Из года в год церемонии "Золотой маски" стремятся к большей деловитости: ничего лишнего, суровый прагматизм и темп, главное, темп, который не дал бы соскучиться. На этот раз организаторы превзошли себя. Пожалуй, только Александр Титель, награждавший "оперу", позволил себе экскурс в историю и философию этого жанра, а Анастасия Светлова, получившая приз Жюри за предельность сценического существования в спектакле Евгения Марчелли "Катерина Ивановна" (Ярославский театр им. Волкова), вызвала горячие аплодисменты зала, сказав о том, что для ее семьи это особая радость - ведь она актриса в пятом (!) поколении.
Собственно, это и было главным эмоциональным содержанием церемонии - чувство уникальной театральной семьи, в которой могут не любить ее отдельных членов, раздражаться или завидовать, но отказаться от родства - не могут. И когда фаворит сезона Сергей Маковецкий (дядя Ваня в спектакле Римаса Туминаса) обескураженно смотрит на красную дорожку, по которой - так же обескураженно - идет Игорь Гордин, сыгравший в спектакле Ирины Керученко "Кроткая" (Московский ТЮЗ), - вновь торжествует театр с его метаморфозами.
То, что лучшим спектаклем сезона назван "Дядя Ваня" Театра им. Вахтангова, ни для кого не было неожиданностью, но вот то, что след в след ему будет ступать "Изотов" Андрея Могучего, получивший сразу награды в двух номинациях ("лучший режиссер" и "лучший художник"), - стало впечатляющим фактом новой театральной реальности.
Выразительно смотрелось отсутствие в зале главных конкурентов в "малой форме". Именно в этом разделе было больше всего представленных работ, проявивших силу прошлого театрального сезона. Трудный выбор между спектаклями "Триптих" Петра Фоменко, "Ничья длится мгновение" его ученика Миндаугаса Карбаускиса, "Wоnderland-80" Константина Богомолова, "Кроткая" Ирины Керученко, "Электра и Орест" Михаила Бычкова и еще шестью спектаклями из России, был сделан в сторону увенчанного лаврами Мастера.
| |
| Видео: Виктор Васенин |
Так же предсказуемо высказалось жюри и по отношению к лучшей работе актрисы - ею была названа Ольга Яковлева, сыгравшая в спектакле Адольфа Шапиро "Обрыв" (МХТ им. Чехова). Общее голосование жюри выделило в конкурсе "Эксперимент" изысканную, безукоризненную работу Александра Огарева "Гвидон" на музыку Александра Маноцкова по произведениям Даниила Хармса (театр "Школа драматического искусства").
И это при том, что в конкурсе были ставший общественным событием спектакль "Час восемнадцать" Михаила Угарова (Театр.doc), мрачно-гротескные фантазии Дмитрия Крымова на темы Чехова и нашей истории "Тарарабумбия" ("Школа драматического искусства"), сложнейшая комбинация исторических, психологических и социальных фантомов, придуманная режиссером Евгением Григорьевым и драматургом Ниной Беленицкой ("Павлик - мой бог", Театр.doc).
Приз критики достался спектаклю "Экспонаты" из Прокопьевска. И потому, что актеры поразили свободой. И потому, что режиссер Марат Гацалов создал с художником особое место, где гипернатурализм переходит в современное экспозиционное пространство. И просто потому, что в маленьком городке под Кемерово стал возможным такой вызов - обществу и самим себе.
Наконец, второй спецприз жюри достался проекту РАМТа "Молодые режиссеры - детям", в котором четыре ученика Сергея Женовача поставили четыре детских спектакля. Их "прорыв" председатель жюри Алексей Бартошевич оценил как "новое дыхание театра".
Оперная номинация "Маски" с каждым годом количественно только прибавляет, в этот раз соревновалось уже 12 спектаклей. Из них только два региональных - заслуживший сдержанные похвалы за смелость челябинский "Лоэнгрин" и "Князь Игорь" из Ростова-на-Дону, по дороге в столицу потерявший и в качестве исполнения, и главных номинантов. Остальные десять представляли музыкальные труппы двух столиц. Тенденцией сезона вполне можно считать стремление к репертуарной новизне: в театральный обиход внедряются изысканные редкости наподобие 5-часовых "Троянцев" Берлиоза или "Иудейки" Галеви. Не менее явственен интерес к музыке XX века.
В итоге шесть спектаклей - ровно половина из оперного шорт-листа - отмечены заветными "Золотыми масками". Премии поделили числившиеся в главных претендентах "Воццек" Большого театра и "Женщина без тени" Мариинки. За интерпретацию оперы Альбана Берга (после 80-летнего перерыва в России и впервые на главной сцене страны!) наградили Дмитрия Чернякова (режиссер), Теодора Курентзиса (дирижер) и Глеба Фильштинского (художник по свету). Грандиозный шедевр Рихарда Штрауса в постановке Мариинского театра признан лучшим спектаклем в опере, отмечен также его сценограф Пол Браун. Исполнителями лучших в сезоне оперных ролей названы солистка Мариинки Елена Жидкова (Юдит в опере Бартока "Замок герцога Синяя борода"), и американец Нил Шикофф (Елеазар в "Иудейке" в Михайловском театре). "Маску" за оригинальные и остроумные костюмы постановки "Кафе "Сократ" в Музтеатре им. Станиславского и Немировича-Данченко получил Сергей Бархин. Один из спецпризов жюри отдан композитору Кириллу Уманскому. Он создал редакцию для камерного оркестра никогда не ставившейся оперы своего учителя Николая Сидельникова "Бег". Ее мировая премьера прошла в Музыкальном театре им. Покровского. Общее решение жюри выглядит продуманным и взвешенным. Тревожит другое. Ежегодные разговоры о том, что якобы отсталая провинция не в силах достойно конкурировать со столицами, имеют под собой основание. Только причинно-следственная связь здесь иная. В конце концов, бесподобный Нил Шикофф - это мировая величина, а не завоевание российской театральной практики. И никакая провинция не сможет себе позволить солистов такого уровня, дорого слишком. Она может взрастить своих, которых потом благополучно переманят-перекупят столицы. В ближайшем будущем нас может ожидать соревнование бюджетов, а не театральных идей. Но сравнивать финансовые возможности театров, облагодетельствованных правительственными грантами, и обычных российских трупп вряд ли корректно. А опера, как известно, дама не только приятная, но и дорогая во всех отношениях.
Лариса Барыкина
Первое появление на отечественных просторах Иржи Килиана - событие настолько экстраординарное, что этим шагом Театр имени Станиславского и Немировича-Данченко практически не дал шанса жюри проявить оригинальность в балетных пристрастиях. Тем не менее соперники у "Шести танцев" и "Маленькой смерти" в иные годы могли оказаться бесспорными лидерами.
"Анна Каренина" Ратманского, представленная Мариинским театром, за несколько лет обрела статус европейского репертуарного хита, вернув жанру интерес к серьезным темам, литературным первоисточникам и развернутой форме двухактного спектакля. Она же в лице исполнительницы заглавной партии Екатерины Кондауровой открыла для широкого зрителя целое поколение балерин, находящихся в зените карьеры, составляющих конкуренцию более старшим Ульяне Лопаткиной и Диане Вишневой.
Важным для отечественной хореографии стало воскрешение "старомосковского" "Лебединого озера" Горского-Мессерера, осуществленное Михаилом Мессерером. Реанимация, выполненная в труппе петербургского Михайловского театра, меняет представления и о возможностях одного педагога, и отменяет устоявшееся мнение об однородном убожестве позднесталинского балетного стиля. Но жюри не нашло возможности отметить эту работу - классике оно воздало в лице Натальи Ледовской, исполнительницы главной роли в возобновлении драмбалетной "Эсмеральды".
Проведя всю карьеру в Театре имени Станиславского, Ледовская тем не менее выросла в балерину мирового класса, соединив любовь к психологической тонкости с современной эстетикой танца. В современном танце взвешенных решений не получилось. Сезон - который год подряд! - вышел настолько невразумительным, что впору было устраивать конкурс на худший спектакль. Победил беспросветно серый и неталантливый "Мирлифлор" костромской компании "Диалог Данс", в пандон к которому были подобраны такие же лучшие хореографы - голландцы Ури Ивги и Йохан Гребен, поставившие для екатеринбургских "Провинциальных танцев" "Песню не про любовь", точно обозначив в этом названии отношения между современным танцем и Россией.
Анна Галайда
Номинации мюзикла/оперетты для "Золотой маски" самые проблематичные: серьезно работающие театры можно пересчитать по пальцам одной руки.
В этом году состязались Хабаровский ("Два бойца") и Ростовский ("Юнона и Авось") музыкальные театры с Екатеринбургским театром музыкальной комедии ("Мертвые души"). И это катастрофически разные весовые категории. Ростов и Хабаровск показали спектакли наивно конъюнктурные (религиозная составляющая стала содержанием не только похождений графа Резанова, но и мюзикла о Великой Отечественной) и профессионально слабые. Чуть лучше хабаровчан выступили ростовчане - у них талантливая работа художника Степана Зограбяна. Но оба спектакля неинтересны по актерскому уровню и спорны по концепции, почему-то мистериальной.
Екатеринбургский театр, напротив, совершил впечатляющий рывок в создании современного мюзикла. Написана современная опера-фантазия на темы Гоголя, получившая оригинальное воплощение. "Мертвые души" возвышались над унылым пейзажем "легкого жанра" как утес над гравием и были обречены взять все главные премии - как лучший спектакль, лучшая режиссура (Кирилл Стрежнев), лучший дирижер (Борис Нодельман) и лучшая работа композитора (Александр Пантыкин). Дирижерская номинация вообще оказалась под угрозой из-за отсутствия соперников, но музыкальный уровень "Мертвых душ" столь высок, что это нельзя было не отметить.
Но жюри надо было учесть и нужды провинциальных театров: для них "Золотые маски" - козырь в борьбе с равнодушием городских властей. Присуждение "Масок" Дмитрию Аверину (Ростов) и Татьяне Маслаковой (Хабаровск) - явный компромисс. А открытиями были Чичиков у Евгения Зайцева, Ноздрев у Владимира Алексеева и Лизочка у Марии Виненковой в тех же "Мертвых душах" - но не отдавать же весь запас наград одному театру!
Все это говорит о тревожном положении оперетты и мюзикла в России. Они есть - и их как бы нет, а вся работа по развитию жанра сосредоточена в единственном театре, опыт которого, однако, высокомерно третируется: "Маски" дают, а выводов не делают. Только ревнуют.
Валерий Кичин