Современный венчурный капиталист - это и профессия, и призвание, и образ мышления. Большинство успешных венчурных капиталистов - это специалисты как минимум в трех областях. Во-первых, они должны хорошо знать предметную область инвестиций; например, многие инвесторы в биомедицинской отрасли - бывшие (а иногда и настоящие) ученые, доктора наук, врачи. Во-вторых, они должны хорошо разбираться в бизнесе, знать рынок, иметь опыт предпринимательства. И, наконец, в-третьих - венчурный капиталист должен обладать опытом венчурного инвестирования.
Венчурный капитал - это нетривиальный бизнес, которому нельзя выучиться по учебникам - он требует долговременного опыта. Я бы сказал, что венчурный капиталист "созревает" за 8-10 лет, когда он проходит через жизненный цикл как минимум нескольких компаний, через несколько успехов и неудач. Для того чтобы венчурная индустрия в России была успешной, нужно вырастить (или привлечь) пул таких профессионалов высокого класса. Венчурный капитал - это и призвание, и "образ мышления". Это долговременные инвестиции; коллеги - венчурные капиталисты собираются вместе на многие годы, а иногда десятилетия - жизненный цикл одного фонда может составлять 10-12 лет. Также и портфельные компании: когда мы инвестируем в новый стартап, мы становимся настоящими партнерами предпринимателя на многие годы. Это очень тесные, иногда непростые отношения. Зачастую венчурные капиталисты и предприниматели становятся близкими друзьями. Это не тот бизнес, в который можно легко войти и также легко выйти.
Поэтому, я думаю, венчурный капитал - это призвание. Искусство венчурного капиталиста состоит в том, чтобы поддерживать правильную мотивацию всех вовлеченных в процесс: сотрудников компании, членов синдиката, членов Совета директоров. Искусство состоит еще и в том, как предсказать развитие науки и рынка через 5-10 лет: зачастую мы инвестируем в технологии, рынок для которых еще не существует. Говоря об "образе мышления", следует отметить, что венчурные капиталисты - это люди, обладающие высокой толерантностью к риску. Это подразумевает не только умение принимать рискованные решения, но и умение справляться и, самое главное, прощать неудачи.
Что же касается общей ситуации на российском венчурном рынке, то здесь я бы отметил несколько особенностей. Начать с того, что многие компании, которые выходят на IPO в России, никогда бы не пошли на IPO, находись они, например, в США - ни по готовности к тому, чтобы быть публичной компанией, ни по привлекательности бизнеса для институциональных инвесторов. Нужно помнить, что IPO - это не способ достижения ликвидности акционерами компании (акции частной компании малоликвидны), а способ привлечения капитала. Поэтому подобное решение должно приниматься с учетом всех бизнес-факторов: потребностей компании в капитале, стоимости бизнеса, стратегии развития. Выход на IPO всегда подразумевает более высокие требования к отчетности и раскрытию информации.
В США, например, эти требования сегодня настолько строгие, что многие компании предпочитают оставаться частными до поглощения более крупными игроками на рынке. Падение стоимости акций после IPO - явление очень распространенное: ведь по-настоящему рыночная стоимость компании проясняется только после IPO. Зачастую инвестиционные банки, да и сами компании переоценивают привлекательность компаний для игроков фондового рынка, тогда такие компании теряют капитализацию на IPO - это естественный процесс: просто рынок оценил стоимость бизнеса по-своему, и эта цифра наверняка точнее отражает его действительную стоимость, чем это могут сделать бухгалтеры и банкиры. Любое IPO означает "разбавление" акций существующих инвесторов, поэтому стоимость акций ниже ожидаемой - это неприятная новость для акционеров. Следует помнить, что истинная рыночная стоимость компании может быть определена только в условиях "флюидного" и эффективного фондового рынка, на котором присутствует большое количество профессиональных институциональных инвесторов. По понятным причинам рынок США более "флюиден", чем российский. Однако рынок IPO необходимо развивать, так как это важнейший инструмент привлечения капитала быстрорастущими бизнесами.
Что же до основных угроз российскому венчурному финансированию, то их две. Первая - это ограниченное число профессиональных венчурных инвесторов в России. Даже в США, где этой индустрии уже более полувека, лишь 15-20% венчурных фондов создают всю доходность в индустрии. Остальные - лишь возвращают инвесторам их вложения (иногда с убытками); что же говорить о России, где эта индустрия только зарождается. Очень важно, чтобы венчурный капиталист был способен заработать деньги не только для своих инвесторов, но и для своих предпринимателей. Пока российская венчурная индустрия не начнет генерировать достаточную доходность, мировые институциональные инвесторы не будут вкладывать в нее деньги. Предприниматели не будут комфортно делиться большой долей своей компании, пока не почувствуют пользу от присутствия венчурных инвесторов в качестве своих партнеров.
Вторая причина связана с тем, что в России очень распространены нерыночные механизмы управления венчурными фондами. Это частично связано с тем, что многие венчурные фонды создаются сегодня с государственным участием, а государство требует механизмы контроля за инвестициями, которые не приемлемы для венчурного капитала. Кроме того, в России на сегодняшний день отсутствует организационно-правовая форма, приемлемая для институциональных инвесторов и управляющих фондами (эквивалент Limited Partnership). Пока такая юридическая форма не будет принята, все профессиональные фонды будут организовываться в более благоприятных, юрисдикциях.