Документ под названием "Об увековечении жертв тоталитарного режима и национальном примирении", подготовленный Рабочей группой по исторической памяти Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и по правам человека, не просто вызвал острую дискуссию, но и, можно сказать, расколол наше общественное мнение по одному из наиболее острых и болезненных вопросов. Причем, как признают сами авторы документа, именно на это они и рассчитывали.
Лично у меня этот проект вызывает неоднозначное отношение. Безусловно, я согласен с тем, что наше советское прошлое должно стать предметом глубоких и тщательных исторических исследований, с привлечением всех имеющихся архивных источников, других документов, воспоминаний свидетелей и участников этих событий. Не вижу смысла "секретить" документы, относящиеся к событиям 70-90 летней давности.
"Белых пятен" в нашей новейшей истории еще немало, особенно связанных с проблематикой массового государственного террора по отношению к собственным гражданам.
К сожалению, среди исследователей до сих пор нет единства относительно того, сколько людей погибло в результате красного и белого террора в годы Гражданской войны, эмигрировало, пострадало в ходе насильственной коллективизации, умерло от голода.
Более-менее установленным можно считать число осужденных по политическим мотивам периода 1921-1953 гг., однако и здесь имеется немало пробелов и умолчаний.
До сих пор не опубликованы полные стенограммы печально знаменитых "московских процессов" 1936-38 гг. Даже переизданный в наше время "стенографический" отчет о процессе т.н. право-троцкистского блока, как известно, подвергся в свое время "редакторской правке" рукой И.В. Сталина и предстал перед читателем в сильно сокращенном и искаженном виде. Что до остальных процессов, то они и вовсе известны лишь в "вольном изложении" советских газет и тонких брошюр.
До сих пор в полной мере не установлено, какие именно методы применялись следователями для того, чтобы получить чудовищные признания обвиняемых на этих процессах, не опубликованы протоколы допросов. В литературе имеются, например, указания на использование в ходе подготовки процессов не только физических пыток, но и психотропных препаратов, гипноза и других методов воздействия на сознание и подсознание. И в этом было бы желательно разобраться, не только во имя установления исторической истины, но и для того, чтобы исключить использование подобных методов когда-либо в будущем.
Неясно и то, были ли в фантастических признаниях обвиняемых на этих процессах хоть какие-то элементы истины. Если встать на точку зрения, согласно которой Зиновьев, Каменев, И.Н. Смирнов, Мрачковский, Пятаков, Радек, Сокольников, Серебряков, Бухарин, Рыков, Крестинский, Раковский и другие бывшие видные деятели "ленинской гвардии" ничего не замышляли против Сталина, то получается, что они с той или иной степенью готовности поддерживали его репрессивную политику или, по крайней мере, не противились ей, и таким образом разделяют ответственность за тот режим государственного террора, который в конце концов был установлен. Это, в частности, подтверждается тем фактом, что Бухарин, Рыков и Томский в свое время голосовали за расстрел обвиняемых по сфальсифицированному "шахтинскому делу", в то время как Сталин был против. Что, разумеется, плохо вяжется с образом Н.И. Бухарина - либерала и гуманиста, как он был представлен в ряде западных исследований и советских публикаций перестроечных лет. Между прочим, именно Бухарин в 30-е годы утверждал, что с кулаками можно разговаривать только "языком свинца"; а по поводу казни Зиновьева и Каменева писал Ворошилову: "Что расстреляли собак - страшно рад".
Лично мне не вполне понятна позиция и роль в подготовке "Большого террора" главного строителя великих каналов - наркома внутренних дел Г.Г. Ягоды. Кем он был - верным исполнителем воли И.В. Сталина, организовавшим, в том числе, убийство С.М. Кирова и отравление А.М. Горького, или, напротив, тайным сторонником бывших "правых уклонистов", как утверждают некоторые исследователи? В любом случае его действия выглядят алогично, что порождает немало самых фантастических версий на тему "кремлевских заговоров". Впрочем, заговоры в мировой истории - дело нередкое.
Роль сменившего Ягоду "кровавого карлика" Н.И. Ежова достаточно однозначна, а вот фигура следующего "сталинского наркома" внутренних дел - Л.П. Берии также вызывает острые споры и полярные оценки - от "палача" до "гуманиста", "покровителя науки" и "либерального реформатора". Очень много неясностей по вопросу суда над Берией и его сподвижниками, вплоть до сомнений в том, что такой суд вообще имел место.
Установлено документально, что Сталин и его ближайшее окружение лично визировали "расстрельные списки" и "спускали" "квоты" на массовые репрессии в регионах, однако весьма значительную роль в организации террора сыграли и партийные руководители на местах, что также нуждается в детальном исследовании.
Можно поставить вопрос и в более общем плане: каким образом, вообще, удалось вовлечь столь значительную часть населения страны в массовые репрессии в тот момент, когда "классовая борьба" уже практически сошла на нет? Не напоминает ли это некую "психическую эпидемию", подобную тем, что наблюдались в Европе в период "процессов ведьм", религиозных войн, Великой французской революции?
Сегодня, к сожалению, находятся люди, которые усматривают пути решения всех общественных проблем в ужесточении наказаний, восстановлении смертной казни и даже учреждении новой "опричнины". Так что тот, кто не сделал должных выводов из прошлого, рискует пережить его вторично.
При этом на полках книжных магазинов мы редко встретим серьезные научные работы по данной проблематике; "сталинская" тема отдана на откуп историкам-любителям, которые, зная, что читающая публика "любит погорячее", соревнуются в изготовлении сенсаций, нимало не заботясь об отыскании исторической истины.
Не подлежит сомнению и инициатива авторов проекта о сооружении памятников и монументов жертвам репрессий в крупных городах нашей страны. Об этом в свое время говорил еще Н.С. Хрущев, говорили и в период горбачевской перестройки, однако в должной мере данная инициатива не реализована до сих пор. По сути дела, мы не исполнили свой долг перед памятью погибших и пострадавших в годы террора. Это положение, разумеется, нужно исправлять.
Но есть в этом проекте и то, что вызывает у меня несогласие. Не вижу, например, никакой необходимости в скорейшем захоронении тела Ленина. Сегодня это, скорее, некая историческая реликвия, интересная юным гражданам и гостям столицы, которые, посетив Мавзолей, возможно в большей степени, чем прежде, заинтересуются отечественной историей. Не понимаю, кому он мешает. И какую именно проблему мы сможем решить за счет такого захоронения.
Еще более тревожно другое. Один из авторов проекта Сергей Караганов утверждает: "Народу и элите после последних почти ста лет мало есть за что себя уважать. Единственное, чем можно по-настоящему гордиться - Великая Отечественная война. Но ее объединительный потенциал с годами не может не ослабевать".
Эти строки опубликованы за несколько дней до полувекового юбилея первого полета человека в космос, то есть одного из величайших событий в истории человечества. Этим событиям гордится весь мир. А разве нет у нас оснований для гордости? Или мы уже забыли, что первым космонавтом был наш соотечественник - Юрий Алексеевич Гагарин?
Никакой рекорд - будь то в забеге на сто метров или в прыжке с шестом невозможно установить на пустом месте. Требуются годы напряженной подготовки и работа целой команды первоклассных тренеров и специалистов. И уж тем более подвиг Юрия Гагарина не был случайностью. За ним стояла (прошу прощение за повторение советских штампов!) передовая наука и конструкторская мысль, лучшая в мире (как это признавали даже в США) система образования, высочайшая социальная мобильность, позволявшая людям из самых простых семей достигать "космических высот" в государстве, вера в свою страну, в оправданность и справедливость существующего социального строя. Хорошо это или плохо, но Гагарин был искренним, убежденным коммунистом. В коммунистические идеи верили и Главный конструктор ракетной техники С.П. Королев, и Теоретик космонавтики М.В. Келдыш, хотя им обоим немало досталось от репрессивного режима.
Разве не имеем права гордиться мы нашими учеными и конструкторами, создававшими баллистические ракеты и космические корабли, термоядерное оружие и лучшие в мире образцы военной техники, конкурентоспособные реактивные гражданские самолеты, в том числе сверхзвуковые, первую в мире АЭС, гидроэлектростанции, лазерную технику, уникальные системы связи и многие другие образцы высокотехнологичной продукции? Разве не можем гордиться мы нашими нобелевскими лауреатами? А разве нет оснований у нас гордиться достижениями советской литературы, кинематографии, балета, которыми восхищался весь мир?
Рискну предположить, что эти достижения далеко не случайны. За ними стояла определенная система государственной поддержки науки и культуры, культ знаний, творческого труда, здорового образа жизни. И это такая же реальность, как массовые репрессии, идеологический диктат, гонения на генетику и кибернетику, цензура и всевозможные ограничения, имевшие место в СССР.
Смущает меня и, не побоюсь сказать, легковесное отношение к оценке фигуры И.В. Сталина. Сергей Караганов утверждает, что этот деятель заслуживает только "брезгливого презрения". Категорически не могу с этим согласиться. Сталин, как бы к нему ни относиться, - одна из крупнейших фигур мировой истории. Фигура мрачная, зловещая, все так, но отнюдь не мелкая.
Лично мне более по душе подход Константина Симонова, который назвал Сталина "великим и страшным". То же самое можно сказать и о сталинской эпохе. Я бы только поменял определения местами: страшная и великая.
С именем Сталина неразрывно будут связаны и страшные, не имеющие аналогов в новейшей истории преступления, и великие свершения: индустриализация (при всех ее перекосах и колоссальных издержках), достижения в области науки, культуры и искусства и, конечно же, великая Победа.
Да, лично мне очень хотелось бы, чтобы вся российская история ХХ века пошла бы по другому пути. Убежден: не отрекись Николай II от престола и сохрани он власть (а такая возможность у него была), и Россия вышла бы из первой мировой войны в числе держав-победительниц, после чего, без сомнения, развивалась бы потрясающими темпами - потенциалу империи был накоплен огромный. Но, к сожалению, вместо этого страна погрузилась в омут революций, гражданской войны и массового террора, в которых бессмысленно сгорела значительная часть накопленных ресурсов. И виноваты в этом были, увы, были не только большевики - не они добились отречения от престола российского императора, после которого российское государство стремительно пошло под откос.
Но даже в условиях террора и несвободы люди продолжали творить и созидать, поражая весь мир великими свершениями. Утверждать, что свершений не было, что гордиться нам нечем - это какой-то странный мазохизм. И уж точно - не путь к национальному примирению. Куда же предполагается девать тех, кто видит в Сталине "имя России"?
Приходится сталкиваться с утверждением, что Великую Отечественную войну советский народ выиграл вопреки Сталину. Конечно, массовые "чистки" 30-х годов, выбившие высший командный состав Красной Армии, невероятно ослабили военную мощь нашей страны и значительно облегчили Гитлеру реализацию его планов. Маршал И.С. Конев, например, признавал, что именно чудовищный террор 1937-38 гг. и его "отрыжка" в последующий период обусловили нелепые предвоенные распоряжения. Другой маршал - А.М. Василевский шел даже дальше и предполагал, что если бы не колоссальное ослабление офицерского корпуса Красной армии в результате массовых репрессий, Гитлер, возможно, вообще бы не решился напасть на СССР. Однако ему же принадлежит такая оценка роли Сталина в войне: "По моему глубокому убеждению, И. В. Сталин, особенно со второй половины Великой Отечественной войны, являлся самой сильной и колоритной фигурой стратегического командования. Он успешно осуществлял руководство фронтами, всеми военными усилиями страны на основе линии партии и был способен оказывать значительное влияние на руководящих политических и военных деятелей союзных стран по войне. Работать с ним было интересно и вместе с тем неимоверно трудно, особенно в первый период войны. Он остался в моей памяти суровым, волевым военным руководителем, вместе с тем не лишенным и личного обаяния.
И. В. Сталин обладал не только огромным природным умом, но и удивительно большими познаниями… После Сталинградской и особенно Курской битв он поднялся до вершин стратегического руководства".
Мне почему-то кажется, что маршал Василевский разбирался в военном искусстве никак не хуже чем те, кто считает Сталина ничтожеством, заслуживающим "брезгливого презрения". Можем ли мы просто отбросить его мнение, как не представляющее никакой ценности?
Не подумайте, что я, "призывая в свидетели" маршала Василевского, пытаюсь оправдать Сталина. Проблема в том, что история не одномерна. Англичане, например, до сих пор чтят основателя несостоявшейся английской республики Оливера Кромвеля - в Лондоне перед зданием парламента ему стоит памятник. При этом англичане знают, что Кромвель проявлял невероятную жестокость: при штурме крепости Дрогеда и в ходе других карательных операций захваченных в плен вражеских солдат поголовно "предавали мечу", а тех, кто сопротивлялся, сжигали заживо. Но никому не приходит в голову заявить, что Кромвель заслуживает лишь "брезгливого презрения".
Сводя весь советский опыт к тоталитаризму и репрессиям, не видя в нем никаких поводов для гордости, мы сами лишаем себя точки опоры. Возникает вопрос: что и кто взамен? В качестве положительных государственных деятелей российской истории Сергей Караганов называет Петра I, Екатерину II, Александра II и Петра Столыпина. Спору нет, эти люди внесли великий вклад в становление российского государства. Но так ли "чисты и непорочны" они с точки зрения соблюдения прав человека и непричастности к репрессиям? При Петре I произошло резкое ужесточение законодательства, и едва ли не единственный карой за любое преступление стала смертная казнь, не говоря уже о том, что Петр лично рубил стрельцам головы и приказал пытать собственного сына. При Екатерине II произошло дальнейшее усиление крепостного права. При Александре II - действительно великом реформаторе - войска не раз расстреливали крестьян, недовольных условиями освобождения от крепостной зависимости, жестоким репрессиям подвергались студенты и разночинцы - участники "хождения в народ". Столыпин для подавления эсеровского террора прибегнул к военно-полевым судам, явно не относящимся к гласному и состязательному правосудию.
Разумеется, в период пребывания у власти всех этих действительно великих деятелей было не только это. Но ведь и при советской власти были не только репрессии. Так почему же мы должны видеть только "тоталитаризм" и не видеть ничего другого?
Сам термин "тоталитаризм" - политологическая абстракция. Она означает безраздельное господство репрессивного режима в умах и душах людей. К реальной действительности этот термин приложим лишь в определенных случаях. Скажем, к современной Северной Корее. В СССР черты тоталитаризма наиболее ярко проявились в период "Большого террора" 1937-38 гг. Однако и в годы войны, и в последующий период во всех областях общественного бытия пробивалась живая жизнь, не подчиненная пропагандистским канонам. И уж совсем нет оснований говорить о тоталитаризме после смерти Сталина. Разве могли бы появиться при тоталитаризме, например, кинокомедия "Бриллиантовая рука" или повести Юрия Трифонова и Федора Абрамова?
Мне кажется, никакая государственная программа не поможет "вынести Сталина" из сознания многих наших сограждан, пока они не убедятся, что, во-первых, сегодня у нас действительно есть демократия, а во-вторых, что в условиях демократии возможно успешно развивать науку и высокие технологии, иметь лучшие в мире вооруженные силы, создать качественные и доступные системы образования и здравоохранения, бороться с коррупцией, наладить межнациональный мир, оказывать существенное влияние на ход мировых дел, словом, быть великой державой не только в смысле занимаемой территории. Над всем этим можно и нужно работать уже сегодня. Отнюдь не требуя при этом от граждан полного единомыслия в оценке прошлого. И уж тем более, не угрожая им какими-то санкциями в случае отсутствие такого единомыслия, как это, увы, предлагают люди, именующие себя демократами и либералами.
Мой призыв может показаться банальным, и - тем не менее: давайте изучать прошлое и спорить о нем. Но все-таки давайте займемся не столько спорами о прошлом, сколько созиданием будущего! Для этого нам отнюдь не требуется "нерушимого единства" оценке "тоталитарного режима".
Иначе мы все вместе - и "сталинисты", и "антисталинисты" - останемся в далеком прошлом, если иметь в виду стремительное развитие передовых стран-мировых лидеров научно-технического прогресса.