Легенда мировой оперы Рената Скотто приехала в Петербург, который называет одним из самых любимых городов мира. Приехала, чтобы вместе с другими членами жюри оценить выступление солистов-вокалистов на Международном конкурсе им. П.И. Чайковского. А заодно провести мастер-класс... для журналистов.
Добрых полтора часа блистательная госпожа Скотто рассказывала представителям массмедиа о том, как петь бельканто и чем оперы Моцарта отличаются от творений Беллини, Верди, Вагнера. Выглядела при этом невероятно счастливой. "Мне так нравится моя работа педагога!" - не раз восклицала оперная дива, отдавшая сцене, собственно пению долгих 50 лет.
Российская газета: Госпожа Скотто, вы сами рано дебютировали на большой сцене - в 19 лет. Большинство нынешних участников конкурса имени Чайковского гораздо старше. На ваш взгляд, это хорошо или, наоборот, свидетельствует о дефиците талантов, недостаточно качественной работе музыкальных педагогов?
Рената Скотто: И сейчас иногда появляются певцы моложе того возраста, в котором начинала я. Это - природа. В 18 лет у меня, что было очевидно, имелись талант, интуиция, инстинкт. Но только несколько лет спустя стало понятно: всего этого мало для успешной карьеры оперной певицы. Важно еще уметь пользоваться своим голосом, быть на сцене артисткой. Я поняла, что стала артисткой, только когда это подтвердила публика. Оценка аудитории чрезвычайно важна для певца.
РГ: Итальянская школа вокала, школа бельканто, к которой вы принадлежите, одна из самых знаменитых в мире...
Скотто: О, бельканто! Звук на воздушной основе поднимается вверх, тело при этом абсолютно расслаблено, и голос свободно парит над сценой... Иногда певцам требуется много времени, чтобы адаптироваться к этой технике. Она - основа для пения. Большинство молодых певцов начинают, к сожалению, с того, что не понимают, на что способен их голос.
РГ: Среди участников нынешнего конкурса Чайковского есть исполнители, о которых можно сказать: за ними - будущее?
Скотто: Есть. Но я не могу сейчас называть их имена. Таковы строгие требования к членам жюри. Но могу сказать другое. Единственное, что мне не понравилось на конкурсе вокалистов, это то, что он не вполне международный. Среди участников нет представителей ни прекрасной американской школы, ни Германии, Италии. Не поймите меня неправильно, я очень люблю русских певцов, но...
РГ: Может быть, в вашей родной Италии нет сейчас достойных данного престижного музыкального состязания молодых певцов?
Скотто: Трудно сказать... Может, действительно, не прошли отбор?..
РГ: Когда-то очень давно вы выступили - в первый и, кажется, единственный раз в своей карьере - на сцене Московского Большого театра. Вы помните то свое выступление?
Скотто: Да, конечно, хорошо помню! Это был 1964 год, гастроли театра Ла Скала в столице СССР. Я пела заглавную партию в опере "Лючия ди Ламмермур". Никогда не забуду, каким потрясающим образом реагировала на мое исполнение публика Большого театра. Два дня спустя после этого меня попросили о сольном концерте. Я выступила в Большом зале Московской консерватории. После чего мне предложили провести мастер-класс. Это было так неожиданно. Мне казалось тогда, что уроки вокала могут давать только певцы и певицы в возрасте гораздо более зрелом, чем я была в то время. С другой стороны, у меня уже имелся определенный опыт выступлений в знаменитом Ла Скала, в труппу которого я была принята в 1954 году. И я согласилась. Каково же было мое удивление, когда среди присутствующих на мастер-классе я не увидела ни одного студента. Были только профессора. Как мне объяснили, они хотели познакомиться с итальянской вокальной техникой. Мой муж сел за рояль, и под его аккомпанемент я исполняла вокализы. Вообще же я очень люблю русскую публику, русских певцов. Публика очень эмоциональная, приветствует понравившегося ей исполнителя страстно, почти как мои земляки-итальянцы. С одной только разницей: каждый итальянец уверен, что он знает музыку ничуть не хуже самого певца, отчего бывает порой несколько строг к артисту.
РГ: С русскими исполнителями вам приходилось работать?
Скотто: В моей академии в Риме училась некоторое время великолепная Анна Нетребко. Она записывала в то время свой первый альбом, он был посвящен итальянской музыке. И Анна обратилась ко мне за консультациями. Мы прекрасно вместе поработали. Из сопрано Нетребко сейчас, безусловно, одна из лучших в мире. Очень люблю вашу Ольгу Бородину - блестящее меццо-сопрано! У вас много талантливых исполнителей. Но чтобы я посоветовала им - петь потише. В буквальном смысле. Они поют очень громко, овладели этим в совершенстве. Задача же оперного артиста уметь петь и тихо.
РГ: Вы много лет даете уроки вокала, работаете и с начинающими, и с уже состоявшимися певцами. По тому, как вы рассказываете об этом, создается впечатление, что деятельность педагога доставляет вам даже большее удовольствие, чем некогда собственная артистическая карьера?
Скотто: Наслаждаюсь каждой секундой своего пребывания на Земле. И проживаю параллельно сразу две жизни. Первая - матери, жены, бабушки. Вторая - артистки. В разные моменты моей жизни чем-то приходилось жертвовать. Как, наверное, многим людям моей профессии. В 1975 году я вынуждена была надолго уехать из Италии, так как у меня было много выступлений за рубежом, в частности, в США. Я буквально разрывалась между семьей и карьерой. И моя дочь все время спрашивала меня: "Мамочка, почему ты от меня уезжаешь?"... Со временем я разработала собственную модель жизни: получать удовольствие от того, что делаешь, и не делать того, что раздражает, мешает, не нравится. Сейчас я преподаю, вожусь с внуками. И по-прежнему наслаждаюсь жизнью.