В Москве не утихают страсти вокруг записи детей в школы. Ситуация, когда тысячи родителей с ночи осаждали двери учебных заведений, прошла. Но многие не попали в те школы, куда хотели: одним нет мест, другие живут не в том районе. Почему появляются очереди в школах и насколько законны отказы, в интервью "Российской газете" рассказал прокурор Москвы Юрий Семин.
Российская газета: Юрий Юрьевич, после того как Мосгорсуд отменил поправки в Закон "Об образовании", прокуратуру обвинили чуть в срыве набора детей в школы и в дискриминации москвичей. Что вы скажете по этому поводу?
Юрий Семин: На самом деле именно принятый закон, который мы опротестовали, реально нарушал права москвичей. Федеральным законодательством предусмотрено лишь одно основание для отказа в приеме ребенка в первый класс - отсутствие свободных мест.
Причем независимо от места жительства, социального статуса, имущественного и должностного положения родителей при наличии свободных мест ребенку не может быть отказано в приеме в первый класс. Каждый ребенок имеет право учиться в школе, которую выбрали его родители.
РГ: Но при этом говорят, будто прокуратура против того, чтобы братья учились в одной школе?
Семин: Мы не предлагали такой нормы, чтобы брат не учился в школе с братом. Основание для отказа только одно - отсутствие мест. Как решить эту проблему - возможно, нужно увеличить количество классов.
Когда я учился в советское время в обычной московской школе, у нас это решали увеличением количества букв классов и двумя сменами.
Очень много ситуаций, когда родители проживают по разным адресам и ребенок зарегистрирован по одному адресу, а фактически живет на другом конце Москвы. И что ему ездить через весь город в школу, где он не живет? К тому же ограничения - это еще и коррупциогенный фактор. Например, ребенок проживает на 5 метров дальше той зоны, которая по закону считается близлежащей к школе. Все - ему законно могут отказать в приеме в школу. Это все жизненные ситуации, которые возникают очень часто. В большинстве случаев нет необходимости вводить это ограничение. Кроме того, ведь есть специализированные школы, например, с изучением языков, физико-математические, спортивные или театральные, в которые едут дети со всей Москвы и Подмосковья. И какое тут может быть ограничение по месту жительства?
РГ: Тем не менее все наблюдали, как 1 апреля родители чуть ли не штурмом брали школы, пытаясь записать своих чад в первый класс. При этом они ругались и говорили именно о наплыве приезжих, из-за которых не хватает мест московским детям.
Семин: Нельзя сказать, что у нас мест не хватает. У нас сейчас в Москве около 1600 школ. Количество мест для первоклашек в этих школах значительно превышает число детей, которые в этом году пойдут в первый класс. И есть гарантия, что каждый школьник получит свое место за партой. Проблема, к сожалению, в другом - у нас не обеспечивается в школах единый стандарт образования. Так сложилось, что одни школы считаются хорошими и даже элитными, а другие не очень. Эти оценки, конечно, в некоторых случаях оправданны, но в большинстве своем носят чисто субъективный характер.
РГ: Очереди и давка были именно около престижных школ?
Семин: Да, очереди возникали не в каждой из 1600 школ, а примерно в 120-140 школах. Именно потому, что родители решили, что эти школы лучше других. Причем это не только московская проблема. То же самое было и в Санкт-Петербурге, а в Екатеринбурге вообще до драк дошло.
РГ: Родители утверждают, что именно после этого прокуратура и обратилась вдруг в суд - опротестовала новый закон.
Семин: Да почему вдруг? Мы свою позицию по закону города Москвы об образовании заявили еще на стадии его появления. Задолго до принятия. И давали по нему свои замечания и дополнения и в том числе указывали на те положения, которые противоречат федеральному закону. Причем они не только нарушают федеральный закон, но и нарушают право, которое принадлежит непосредственно гражданину. Именно гражданин должен определять, где ему учиться. Мы высказывались об этом на стадии разработки проекта, говорили во время принятия его Мосгордумой. Естественно, когда был принят закон, который содержит, с одной стороны, не соответствующие федеральному законодательству положения, а с другой - дискриминационные нормы, мы воспользовались правом обратиться в суд.
Нас обвинили в том, что прокуратура выступила против того порядка приема, который проводился 1 апреля. Но при этом никто не сказал, что прием шел по старым действующим правилам, утвержденным департаментом образования, которые не содержали тех норм, против которых мы выступали. Поэтому весь ажиотаж вокруг того, что будут пересмотрены итоги приема детей 1 апреля, ни на чем не основан. Решение суда никак не влияет на прием детей, и никакого пересмотра не будет.
РГ: И все-таки что делать москвичам, у которых школа во дворе, а в нее не поступить из-за наплыва желающих?
Семин: Я повторюсь - такое возможно, но это в меньшинстве школ. И даже если нет мест в этой школе, то будет в пяти других, которые находятся чуть дальше, но в этом же районе. Но мы также не можем лишать права на образование и детей приезжих как российских граждан, так и тех же таджиков, которые официально зарегистрированы и постоянно проживают в Москве. Наверное, в любом законе можно найти те места, которые не всех удовлетворяют. Справедливости в том понимании, которая была бы для каждого, мы никогда не добьемся, потому что понятие справедливости у каждого свое. Никто не встает на позицию самого последнего школьника, который не попадает под все эти привилегии. Ему-то что делать? А мы как раз должны защищать права всех детей и будем это делать.