В разное время в этом месте он делал разное. Школьником приезжал сюда доброхотом, как и сотни других, - просто помогать работникам заповедника: стриг ветки на кустарнике, косил траву, высаживал цветы... Приезжал много лет подряд. В результате подружился с директором заповедника - легендарным Семеном Степановичем Гейченко, увел у него одного из лучших экскурсоводов - Наденьку и женился на ней. Вскоре у них появился сын Темка.
Когда он окончил университет в Минске, его ждала карьера дипломата. Но сложилось иначе: его проект реконструкции заповедника в российском министерстве культуры был признан лучшим, и Василевича пригласили занять место директора. Не знаю, как насчет всего мира, но красота Пушкинского пейзажа вполне может спасти конкретного человека. От отчаяния, от цинизма, от безверия, от осознания тщеты, от горя, от уныния...ектора заповедника.
Он начал с того, что привел в порядок запущенные парки: в Михайловском, Тригорском и Петровском. У него работали лучшие в стране специалисты по парковому делу. Но именно за это ему и досталось. Местные "доброжелатели", уязвленные назначением на директорское место чужака, устроили ему образцово-показательное сражение: в газетах и на телевидении стали появляться сюжеты о том, как "новый русский" директор заповедника рубит священные рощи и строит на их месте бани для "братвы". Один из заголовков популярной газеты помню до сих пор - "Пушкиногорье - Пушкина горе". Помню и автора по фамилии Маркарян. Там все было враньем от начала до конца. Вырубки в парках были санитарными и проводили их специалисты высочайшей квалификации. Баня была выстроена. Одна. И когда проверяющий начальник строго спросил Василевича, зачем он ее построил, тот смущенно улыбнулся и ответил: ну как зачем - мыться. Начальник почесал в затылке: как-то я об этом не подумал. Баню, однако, Василевич разобрал, чтобы впредь не давать поводов.
Под такой вот аккомпанемент он и реконструировал заповедник. Зато когда работа была выполнена, и специалисты, и просто туристы смогли ее оценить: Василевич вместе с группой реставраторов получил Государственную премию. "Доброжелатели" как-то поувяли. Но пришла другая напасть.
За двести с лишним лет великолепный русский пейзаж Пушкинского заповедника в основных своих пропорциях остался неизменным. И это значит, что мы с вами, приезжая сюда, видим то, что видел Александр Сергеевич. Таких мест с такой сохранностью ландшафта в России практически не осталось. Нашлись, однако, люди, которые возжелали видеть эту красоту ежедневно. Они скупили за бесценок земли по границам заповедной зоны и изготовились к промышленному строительству коттеджей и прилегающих к ним бассейнов, бань и хозпостроек разного назначения. Уже два первых выстроенных коттеджа ясно дали понять, что получится, когда построят все задуманное. А получится вот что: заповедник нужно будет закрыть ввиду полного исчезновения пушкинского пейзажа. Понятно, что строить коттеджи тут собираются не местные крестьяне. Потребители пушкинского пейзажа люди не бедные и почти все при власти. Василевич пробовал с некоторыми из них говорить по-доброму. Понимания не нашел. У них ментальность разная. Как писал Ярослав Голованов, у нынешних поборников красоты и кругозор, и речь торговок из палаток "Овощи-фрукты". Зато они знают, что надо сделать с неуступчивым директором заповедника, который и откатов не берет, и от взяток отказывается. Один раз предупредили его, второй раз предупредили... Ну, коль не понимает, надо идти проторенным путем - возбудить против него уголовное дело, упрятать его на год-другой в зону общего режима, а на его место посадить правильного пацана, сговорчивого и понимающего эстетические потребности новых "пушкиноведов". И однажды в заповедник приехал ОМОН в масках и с автоматами. Извлекали компьютеры, документы, активно искали нарушения финансовой дисциплины...
Надобно сказать, что в этой аховой ситуации за Василевича посчитали необходимым заступиться не только близкие друзья, но и порядочные люди во властных структурах: министр культуры Авдеев, председатель Следственного комитета Бастрыкин, министр МВД Нургалиев. Разобрались, поняли, что уголовное дело заказное и приняли необходимые решения. Василевич продолжает работать. Только вот начались проблемы с сердцем. Пришлось отложить лекции в Венецианском университете и провести скучные две недели на больничной койке.
Не знаю, как насчет всего мира, но красота Пушкинского пейзажа вполне может спасти конкретного человека. От отчаяния, от цинизма, от безверия, от осознания тщеты, от горя, от уныния... Да бог весть от чего еще! По себе знаю.
Василевич спасает эту красоту, а она спасает его. Так и живут.