После окончания "холодной войны" начали тиражироваться идеи межконфессиональных, в конечном итоге межцивилизационных противоречий как определяющих развитие мировой обстановки.
Широко распространился вывод о столкновении различных цивилизаций, главным образом исламской и западной. В сегодняшнем мире действительно накапливается немало событий, которые могли бы рассматриваться в пользу такого вывода. В исламские тона окрашены многие террористические организации. Слишком медленно и весьма противоречиво идет процесс казалось бы естественной интеграции миллионов иммигрантов из стран Ближнего Востока и Африки в европейское общество. Периодически вспыхивают кровавые столкновения между мусульманами и христианами в Египте. Многолетняя борьба людей, разделенных по религиозно-этническому признаку, уже привела к разделу Судана на арабо-мусульманский север и новое государство - Юг Судана, населенный нилотскими негроидными племенами, часть которых исповедует христианство, а другая - язычники. Однако все ли события иллюстрируют развитие межцивилизационных противоречий?
Самым, пожалуй, значимым процессом в мусульманском мире сегодня стала так называемая "арабская весна" - в начале 2011 года революционная волна захлестнула Тунис, Египет, Йемен, Бахрейн, Сирию. Всплески этой волны достигли и некоторых других арабских стран. Но "арабская весна" подтверждает несостоятельность теории столкновения цивилизаций как основного противоречия в сегодняшнем мире.
Эта теория, родоначальником которой был американский ученый С. Хантингтон, по сути игнорирует сближение цивилизаций, культур, усиливающееся под влиянием глобализации. Цивилизационные признаки далеко не в последнюю очередь формируются ныне в условиях технико-технологического рывка во взаимосвязанном мире. Различные цивилизации, сохраняя основные черты самобытности, оказались вовлеченными в общий поток, изменяющий основы быта людей, их жизнедеятельность. Как это все сказалось на "арабской весне"? Не случайно, что общедоступные телепередачи создали систему "домино" - революционные события в Тунисе сразу перекинулись в Египет, а затем и в другие страны. Основная движущая сила этих событий - молодежь - сумела сорганизоваться для антирежимного выступления при помощи Интернета, что особенно контрастно проявилось в Египте.
Весьма важно отметить также, что требования, провозглашенные на каирской площади "Ат-Тахрир" и в других арабских странах и городах, имели не религиозный, не враждебный другим цивилизациям, а общечеловеческий характер - честные выборы, свобода слова и демонстраций, отказ от авторитаризма, внедряющего коррупцию во все поры социально-экономической жизни. Даже на Бахрейне, где столкновения произошли между представителями двух исламских направлений - шиитского большинства населения и суннитского меньшинства, находящегося у власти, события не приняли религиозной окраски: все свелось к требованиям равноправия, отказа от дискриминации, борьбы с коррупцией.
Антирежимные силы в различных арабских странах разнятся друг от друга. Но ни в одной из этих стран демонстрантов не возглавили исламские экстремисты, не были выдвинуты требования отказа от светского характера государства, внедрения принципов шариата в судебную практику, общественную жизнь. Это отнюдь не означает, что исламские организации, например, такие влиятельные как египетские "Братья мусульмане", превратились в нечто маргинальное. Они сохраняют свои важные позиции, которые в той или иной форме проявятся в будущем. Но уже сегодня можно прийти к двум выводам: во-первых, переход арабского мира к новой стадии своего развития - а так считает большинство наблюдателей - не происходит под исламскими знаменами и не вызван межцивилизационными противоречиями. Собственно, этот вывод можно ретроспективно распространить и на вторую половину ХХ века, когда в Египте, Сирии, Ираке, Алжире, Тунисе, Ливии к власти пришли революционные националисты, что означало конец колониального этапа. Во-вторых, "арабская весна" не может не воздействовать и на сами исламские организации, создавая серьезный импульс их дифференциации, усиления умеренного крыла. "Братьев мусульман" в Египте события подтолкнули в сторону преимущественно конституционно-политической деятельности.
Все, что сказано выше, ни в коем случае не означает отрицания того, что существуют и сказываются противоречия религиозного, культурного характера. Однако они не являются показателем "непреодолимого антагонизма" двух цивилизаций - западной и исламской, но отражают кризис диалога между ними. Несомненно, обе стороны несут вину за такой кризис. Не хочу измерять степени этой вины или пытаться определить, кто осуществляет первоначальные действия, а кто отвечает на них. Но вполне очевидно, что диалог между двумя цивилизациями загоняется в тупик попытками силой распространить на Ближний Восток и Северную Африку ту модель демократии, которая привилась на Западе - без учета цивилизационных, традиционных, исторических особенностей арабского мира, менталитета его населения.
Силовое навязывание демократии стало не просто отличительной чертой американской экспансии на Ближнем Востоке, но и ее идеологическим оправданием. Особенно четко это проявилось во время администрации Буша-младшего, предпринявшего военную операцию в Ираке. Отвергнутые неопровержимой действительностью "аргументы" о том, что Ирак якобы угрожает США, так как производит ядерное оружие или поддерживает тесные связи с "Аль-Каидой", организовавшей террористическое нападение на Соединенные Штаты 11 сентября 2001 года, были тут же заменены. Причиной вооруженной интервенции была объявлена необходимость привнести в саддамовский Ирак демократию.
Что на самом деле было привнесено в Ирак, показали 8 с лишним лет американской оккупации. Шиитско-суннитские отношения вылились в непрекращающиеся кровавые столкновения. В результате военных действий США и междоусобной, межконфессиональной борьбы за 8 лет погибло более 1 миллиона иракских граждан, около 5 миллионов покинули страну. По сей день раздаются взрывы на улицах иракских городов, уносящие десятки человеческих жизней. Происходит исламизация государственных структур - все шиитские партии, занимающие ведущее положение в багдадском правительстве и парламенте, религиозного толка. Ирак оказался на грани территориального распада.
Президент Б. Обама объявил и начал осуществлять вывод американских войск из Ирака. Однако трудно предположить, что с прекращением оккупации Ирак сможет в течение целого ряда лет обрести стабильность и спокойствие - таких масштабов достиг хаос, в который Ирак оказался погруженным с 2003 года.
Приход к власти в США администрации президента Обамы сказался на подходах Вашингтона к внешней политике. Устами госсекретаря Х. Клинтон США признали существование многополярного мироустройства. Это не может не рассматриваться как отход от неконсервативных утверждений об однополярном мире. Больший упор, чем при Буше-младшем, делается на применении военной силы не своей, а союзников при сохраняющемся руководстве Вашингтона. Наблюдается заинтересованность США в ооновской легализации военных действий НАТО, чего не было при прежних президентах или присутствовало в гораздо меньшей степени. Госсекретарь США призвала к контактам с египетскими "Братьями мусульманами", которые занесены государственным департаментом в список террористических организаций. Но можно ли считать, что уже намечается выход из кризиса, в который ввергнут диалог между цивилизациями?
Очевидно, делать такой вывод по меньшей мере преждевременно. На пути выхода из этого кризиса сохраняются большие завалы. Один из них - отсутствие урегулирования арабо-израильского конфликта. Последнее совещание "квартета" посредников (США, Россия, ЕС, ООН), состоявшееся в Вашингтоне, окончилось безрезультатно. Основная причина этого - позиция США, которые не готовы проявлять решительную активность в достижении компромисса между Израилем и палестинцами. Придя в Белый дом, Обама провозгласил позицию, которую многие справедливо охарактеризовали тогда как равноудаленную от сторон в ближневосточном конфликте. Вскоре такая равноудаленность была перечеркнута - Вашингтон вернулся к традиционной произраильской линии.
Разрядка напряженности между Западом и арабским, шире - исламским, миром не произойдет, а, напротив, в конце концов усилится в результате действий, предпринятых НАТО в Ливии. Создан опаснейший прецедент, когда военный блок, руководимый американцами, выйдя за рамки мандата Совета Безопасности ООН, открыто применяет военную силу в поддержку одной из сторон, вовлеченных в гражданскую войну. И Лига арабских государств, и Африканский союз, и Россия, и Китай, и многие другие, в том числе некоторые члены НАТО, выступают противниками силового решения, за поиски политического урегулирования, особенно когда совершенно ясно, что половина, если не больше, ливийского населения поддерживает режим в Триполи. Конечно же, бомбардировки в Ливии не приближают диалог цивилизаций, а он жизненно необходим.