Вердикт присяжных по делу об убийстве адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой воспринят обществом как справедливый и правосудный. В нем стоит отметить два важных момента. Едва ли не впервые удалось доказать идеологическую подоплеку преступления. И едва ли не впервые присяжные вынесли обвинительный приговор националистам.
Мотивом убийства адвоката, по версии следствия, являлось желание "Тихонова, Хасис и других не установленных следствием лиц" поквитаться со Станиславом Маркеловым за его участие "в защите прав потерпевших и обвиняемых, придерживающихся антифашистской идеологии", а также участие самого защитника в движении "Антифа". Сам Тихонов признался, что застрелил Станислава Маркелова из личной неприязни, которая возникла потому, что тот "защищал чеченских шахидок и добивался осуждения русского офицера Юрия Буданова".
Вопрос присяжным поставлен был так: "Доказано ли, что это деяние совершил Никита Тихонов совместно с Евгенией Хасис и другими неустановленными лицами, которые на основе чувства собственной исключительности испытывали нетерпимость, идеологическую ненависть и вражду к адвокату Маркелову?" И на этот вопрос присяжные ответили утвердительно.
В начале процесса, при отборе присяжных, судью интересовало, есть ли среди претендентов ранее судимые или сотрудники правоохранительных органов, все ли понимают русский язык, нет ли у кого религиозных убеждений, несовместимых с обязанностями присяжного, нет ли тех, кто знаком с участниками процесса или друг с другом, и т.п. Задавался и вопрос, не сложилось ли у кого-то некое мнение об этом деле. Но вы можете представить, чтобы в коллегию присяжных не попал ни один человек, чья позиция сформировалась еще до начала процесса? Я - с трудом. Это дело получило громкий резонанс, тысячи приговоров, вершимых молвой, по нему уже были вынесены. Склонен думать, что это были обвинительные приговоры. Но я вспоминаю процесс по делу о покушении на Анатолия Чубайса и череду оправдательных приговоров, вынесенных обвиняемому Квачкову. В каком-то смысле и общество в лице тех присяжных проходило тестирование на беспристрастность в оценке преступлений, квалифицируемых как посягательство на жизнь государственного деятеля, независимо от того, популярен он или нет.
Вот и вердикт по делу об убийстве Маркелова и Бабуровой должны были вынести обыкновенные граждане, чье правосознание вряд ли совсем уж свободно от доминирующих в массовой среде понятий о справедливости. Могло статься, что какой-нибудь заседатель принял бы во внимание личность одного из потерпевших (а именно - Станислава Маркелова, "защищавшего чеченских шахидок") как обстоятельство, смягчающее вину подсудимого. К счастью, этого не произошло.
Беспристрастный приговор по делам с политической или национальной подоплекой вообще-то редко бывает возможен. Массовое правосознание давит на суд, пытаясь заставить его проникнуться житейским пониманием справедливости. Тем пониманием, какое в дни заседаний демонстрируют уличные присяжные, размахивая плакатами, призывающими кому-то предоставить свободу, а кого-то отправить на нары. Такого рода общественные прения по резонансному делу начинаются тотчас после первой информации о происшедшем. Они продолжаются в период следствия. Слышны в течение судебного процесса. И даже после оглашения приговора завершаются не сразу.
Не менее любопытно и то, как лица, обвиняемые в преступлениях на почве идеологической, национальной вражды, характеризуются общественным мнением. "Жертва политических интриг", "народный мститель, патриот" - вот стандартный набор оценок. Из тех, кто разделяет такие оценки, в сущности и формируется состав присяжных. Состав этот известен: пенсионеры, домохозяйки, отставные военные, безработные. Представители среднего класса, образованного сословия, молодые и социально активные граждане не хотят тратить время на судебные заседания. Вот отчасти еще и поэтому в присяжные рекрутируются люди с низким материальным достатком, не очень образованные, зараженные социальными, а подчас и национальными предрассудками. И на процессах с их участием российское правосудие терпит поражение за поражением.
Верховный суд дважды отменял оправдательные вердикты присяжных Ростова-на-Дону по делу Эдуарда Ульмана, обвиняемого в убийстве мирных жителей Чечни. В Мосгорсуде присяжные оправдали бизнесменов Игоря Поддубного и Евгения Бабкова, обвиняемых в контрабанде и хищении сигарет на сумму в 2 миллиона долларов. А нашумевшее на весь мир убийство таджикской девочки в Петербурге (присяжные оправдали убийцу, решив, что он виновен только в грабеже и хулиганстве)?
Если приговоры по делам с национальной, социальной подоплекой будут выносить люди, обуреваемые неприязнью к инородцам, ненавистью к богатым, суд присяжных превратится в суд толпы, двенадцать представителей которой станут решать "виновен - не виновен", руководствуясь обывательским правосознанием.
Однако что делать? По данным фонда "Общественное мнение", только 16 процентов россиян готовы добровольно вершить судьбы своих сограждан, а 78 процентов от такой чести отказываются, следуя христианскому завету "не судите да не судимы будете". Но даже при дефиците судей-"общественников" их надо бы отбирать более тщательно. Как минимум исключить из числа кандидатов в присяжные людей, находящихся в идейном родстве с подсудимыми. Обнаружить такое родство не так уж сложно. Скажем, по делам о разжигании национальной вражды тестировать будущих заседателей на толерантность. А определяя состав коллегии по делу об убийстве Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой, мне кажется, следовало поинтересоваться, как тот или иной кандидат в заседатели относится к антифашистским организациям, не считает ли он их "русофобскими".
Еще отнюдь нелишне приводить состав присяжных хотя бы в мало-мальское соответствие со спецификой дела. Даже при посредничестве экспертов, выступающих на суде, домохозяйка со средним образованием едва ли разберется в хитросплетениях, к примеру, такого деяния, как уклонение от уплаты налогов.
Что присяжные должны быть защищены от влияния и давления на них, надеюсь, тоже не вызывает сомнений. Хоть чуть-чуть бы приблизиться к американским стандартам, когда заседателей, участвующих в процессах по громким делам, сопровождает охрана, а их имена и адреса известны лишь узкому кругу посвященных.
Депутаты Мосгордумы предлагают вывести дела о преступлениях на национальной почве из-под суда присяжных. Но это не лучший выход из положения. Во-первых, неотвратимость наказания, равно как и оправдание невиновных, у нас от присяжных зависит в последнюю очередь. Во-вторых, такая новация еще больше ослабит институт присяжных, поле действия которого и без того постоянно сужается. А самое главное - правосудные справедливые вердикты народной Фемиды по таким делам, как дело об убийстве Маркелова и Бабуровой, все-таки возможны. Общество в этом убедилось.