бы не огорчило?
Сальников: Я старательно гнал от себя все сомнения. Убрал из кадра. Должен был сам себе продемонстрировать полную концентрацию всех сил, использовать весь накопленный опыт, чтобы потом сказать: "Я сделал все, что мог!" К тому же, выходя в финал, понимал: это мой последний заплыв…После той победы я испытал даже чувство горечи. Понял, что больше не смогу пережить того состояния, какое было на дистанции. Понимаете, я даже ощущал некоторое замедление времени, знал, что будет через какие-то доли секунды, контролировал каждую частичку своего тела. Во мне проснулись ресурсы, о которых я и не подозревал.
РГ: Что вы сказали жене сразу после победы?
Сальников: Когда дозвонился, выяснилось, что все родные во время заплыва сидели как на углях, а пятимесячный сын спокойно спал - Вовка продемонстрировал полную уверенность в отце. Куча эмоций была, в двух словах невозможно описать…Вернувшись домой, значительную долю времени посвятил семье, прежде чем начать новый жизненный этап.
РГ: В 1989-1990 годах вы попробовали себя на тренерском поприще. А потом перешли на административную работу. Что не срослось на тренерском мостике?
Сальников: Наверное, через это проходят многие спортсмены - быстрый переход из одной роли в другую. Были некие иллюзии, которые, естественно, не смогли реализоваться в то время. И я себя почувствовал колесиком, которое либо само сломается, либо все время будет пробуксовывать. Поэтому и принял сознательное решение об уходе с занимаемой должности.
РГ: К вопросу о честности, в том числе перед самим собой. "Победный заплыв" был издан в 1984 году. Книга очень показательна в плане отражения в ней реалий времени. Допустим, когда вы рассказываете про меры безопасности в Монреале, то упоминаете трагедию в Мюнхене, когда от рук террористов погибли спортсмены. Но какой страны - не указываете. С Израилем СССР находился в холодных отношениях. Я читал и думал: а что хотел сказать Владимир Сальников, но не смог из-за цензурных соображений?
Сальников: Конечно, о чем-то можно было говорить легко и свободно, а что-то лучше было не трогать. Чтобы не кривить душой, я старался избегать тех тем, о которых нельзя было написать, как есть. Я не привык в угоду кому-то или чему-то описывать какие-то события в "нужном свете". Конечно, определенная коррекция была. Но спорт и политика всегда тесно связаны, что бы там ни говорили.
РГ: Как вы вообще пережили переломные 1990-е годы? Чего было больше - потерь или обретений?
Сальников: Всего хватило! И крушение устоев помню, и эйфорию, и пустые полки магазинов в гастрономах, и очереди на бензозаправках. Было ощущение, что мы все оказались в фантастическом диком лесу, где ты находишься в гуще событий, но мало на что способен повлиять. "Аватар" какой-то!
РГ: Про вас говорили, что вы очень организованный и дисциплинированный спортсмен. Распорядок дня - это для пловца Сальникова святое. А каков обычный рабочий день председателя федерации плавания и есть ли в нем место для занятий спортом?
Сальников: Распорядок дня сейчас сложный. Расписать его так же четко, как в спортивную пору, невозможно. Планируешь одно, а выходит по-другому. Зато совсем нескучно! В бассейн хожу регулярно, хотя не так часто, как хотелось бы - два-три раза в неделю, когда появляется отдушина, проплываю по два-три километра.
РГ: В заплывах ветеранов не принимаете участие?
Сальников: Нет! Но не исключено, что, когда обрету нормальную спортивную форму, сделаю это. Пока у меня в бассейне задачи предельно прозаические.
РГ: Как вам супруга помогает сейчас?
Сальников: Прежде всего, морально. Но бывают моменты, когда я хочу услышать ее мнение как специалиста, в том числе и в области реабилитации спортсменов. Вместе трудимся над организацией традиционного турнира "Кубок Сальникова", который проходит в Санкт-Петербурге. Так что чувствую ее поддержку постоянно.
РГ: А чем занимается Владимир Владимирович Сальников?
Сальников: Владимир Владимирович учится на четвертом курсе по специальности "Спортивный менеджмент и управление спортивными объектами". Занимается теннисом. В свободное от учебы и тенниса время занимается боксом. В свободное от учебы, тенниса и бокса время ищет сокровища. С помощью металлоискателя.
РГ: Сергей Вайцеховский, возглавлявший сборную СССР по плаванию с 1973 по 1982 год, однажды сказал замечательную фразу: "Владимир Сальников - самый светлый из светлых советских пловцов". С тех пор прошло уже много лет, вы живете в другой стране и сами в возрасте Сергея Михайловича… Вы сильно изменились? Что удалось сохранить от того "светлого" Сальникова?
Сальников: Трудно сказать… Какие-то идеалы все равно сохранились. Я себя никогда не считал светлым, пушистым и мягким. Знаю свои слабости. Осталась, наверное, самокритичность - даже в ущерб другим важным качествам. Но я считаю это качество, выработанное во время активных занятий спортом, важным. Оно помогает не витать в облаках и опираться на грешную землю.