Когда в городской воздух проливаются первые соловьиные трели, на кафедре зоологии Ярославского педуниверситета раздаются и первые звонки с сообщениями об "адресах" этих знатных вокалистов.
К началу июня у заведующей кафедрой зоологии Елены Анашкиной такими сообщениями бывает заполнена уже толстая тетрадь.
Впервые учет городских соловьев был проведен в Воронеже в 2000 году. Ярославцы присоединились к этому благому делу в 2004-м, и сегодня у акции "Соловьиный вечер в Ярославле" поклонников примерно столько же, сколько в городе и самих маленьких пернатых певцов, - несколько сотен.
Кто-то посылает информацию о том, где и когда слышал соловья, по электронной почте. Некоторые, как бывший летчик, а ныне пенсионер Юрий Назаров, приносят собственноручно изготовленные карты с указанием всех точек соловьиного "базирования". Он один в этом году уже зафиксировал больше двадцати соловьиных "филармоний", откуда раздавались трели. Причем, когда специалисты позднее проверяют эту информацию, у Юрия Александровича ошибок никогда не бывает.
- Слушаю соловьев по дороге на дачу, - рассказывает Юрий Александрович, - или просто гуляя. Несколько лет назад этим делом увлекся и вот теперь без него уже не могу. В этом году карту сам не рисовал, а отксерил карту города и на ней отмечаю, где и когда слышал пение, - так проще и удобнее. Соловей птичка малозаметная, но поет - заслушаешься. Я как-то минут десять на него смотрел. Птаха сидела всего метрах в трех над землей, на сухой веточке. Почему-то они часто сидят именно на сухих ветках.
По словам Елены Анашкиной, наиболее громкое и разнообразное соловьиное пение можно услышать после восьми часов вечера и до шести-семи часов утра. Иногда птицы поют и днем. Обычно скрытный и осторожный, весной и в начале лета соловей становится доверчивым. В это время он забывает об опасности и поет так самозабвенно, что к нему можно подойти почти вплотную.
Соловьиная песня с житейской точки зрения значит одно - самцы (а поют только они) показывают соперникам, что территория занята, и привлекают самок. Пение продолжается около месяца - пока самки строят гнезда и насиживают кладки. Когда же появляются птенцы, голосистые отцы включаются в заботу о потомстве и песни почти прекращаются.
Поэтому подсчет соловьев по их концертам достаточно точен: если не случится никакого форс-мажорного обстоятельства, эта птаха с выбранного места не улетит и петь будет именно над ним.
В этом году, рассказывает Елена Анашкина, соловьи, как и другие перелетные птицы, прилетели позднее обычного примерно недели на две. Нынешний перелет с юга к гнездовьям оказался гибельным для многих малых птах. В Поволжье, где они в дороге обычно отдыхают и кормятся на проталинах, долго лежали сугробы и птицы тысячами скапливались вдоль дорог, где гибли под колесами машин. Видимо, поэтому в нынешнем году в Ярославле мало трясогузок и зябликов.
Не назовешь идеальным местом жительства для соловья и город. Здесь пернатого вокального гения подстерегает столько опасностей, что просто удивляет, как эта птица вообще еще здесь встречается. Очень мало кто знает, что соловьи вьют свои гнезда на земле или в кустах над самой землей, поэтому их часто разоряют собаки, кошки, вороны, крысы… Но самое большое бедствие для соловья - весенний пал травы. Бывали годы, когда в огне погибало до сорока процентов всех гнездовий. Уменьшает численность соловьев-горожан и вырубка кустарников в парках, всевозможное строительство.
Соловьиные учетчики нередко переживают: вернулись "наши", а на месте их гнездовья стоит ларек или устроена автостоянка. Пришлось птицам менять адрес. А ведь бывает, что в некоторых местах, по воспоминаниям старожилов, соловьи живут не один десяток лет.
Но большинству все-таки пока удается возвращаться в насиженные места, к несказанной радости тех, кто их учитывает. Кстати, эти люди уже не просто считают соловьев, а начинают всячески их опекать, следя за тем, чтобы с гнездовьем ничего не случилось.
Сегодня в Ярославле соловьев можно услышать в городских парках и лесопарках, возле речек, озер и прудов, на старых кладбищах, в полосах отчуждения железных и автомобильных дорог, в промзонах, в скверах, на бульварах - в общем, там, где много зелени и кустарника и при этом относительно спокойно.
Окончательные итоги "переписи" соловьев, рассказывает Елена Анашкина, подводят орнитологи: вносят "адреса" поющих соловьев в картографическую базу данных, отсеивают неточную или повторную информацию. В прошлом году в Ярославле было зарегистрировано более 900 соловьиных пар, составлена карта мест гнездования, даны рекомендации по охране соловьев в городе. Первое место по числу соловьев занял Заволжский район, на втором месте оказался Фрунзенский, на третьем - Дзержинский. Центральные районы города, по соловьиной статистике, от "спальных" по понятным причинам отстают. Но и здесь, если быть внимательным, соловьиную трель услышать пока можно.
В этом году итоги соловьиного учета подведут в третьей декаде июня. Судя по всему, численность птички, давно ставшей символом высокого искусства, в Ярославле существенно не изменилась - в течение нескольких последних лет она остается примерно на одном уровне. В чем есть несомненная заслуга и соловьиных учетчиков-энтузиастов.
В рассказе "О соловьях" Иван Тургенев описывает пение так: "Хороший соловей должен петь разборчиво и не мешать колен, а колена вот какие бывают:
Первое: пульканье - этак: пуль-пуль-пуль.
Второе: клыканье - клы, клы, клы, как желна.
Третье: дробь - выходит, примерно как по земле дробь просыпать.
Четвертое - раскат - тррррр.
Пятое: почти понять можно - плень, плень, плень.
Шестое: лешева дудка, этак протяжно - го-го-го, а там коротко - ту!
Седьмое: кукушкин перелет - кукушка как полетит, таким манером кричит. Сильный такой, звонкий свист.
Восьмое: гусачок - га-га-га.
Девятое: юлиная стукотня - как юла, есть на жаворонка птица похожая - или как вот органчики бывают, такой крупный свист: фюиюиюи.
Десятое: почин - этак: тивить, нежно, малиновкой. Это по-настоящему не колено, а соловьи обыкновенно так начинают.
У хорошего соловья оно вот еще как бывает: начнет - тивить, а там - тук! Это оттолчкой называется. Потом опять тивить…Тук! Тук! Два раза оттолчка - и в пол-удара, этак лучше; в третий раз тивить - да как рассыплется вдруг, сукин сын, дробью или раскатом - едва на ногах устоишь - обожжет!"
Этой весной в Курске случился переполох. Люди звонили в редакции газет, экологам и орнитологам: "Куда девались соловьи, почему не слышно их пения?!" Потом оказалось, что страхи были напрасными.
- В нынешнем году соловьи прилетели позже обычного, - рассказала корреспонденту "РГ" заместитель директора Центрально-Черноземного государственного природного биосферного заповедника имени профессора В. В. Алехина Валентина Сошнина. - На территории заповедника первое пение отмечено только 7 мая. Что там в природе происходило, неведомо, но и до 21 мая - дня "конца света" - соловьи были не очень слышны. А уже перед утром 22-го они вместе с другими птицами - как бы на радостях, что мир не рухнул! - устроили такой концерт, что люди спать не могли…
В целом состояние курской популяции соловьев, говорит Сошнина, пока не вызывало особых тревог. Три года подряд (2004-2006) общественность, вдохновленная сотрудниками заповедника, проводила учет этих птиц в черте Курска. В первый раз куряне насчитали около 400 поющих соловьев (умножайте на два, потому что поют только самцы), в последний - около 600. В расчете на одного жителя - в четыре раза больше, чем в Москве.
Но чем, интересно, славен именно курский соловей, ставший символом края?
В городе есть музей "Курский соловей", созданный четыре года назад Любовью Ереминой, ныне директором областного детского эколого-биологического центра. Любовь Николаевна считает, что слава курского соловья пошла в прошлые века от Коренской ярмарки. На эти ярмарки собирались десятки тысяч народа, местного и приезжего, и люди заслушивались соловьиными трелями - там по-над Тускарью как раз одно из идеальных мест для этой птицы, любящей низины с влагой и, значит, обильным кормом. Тут же шла бойкая торговля соловьями - за них давали до 150 рублей, то есть цену двух коров и двух лошадей. А перепродавали в Москве, случалось, и за тысячу…
Альфред Брэм, хоть и не поддержанный потом наукой, в знаменитом труде "Жизнь животных" даже попытался классифицировать восточного соловья еще как и курского (похож на западного, но немного крупнее"). Тургенев в письме Аксакову утверждал, что "курские соловьи поют как никакие другие", да и другие классики не поскупились на лестные отзывы. Но, даже если предположить, что все это отзвуки знаменитой Коренской ярмарки во впечатлительных душах, все же придется поверить профессиональным орнитологам Михаилу Штейнбаху (увы, рано ушедшему из жизни) и его научному руководителю Геннадию Симкину. Штейнбах, еще будучи московским студентом, под Курском на Стрелецком участке заповедника для своей курсовой работы записал пение соловья на 6000 метрах магнитной пленки, сделал 2000 фотоснимков! Вместе с Симкиным он изучал почти все диалекты соловьиного пения и тоже считал, что курский соловей - это нечто особенное!
Виктор Чемодуров, Курск