Первый заместитель мэра Москвы Владимир Ресин не только нередкий гость в "РГ". Он и сам порой приглашает журналистов, чтобы показать самые интересные стройки в столице.
Так однажды мы любовались видом Москвы под куполом делового центра, построенного в Вознесенском переулке. Потом - обсуждали проблемы строительства в городе в еще недостроенном дворце царя Алексея Михайловича в Коломенском.
И вот недавно состоялся новый выездной "деловой завтрак" - в Большом театре, вот уже семь лет закрытом на реконструкцию.
Владимир Ресин: На протяжении всех этих лет "Российская газета" рассказывала о том, что происходит в Большом театре. Корреспонденты газеты протопали вместе со строителями и работниками театра не один десяток километров и по историческому зданию, и под землей, где сооружался подземный зрительно-репетиционный зал. Сейчас уже близок финиш работ. Вы - первые, кого мы принимаем в этом обновленном здании.
Российская газета: Владимир Иосифович! Как вы думаете, искушенный зритель узнает театр после реконструкции? Все-таки семь лет, в течение которых она велась, - срок большой. За это время сменилось правительство Москвы, существенно обновилась труппа Большого...
Ресин: Историческая часть здания осталась в неприкосновенности, это же памятник истории, культуры и архитектуры, охраняемый ЮНЕСКО. Интерьерам же реставраторы вернули тот вид, в котором они были по состоянию на 1856 год, когда архитектор Альберт Кавос восстановил театр после пожара. Дело в том, что в течение двадцатого века они претерпели серьезные изменения. Сказались годы революции, война, в ходе которой в здание попадала бомба. К тому же в первое десятилетие советской власти сохранности здания не придавалось значения, и парадные залы красили без учета росписи. Поэтому к моменту реставрации она оказалась под многими слоями красок. Сейчас роспись бережно восстановлена во всех залах, в том числе и в Хоровом, где мы сейчас пьем чай. Правда, назначение его изменилось. Раньше здесь проходили репетиции хора, отсюда и название, а теперь хор получил специальные репетиционные помещения, а здесь будет зрительское фойе.
Комиссия ЮНЕСКО, побывавшая в Большом с инспекционной поездкой, очень высоко оценила работу реставраторов.
РГ: В сентябре эксперты ЮНЕСКО вновь приедут в Москву - на сей раз проверять акустику после реставрации. Готовы к экзамену?
Ресин: Акустикой занималась солидная немецкая фирма. Но и эксперты приедут серьезные. Они не просто послушают, как теперь музыка звучит, а будут делать физические замеры, сравнивать их с прежними, до реставрации. В результате будет дана объективная оценка всему, что сделано. Я все-таки надеюсь, что все будет хорошо. Дело в том, что для восстановления легендарной акустики Большого, оставшейся в воспоминаниях бабушек и дедушек, было сделано очень много. Двадцатый век не пощадил ее. В частности, в самом начале прошлого столетия был установлен пожарный занавес, который перекрыл треть сцены. И для того чтобы в зале было слышно, певцам приходилось выходить петь на авансцену. К тому же оркестровую яму и зрительный зал залили бетоном. В результате знатоки всегда помнили, что в Большом театре нельзя покупать билеты с 6-го по 19-й ряд, так как там ничего не услышишь. Сейчас восстановлена деревянная дека оркестровой ямы, и весь зрительный зал, обшитый в советские годы фанерой, снова стал деревянным - его обшили резонансной елью, как и было до революции. Недавно там побывали первые музыканты - им не терпелось проверить акустику. Сыграли несколько произведений Чайковского и очень воодушевились тем, что, стоя в партере, услышали флейту. Раньше это было невозможно.
РГ: Говорят, всемирно известный певец Пласидо Доминго опробовал сцену еще во время строительства...
Ресин: Да, этим летом он побывал в Москве с частным визитом - спустя сорок лет после того, как впервые выступал со сцены Большого театра. Ему было интересно, как изменился театр во время реконструкции. Пришел с семьей, с внуками. Попросил у рабочего стремянку, спустился по ней в оркестровую яму... Потом вылез на авансцену и спел арию Германа из оперы "Пиковая дама".
РГ: Зрительный зал, оставшийся в памяти зрителей с облупленным декором ярусов, уже весь сверкает золотом...
Ресин: Да, только на золочение лепного декора ушло 4,5 килограмма золота! Еще сложнее оказалось найти позолотчиков, которые в короткий срок и качественно смогли бы обновить декор. Это сейчас редкая профессия. 700 позолотчиков, которые работали здесь, со всей России собирали.
РГ: Владимир Иосифович! На одной из пресс-конференций вы признались, что ночь не спали перед тем, как опустить здание театра на новый фундамент...Чего же вы опасались?
| |
| Видео: Наталья Ивановская |
Ресин: Того, что рухнет! Когда историческое здание закрывали на реконструкцию, оно было уже в очень плохом состоянии. По оценке экспертов износ составлял 70 процентов. Не случайно доступ зрителей на верхние ярусы был прекращен еще раньше. Но когда вскрыли стены, то выяснилось, что состояние здания даже хуже, чем предполагалось. Стены были буквально все в трещинах. Что и не удивительно, так как театр стоит на плохих грунтах. Рядом ведь протекает река Неглинка, которая хоть и ушла сейчас под землю, но влияние ее от этого меньше не становится. Это было проблемой во все времена. Историки вспоминают, что еще в девятнадцатом веке однажды прямо во время спектакля произошла настолько серьезная осадка одной из стен, что зрители не могли выйти из зала - двери заклинило. Постоянная угроза обрушения существовала и в течение всего двадцатого века.
Она бы продолжала оставаться и в будущем, если бы по предложению академика Вячеслава Ильичева не было решено посадить Большой на новую опору. Сначала под историческое здание подвели 7 тысяч временных металлических свай, и одновременно начали строить для него новый фундамент. Момент, когда пришла пора опустить на него стены, был очень ответственным. К счастью, все прошло успешно. Зато теперь проблема устойчивости здания решена раз и навсегда.
РГ: Что в настоящее время еще не сделано в Большом?
Ресин: Историческая часть восстановлена практически вся. Сейчас строители заканчивают работу в новых помещениях подземного зала.
РГ: Объясните пожалуйста, где именно он находится.
Ресин: Представьте себе: идете по Театральной площади, а прямо под ногами у вас находится пятиэтажный зал на двадцатиметровой глубине. В театре его назвали Бетховенским ( а помещению, которое зрители привыкли называть Бетховенским залом, вернули историческое название: Императорское фойе. - Прим. ред.) Интересен он механической сценой, которую в любой момент можно убрать. Идет камерный концерт? Сцену опустили. Объявлена репетиция и сцена мешает? Подняли к потолку.
РГ: А ведь в момент обсуждения проекта реконструкции Москва выступала категорически против сооружения этого зала...
Ресин: И не просто Москва. Я сам, как и многие специалисты тогда, считал затею с созданием зала под землей безумной. И главное, чрезвычайно опасной для всего Большого театра. Честно скажу: я просто бы побоялся браться за него. Но вот зал уже построен, и коллектив театра в результате вместо прежней площади в 40 тысяч квадратных метров имеет для работы ровно вдвое больше - 80 тысяч квадратных метров...Теперь я понимаю: решение было принято правильное! Все, кто был причастен к реализации этого проекта, - а это не только строители, но и руководители высокого ранга, и дирекция Большого театра, - проделали колоссальную работу. Все семь лет они, не смотря на должности и звания, выступали еще и прорабами на этой важнейшей для всей страны стройке.
РГ: А вы помните историческую фразу, произнесенную вами в первый приход на стройплощадку Большого? "Я на 30 лет помолодел, когда увидел, что там происходит. Давно такого бардака не видел", - цитировала вас тогда "РГ".
Ресин: Это правда, такую организацию работ, какая там была весной 2009-го, я видел только в молодости, когда работал в Заполярье, в Апатитах... Но после того, как по поручению президента Дмитрия Анатольевича Медведева была создана межведомственная рабочая группа по вопросам осуществления второй очереди реконструкции и реставрации комплекса зданий Государственного Большого театра во главе с заместителем руководителя администрации президента Александром Дмитриевичем Бегловым, ситуация в корне изменилась. Стройка не затихала ни на минуту ни в выходные, ни в праздники. Более трех тысяч человек вкалывали каждый день. Да и сейчас, когда, казалось бы, дело идет к финишу - в зрительном зале стоят уже зачехленные новые бархатные кресла, - все равно трудится еще ежедневно более 2300 рабочих.
РГ: Мы живем в очень неспокойное время, когда нужно быть готовыми отражать и теракты, и быть готовыми к разным природным катаклизмам. Можно ли считать обновленный Большой театр безопасным местом в Москве?
Ресин: Скажу больше. Помните, во время Великой Отечественной войны Сталин в 1941 году, когда немцы близко подошли к Москве, проводил заседания Политбюро на станции метро "Маяковская"? Она считалась тогда самой безопасной. Думаю, если бы это было сейчас, то генералиссимус выбрал бы Большой театр, где не только безопасно, но и очень комфортно. Напомню, этот театр был построен в 1825 году. Поэтому в нем очень много дерева - несущие конструкции балконов, лож, уникальная акустическая дека главного зала... Мы обязаны были все это сохранить, хотя по современным нормам противопожарной безопасности несущие конструкции из дерева недопустимы. Пришлось предпринять беспрецедентные меры для защиты от огня, все тщательно обработать специальным огнезащитным составом. Там, где возможно, смонтировали дополнительные перегородки из негорючих материалов с высоким пределом огнестойкости. Проем в портальной стене на сцене главного зрительного зала к тому же защитили противопожарным занавесом.
При установке самых современных автоматических систем пожаротушения учитывались особенности каждого помещения. Особое внимание уделили подземному залу. Там предусмотрены противопожарные перегородки, незадымляемые эвакуационные лестницы, автоматизированные системы пожарной сигнализации, управления и контроля противопожарной защитой, противодымная вентиляция, системы оповещения при эвакуации и видеонаблюдения. Правда, я от души надеюсь, что и наши, российские специалисты, и зарубежные партнеры поработали так, что это уникальное высокотехнологичное оборудование никогда не потребуется.
И все-таки на случай ЧП все ярусы зрительного зала оборудованы эвакуационными выходами и эвакуационными лифтами. Для тех, кто оказался наверху, предусмотрены выходы через кровлю: если вы посмотрите на северный фасад, то увидите выступающие прямоугольники, которых раньше не было, и лестницы, по которым можно спуститься вниз. А для тех, кого тревога застала внизу, оборудованы короба-выходы на Театральной площади, возле фонтанов. Имеется в Большом и два независимых источника энергоснабжения, а в дополнение к ним - еще и дизельный. То есть если город вдруг снова погрузится во тьму, как это было в мае 2005 года, то в Большом театре свет все равно будет. А значит, и лифты будут работать, и противопожарная система.
РГ: За какое время зрители смогут эвакуироваться из театра в случае беды?
Ресин: Как показывают учения, за две минуты.
РГ: Кто же проделал эту гигантскую работу по восстановлению главного театра страны? Гастарбайтеры?
Ресин: Я бы сказал: вся Россия. Одна половина рабочих, занятых здесь, москвичи, а вторая - жители всех регионов страны. Много и зарубежных специалистов участвовало: сценическое оборудование монтировали немцы - представители фирмы "Бош", защитное - французы и т.д.
РГ: Сначала строители обещали сдать театр к 11 октября. Теперь стало известно, что концерт, посвященный его открытию, состоится 28 октября. Выходит, не уложились все-таки в срок?
Ресин: Работы идут точно по графику. Просто прежняя дата была условной. Зимой же более точно согласовали торжественное открытие театра с графиком президента, который примет в нем участие. Но еще раньше - 2 октября - тот же самый концерт артисты Большого дадут со своей сцены для строителей, вернувших им его.
РГ: А какой занавес откроет сцену после реставрации? Прежний ведь был совсем ветхим?
Ресин: Тот занавес, который помнят зрители, был создан в 1956 году и сейчас он находится в музее Большого. За основу нового, который сейчас шьется, взят декор прежнего, но символика его немного изменена. Вместо серпа и молота на нем, в частности, теперь вышит двуглавый орел, а вместо надписи СССР - Россия.
РГ: Репертуар тоже обновится?
Ресин: Первая премьера - оперы "Руслан и Людмила" - состоится 2 ноября, а первой балетной премьерой будет "Спящая красавица" в постановке Григоровича, репетиции которой уже идут. Третьей премьерой будет "Борис Годунов", который также сейчас восстанавливается, затем будет восстановлен в том же виде, в каком был до закрытия театра балет "Щелкунчик".
РГ: На храме Христа Спасителя висят доски с именами жертвователей, на чьи деньги он восстанавливался. А на здании Большого театра такие появятся?
Ресин: Храм Христа Спасителя построен на народные деньги - жертвовали все, от простых людей до олигархов. На Большом спонсоров не было, он восстановлен на бюджетные средства.
РГ: И сколько же их затрачено?
Ресин: Эту сумма станет известна, когда театр будет сдан в эксплуатацию.
РГ: Но министр культуры Александр Авдеев цифру уже обнародовал: 20 миллиардов рублей.
Ресин: Это приблизительно. Надо при этом иметь в виду, что в нее входит кроме восстановления исторического здания реконструкция Дома Хомякова и строительство хранилища на улице Плеханова. Общая площадь, которой владеет сейчас Большой театр, 120 тысяч квадратных метров. Если прикинуть, получается, что метр обошелся примерно в 6 тысяч долларов. Согласитесь, для памятника мировой культуры цифра не запредельная.
РГ: Владимир Иосифович! А кому из близких людей вам прежде всего хотелось бы предъявить эту вашу работу?
Ресин: Жене Марте, конечно. Она всегда интересуется всем, чем я занят в данный момент. Обязательно вместе пойдем на торжественное открытие.