Завершился один из самых престижных европейских музыкальных фестивалей в городке Вербье, в самом сердце Швейцарских Альп. Сотни ценителей классической музыки съезжаются сюда, чтобы встретиться со знаменитейшими музыкантами мира. Фестиваль славится Академией для юных музыкантов и уникальным интернациональным оркестром. Его постоянные участники - Валерий Гергиев, Юрий Башмет, Евгений Кисин, Вадим Репин, Гидон Кремер, Юрий Темирканов. Своими впечатлениями делится народный артист СССР дирижер симфонического оркестра Санкт-Петербургской филармонии Юрий Темирканов.
Российская газета: Вот уже много лет подряд вы встаете за пульт молодежного оркестра на фестивале в Вербье. Это действует магия Альпийских гор?
Юрий Темирканов: Этот интернациональный оркестр - удача и гордость фестиваля в Вербье. Я люблю сюда приезжать, потому что общаться с музыкантами, для которых музыка еще не превратилась в род службы за зарплату, для которых это не работа, а служение - волнующее занятие. Правда, они еще не умеют играть по руке дирижера, и солисты не всегда так хороши, но в репертуаре труднейшая музыка Вагнера, Брамса, Шостаковича, Стравинского, Чайковского. И кстати, в оркестре всегда есть юные музыканты из России. Они учатся и у композиторов, которых исполняют, и у дирижеров, с которыми работают.
РГ: В один из последних вечеров фестиваля, судя по восторженной реакции зала, были прекрасно исполнены фрагменты музыки к "Лебединому озеру". Она звучала на концерте не так, как в балетных постановках, - другой темп, другие эмоции, с каким-то сегодняшним ощущением времени. Что вы слышите в Чайковском?
Темирканов: Было время, когда балетную музыку писали "для ног". Настоящая музыка в балете началась с Чайковского. К сожалению, хореографы заставляют оркестр аккомпанировать танцу и этим нарушают смысл произведения. Для многих балетоманов музыка вторична. А я хочу показать, какая это прекрасная, глубокая и трагичная музыка и о чем думал композитор, когда ее писал.
РГ: Когда слушаешь в вашей интерпретации Чайковского или Брамса, кажется, что эта музыка только что написана.
Темирканов: Задача исполнителя - создать ощущение, что музыка, написанная сто лет назад, рождается сейчас. Дирижер не должен навязывать свое отношение к музыке. Он должен дотянуться до гения, которого исполняет, должен быть посредником между композитором и слушателем. Возьмем Баха. Я даже не композитором его считаю: это сама природа с нами говорит, космос. Он такой единственный.
РГ: В Мариинском театре вы поставили блестящие спектакли "Евгений Онегин", "Пиковая дама", "Война и мир"... Помогает ли этот тринадцатилетний опыт вам сегодня, нет ли у вас ностальгии по театру?
Темирканов: Опера - великий жанр. Но вот мое личное мнение: оперу убивают режиссеры. Я думаю, что почти уже убили. Еще есть несколько театров, где ставят то, что написал композитор. Остальные не знают законов жанра. Опера - прежде всего музыка. Но если зрительный ряд не имеет отношения к музыке, которую написал гений, - это нарушение главного закона музыкального театра. Ведь есть же такое понятие - музыкальная драматургия! Это как Венеру Милосскую судить по сегодняшним понятиям женской красоты: мол, толстовата, надо что-то от нее отрубить. Что происходит? Пугающе падает духовный, культурный уровень человека, и это предвещает духовный апокалипсис. А без высокой культуры, я убежден, народ не имеет будущего. Технари, политики стараются сделать общество благополучным, дать больше еды, машин. Но бездуховный народ не имеет перспектив ни в промышленности, ни в сельском хозяйстве. Это я рассуждаю как человек, который много читал и видел.
РГ: Вы вернулись к опере в Парме в Италии. Почему?
Темирканов: В Парме организуют оперный фестиваль в 2013 году, к 200-летнему юбилею Джузеппе Верди. Когда мне предложили возглавить и фестиваль, и театр, где Тосканини дирижировал операми Верди, я с удовольствием согласился. Я уже там поставил "Травиату", "Трубадура", буду делать "Реквием" Верди. На моем фестивале "Площадь искусств" в Петербурге состоится концертное исполнение "Риголетто", оркестр и хор театра Пармы.
РГ: А режиссеры там на вас не давят?
Темирканов: Я сначала слушаю предложения режиссера, художника, а потом решаю. Но они, к счастью, люди образованные и не нарушают законов жанра. А если нарушают, то сажусь на самолет и улетаю домой, как я сделал в Лионской опере, когда мне предложили дирижировать "Пиковой дамой". Дирижер, я считаю, несет равную ответственность за развал этого жанра, если он участвует в спектакле, где Хозе выезжает на мотоцикле, или если действие "Пиковой дамы" происходит на кладбище. Многие думают, что это современно. Но мне хватает смелости говорить, что это плохо. Люди смотрят на картину Пикассо и делают умное лицо: раз Пикассо - надо хвалить. А я говорю: "По-моему это плохо".
РГ: Вы предпочитаете в оркестре опытных музыкантов или молодых?
Темирканов: Когда дело касается таких оркестров, как Санкт-Петербургской филармонии, я люблю, когда седые головы. Потому что важно, чтобы они передавали новичкам атмосферу, традиции. Чтобы молодые понимали, кто стоял перед этим оркестром. Это каким-то образом передается молодым. И тогда они сохраняют ощущение служения музыке.
РГ: А как формируете репертуар оркестра?
Темирканов: К сожалению, часто программа наших концертов зависит от гастролей, от того, что нас просят играть. Когда мы ни от кого не зависим - играем то, что нам нравится.
РГ: Ваши музыкальные пристрастия с годами менялись?
Темирканов: Конечно. Сейчас хочется играть Брамса, Гайдна.
РГ: А современная музыка вас интересует?
Темирканов: Музыку, которую хочется исполнять или слушать, можно назвать современной. Поэтому Моцарт, Брамс, Чайковский современны.
РГ: На фестивале в Вербье были юные музыканты из Барнаула, из вашего родного Нальчика, приглашенные вашим фондом.
Темирканов: На фестивале они посещали мастер-классы и слушали лучших мировых исполнителей на концертах. Фонд выдает ежегодные премии школе, где я учился, и школам в Ленинграде. Я также плачу стипендии и думаю, что это хорошее начинание. Но кончится это плохо: талантливые дети продолжают учебу на Западе и там остаются. Они уезжают, часто с педагогами, которых приглашают преподавать на Западе. У нас нет внимания к культуре, и музыканты предпочитают жить там, где они востребованы.
РГ: Расскажите о ваших самых ярких последних впечатлениях.
Темирканов: Была большая поездка по Америке - 24 концерта! Несколько концертов дали в "Карнеги-холл" в Нью-Йорке, весь гонорар послали в Японию. Это говорит о духовном здоровье коллектива. Я горжусь моими товарищами не только как музыкантами, но и как людьми. А ближайшая поездка - на фестиваль во Францию, в Анси. Потом Монте-Карло, Италия и Япония. Несмотря на весь ужас, который ее постиг, Япония не отменила гастроли Метрополитен-оперы, не отменены и наши. Японцы, как никто, понимают значение культуры. А если народ это понимает, он выстоит в любом несчастье.