На Московском фестивале фильм-лабиринт "Шапито-шоу" сразу стал любимцем публики. Несмотря на свою непревзойденную длину: 3 часа 40 минут. Картина взяла Спецприз жюри, и мы беседуем с ее режиссером Сергеем Лобаном и автором сценария Мариной Потаповой.
РГ: Вы говорили, что 3.40 - это еще мало. А сколько нужно?
Лобан: На самом деле хронометраж и качество никак не связаны. Кроме того, мы попали в сегмент фильмов, которых давно нет, хотя они нужны: умные, добрые и веселые картины, как у Данелии, Быкова, Гайдая… В этом смысле 3.40 - это наш подарок изголодавшемуся зрителю.
РГ: Мне кажется, вы искали новые способы существования кино и его взаимоотношений со зрителем. Ведь "Шапито-шоу" невозможно смотреть как обычно: купить попкорна, чтобы хватило на полтора часа, а потом выйти из зала усталым, но довольным.
Потапова: Когда я писала сценарий, я не считала, сколько времени будет длиться фильм. Подозревала, что уже многовато, и мы даже начали сокращать, но потом все снова стало разрастаться, да еще добавились песни…
РГ: Кажется, что картина, как дерево, росла по ходу съемок, сама собой.
Лобан: И в какой-то момент стало ясно, что фильм должен быть именно таким - только тогда все сложится в некую историю.
РГ: В сценарии все было прописано, или ощущение импровизации меня не обманывает?
Потапова: Мне приятно слышать, что все это выглядит импровизацией, но на самом деле все заранее написано - и ситуации, и диалоги. И актеры их учили. И если не попадали в написанные фразы, получалось не так хорошо. Петр Мамонов иногда менял свои реплики, но в целом импровизации немного. Да и съемки были экстремальными, мы опаздывали, не укладывались в график, и всех просили приходить на площадку подготовленными.
РГ: Тогда это высший пилотаж: кровь, пот и слезы остались за кадром. Было впечатление, что все развивается спонтанно и что актеры вот-вот сморозят что-то неожиданное.
Потапова: В игре они импровизировали и, по-моему, довольно свободно себя чувствовали.
РГ: И все же - как вы представляете себе существование картины? Ее нельзя показывать в одном сеансе целиком!
Лобан: В идеале - два сеанса, по две новеллы. И люди решают: можно посмотреть все четыре, а можно закончить на двух… Можно начать с любой из новелл, а можно ограничиться одной. "Круглая" структура фильма, мне кажется, идеальна для такого эксперимента.
Потапова: Но, конечно, лучше, чтобы фильм вышел сразу целиком. Части все-таки связаны между собой, а история складывается как пазл.
РГ: Для меня это фильм-трансформер. Его можно показывать в прокате - и будет успех. Но его главная жизнь, я думаю, - в других сферах: конечно, DVD и, прежде всего, - Интернет. Это совсем новый способ бытования кино, и никто еще не знает его реальных возможностей. Пока он дикий, пиратский, но рано или поздно он и цивилизуется и легализуется.
Потапова: Фильм там обязательно окажется, и мы в этом не видим ничего плохого.
РГ: Сергей, вы специально избегали медийных лиц? Из популярных - только Петр Мамонов, а остальные или малоизвестны, или неизвестны совсем.
Лобан: Мы просто искали подходящих. Придумали героев, еще не представляя, кто их будет играть. Хотя для некоторых исполнителей выбрали заранее - скажем, Лешу Подольского, который снимался у нас в "Пыли". Он - наш талисман. Петя Мамонов - наш покровитель, мы его тоже имели в виду. Сергея Попова, Александра Шпагина. А на роль пионера Сени я не представлял, кого брать. Нужен был ДиКаприо в фильме "Кафе "Донс Плам". Мы год проводили кастинг и были в ужасе: надо было снимать, а для этой роли не было даже зацепок. Единственный, кто нам подходил, был не актер (потом он исполнил у нас роль Элвиса Пресли). Он из цирковой среды и находился с гастролями на Гаити. В нем что-то было живое. Но ему предложили контракт в Токио, он туда улетел, и роль сыграл Дима Богдан.
Его привела Вера Строкова, которая исполняет роль Веры, и настоятельно его рекомендовала. И он неделю ходил - придет и сидит. Пытается что-то сыграть, но все так аккуратненько, и ясно, что ждать тут нечего. Потом исчез месяца на два. Появился уже с усами, совсем другой. И говорит: все это время я читал сценарий, думал и что-то понял. Стал показывать, сразу стало интересно. Он делал своего героя сам, даже сам выбирал для него вещи в секонд-хэнде, он - молодец. Я считаю, это актер неимоверно перспективный.
Потапова: Хорошего актера по сиюминутному кастингу, я считаю, нельзя разглядеть: он должен что-то выпалить - и поразить. А в роли нужно обжиться, обдумать ее, работать над ней.
Лобан: У нас на кастинге все должны были читать монолог Гамлета. Как-то Борис Хлебников попросил дать ему посмотреть эту запись, - а там одни монологи Гамлета. Он решил, что это такой перформанс, и что это очень смешно.
Потапова: А это действительно смешно. Я бы это выпустила на видео, отдельно, в бонусе. Огромное количество монологов Гамлета в разном исполнении и в разных жанрах.
РГ: Расскажите, как вы оказались в кино. Во ВГИКе не учились…
Потапова: Я училась. Поступала на курс к Кайдановскому, но он редко у нас появлялся, а потом умер. И нас взял Арабов. У него были интересные занятия, но я поняла, что это не для меня. И перешла на заочный, который благополучно закончила.
РГ: Сергей, а вы, по-моему, вообще пришли из андеграунда, из маргинальных кружков?
Потапова: Сережа как раз из мейнстрима, а в маргинальных кружках была я. Меня даже однажды не пустили в его клуб.
Лобан: Да какой это мейнстрим!
Потапова: Мне показалось, что это страшное пижонство.
Лобан: У меня был клуб "Дебаркадер", стоял на Москве-реке. Я там был директор всего - программ, бара и так далее. Абсолютно андеграундная вещь, существовала без всяких разрешений и санкций.
РГ: На телевидении вы делали молодежную программу "До 16-ти и старше".
Лобан: Она шла в три часа дня, а больше тогда ничего не было для молодых, и ее смотрели.
Потапова: Она была интересна уже тем, что не имела лица. Ее делали абсолютно разные люди, каждый день - новая бригада.
Лобан: Я с командой делал одну передачу в неделю. Она должна была рассказывать молодым людям о том, как устроен окружающий мир, и мы, по-моему, наиболее ответственно подошли к выполнению этой задачи.
Потапова: Мы вели пропагандистско-воспитательную деятельность, но никто из наших друзей, естественно, в три часа дня передачу не смотрел, и мы им показывали на кассетах.
Лобан: В принципе, программа шла каждый день и, по идее, воспринималась как единое целое. А на самом деле то, что шло в четверг, было так непохоже на то, что шло в понедельник или вторник, что молодые люди, которые смотрели нашу передачу, пребывали от нее в некоторой растерянности.
РГ: И дальше начинается ваш кинематографический период: вы сняли "Пыль".
Лобан: Это была инициатива Марины: ей всегда хотелось снимать кино. Мне эта мысль тоже показалась интересной.
Потапова: К тому же у Сережи была камера: он ее купил, когда работал на телевидении.
Лобан: Я всегда думал о своей камере, представлял, как я ей что-то там поснимаю. На тот момент камера была самой продвинутой: Canon XL-1. Я ее впервые увидел, когда мы снимали свою передачу: человек из РТР ходил с каким-то космического вида прибором. Я такого не видел никогда: он похож не на камеру, а на банан с раскладушкой. Большая, разноцветная. Я на нее копил-копил и в какой-то момент накопил. По-моему, эта камера нас и с Мамоновым подружила: он был настроен очень жестко и нас гнал, а потом увидел, как я ее достаю из рюкзака. А он сам тоже фанат этих дел, но у него была старая VHS, и он на нее постоянно снимал - репетиции, спектакли. Это часть его жизни. И вдруг он видит, что приехали ребята на электричке с каким-то космическим прибором в рюкзаке. И сразу проникся к нам уважением.
Потапова: А вот расскажи о своем фетише - бетакаме. Когда продюсер Сергей Попов спрашивал у оператора "Пыли", что ему нужно для съемок, тот решительно отвечал: бетакам!
Лобан: До появления формата мини-DV телевидение признавало только бетакам - камеры, которые стоят запредельных денег и не доступны никому. Поэтому телевизионные люди для нас были как за облаками. Потом - пропасть, и за ней VHS, фигня, которую телевизионный ОТК не принимает. И вот появилось мини-DV, всего за две тысячи долларов, а изображение не отличалось от бетакама. Это был шок. Понимаете, люди долго копят деньги на бетакам, потому что только с бетакамом ты допущен в круг профессионалов, - и вдруг открываются такие возможности!
РГ: В "Шапито-шоу" в новелле "Дружба" снялись ребята из Театра мимики и жеста. И феерический актер Алексей Знаменский. Они все в совершенстве владеют языком пластики.
Лобан: Мы давно с ними дружим, они и в "Пыли" участвовали. Они учились в специализированном Институте искусств.
Потапова: При Щукинском училище был факультет для глухих, потом он отделился и стал специализированным институтом для инвалидов. А со Знаменским мы познакомились, когда снимали "До 16-ти и старше". Шел фестиваль творчества инвалидов, и нас этот человек поразил: он просто был королем, королевичем! Ему было 16 лет, он держался очень знатно, у него были маленькие, детские еще усики, сразу понятно, что это - звезда.
Лобан: Мы у него брали интервью, и он общался с нами свысока. Но не обидно, а по-смешному: очень гордо себя держал. Потом он поступил во ВГИК на режиссуру, снимает свои работы и поднялся в заоблачные дали - над миром и глухих и слышащих.
РГ: Когда смотришь этих ребят в вашем кино, ловишь себя на мысли, что к ним меньше всего подходит слово инвалид. Наоборот: кажется, что одарены чем-то таким, чем мы все обделены.
Лобан: А это так и есть.
Потапова: Это особый народ со своей культурой, своим языком, они живут среди нас - но у них своя жизнь, и они общаются только в своем мире. Очень интересная среда.
РГ: Вручая вам приз, Джеральдина Чаплин сказала, что готова у вас сниматься. Я представил ее среди ваших пионеров и Викторов Цоев и понял, что это было бы классно. Она обещала дать телефон - дала?
Лобан: И телефон дала и e-mail. Она потрясающая.
РГ: Будете ее снимать?
Лобан: Думаем об этом. Мы еще не успели даже сконцентрироваться: пока приходится работать только на этот проект - "Шапито-шоу".