В неполные 25 лет, еще не окончив Литературный институт, прозаик из Перми Полина Клюкина уже дважды публиковалась в "Новом мире" и стала лауреатом самой престижной награды в молодой литературе - премии "Дебют".
Сегодня идут споры о том, что представляет из себя поколение "двадцатилетних" и можно ли их вообще объединить в какое-то одно поколение. В издательстве АСТ готовится к выходу первая книга рассказов Полины Клюкиной с предисловием Захара Прилепина. Ее название провокативное - "Дерись или беги".
Российская газета: Почему такое странное название?
Полина Клюкина: Этот термин используют психологи, определяя три фазы реакции человека на стресс: тревогу, сопротивление (или бегство) и утомление. Мне кажется, это полностью отражает суть каждого рассказа, вошедшего в книгу и суть книги в целом. Книга о простых людях, простых семьях, женщинах и детях, живущих в контексте непростых событий сегодняшней России.
РГ: Трудно пристроить тексты в "Новый мир"?
Клюкина: Совсем нет. Я отправила в редакцию несколько рассказов, наиболее подходящие отобрали и напечатали.
РГ: В рассказе "Карниз" повествование идет от первого лица - девушка приехала из Перми. Это про вас?
Клюкина: Про меня и еще восемь - десять миллионов человек, "понаехавших" в "нерезиновую".
На сегодняшний день в России, как нигде, происходит жуткое денежное расслоение и неуравновешенность. Даже в одном городе можно найти сразу несколько типов заработка и полное его отсутствие. И потому принято считать, что Россия "заточена" на Москву, что только тут все сытые. Отсюда мы - понаехавшие, а точнее, бежавшие. Понятно, что бежим мы не от хорошей жизни, бежим с пустыми карманами и в никуда. Это рассказ о Москве, какой ее видят "беженцы", о том, что нас ждет тут, и, конечно, о том, что остается там, на родине.
РГ: Тяжело было в Москве первое время?
Клюкина: Да, Москва не самый простой город. Здесь всегда тысячи сторон одной медали и столько же оборотных... В этом смысле, мне кажется, я показательный пример - по приезде на меня обрушилось сразу тридцать три несчастья. Я, правда, не знала, на что шла: ни работы, ни регистрации, ни жилья. Зато выбор всегда оставался за мной, этакая проверка на вшивость: работай и прекращай есть и спать. Словом, полезный период.
РГ: А что тяжелее всего оставлять?
Клюкина: Нелегко расставаться с мамой, она всегда для меня самый близкий человек, оставить наш с ней прежний порядок вещей, прежнюю иерархию ценностей. Весь первый год я привыкала к тому, что Москва полностью живет по принципам иезуитов. Правда, дальше я поняла, что это начинается далеко не с Москвы и простых горожан, а куда выше...
РГ: Москва чем-то повлияла на вас?
Клюкина: Да. Во-первых, в срочном порядке пришлось взрослеть, а во-вторых, мне кажется, на ближайшие десять - двадцать лет я запаслась необходимым цинизмом.
РГ: Вы приехали, чтобы поступить в литературный институт?
Клюкина: Нет, конечно. Поначалу ни Литературный институт, ни Москва не были самоцелью. Это была просто попытка бегства, о которой я уже говорила. А потом, раз уж приехала, решила, надо брать по максимуму. Кажется, я поступала всюду, где еще шли экзамены. Так оказалась и в Лите, и на журфаке.
РГ: Можно научить человека писать?
Клюкина: Это из разряда "Должен ли писатель иметь жизненный опыт"? Изначально Литинститут создавался для воспитания писательских кадров из рабочих и крестьян, потом - просто для самородков, а сегодня это некий "заповедник", не признающий коммерциализации литературы. Тут есть свои плюсы и минусы: прекрасное преподавание и абсолютная неприменимость профессии к финансово благополучному будущему. В любом случае, это очень благотворная среда для творческого человека.
РГ: Большой процент талантливых ребят публикуется?
Клюкина: К сожалению, нет. Никто из мастеров этому не учит, не способствует появлению публикаций. Тут все зависит от самих ребят и их амбиций.
РГ: Ваши рассказы определяют, как "жесткая социальная проза". Согласны?
Клюкина: Я не смотрю на своих персонажей слезливым женским взглядом. В этом смысле мне нравится фраза: "Энтомолог не должен любить насекомых". И я никогда не считала судьбы своих героев тяжелыми. Обычные - по российским меркам жизни.
РГ: Вы пишете в жанре короткого рассказа. Этот жанр сейчас не в моде. Что вы думаете об этом?
Клюкина: Я думаю, что литература не должна подчиняться всяким тенденциям. В жанре короткого рассказа писал Чехов - это самый показательный пример. Писал Бабель, Газданов, Толстой, в конце концов, и можно еще долго продолжать этот список. Вряд ли кто-то из них задумывался, модно это или не модно, можно это или не можно. Совсем другая история с издательствами - сборник рассказов сейчас напечатать куда сложнее, чем роман.
РГ: Вы - лауреат премии "Дебют". По вашему мнению, новое поколение писателей сложилось? Оно чем-то отличается от предыдущих поколений? Например, от шестидесятников?
Клюкина: Каждое поколение отличается от предыдущего и в жизни, и в литературе. Хорошо, когда есть преемственность. Если говорить о новом поколении писателей, то да, безусловно, оно сложилось. Тот же Геласимов, Быков, Прилепин... Они отличаются от того поколения писателей, которое было до них и формируется сегодня. Они пережили более сложное время, чем мы, - у них на глазах "пропали" все те ценности, которые им давало советское прошлое, они успели разочароваться и в то же время приспособиться к сегодняшней действительности. Шестидесятники же умели верить и быть оптимистами, при них всегда было оружие, называемое идеологией. А мы просто признаем сегодняшний день, в котором не происходит ничего глобального в положительном смысле этого слова. Всякое время рождает своего писателя.
РГ: Кого вы выделяете из современных писателей?
Клюкина: Выделяю и, пожалуй, восхищаюсь как человеком Захаром Прилепиным. Очень люблю прозу Людмилы Петрушевской.
РГ: Что больше всего вдохновляет вас в жизни?
Клюкина: Люди.
Досье "РГ"
Полина Клюкина родилась в 1986 году в Перми. Окончила художественно-графическое отделение пермского педагогического училища, Пермский государственный институт искусств и культуры по специальности "режиссер театрализованного коллектива" и Литературный институт им. А. М. Горького (семинар прозы Алексея Варламова).