Комиксы против классики? Зачем нужно даже в младших классах писать сочинение? Кто из современных писателей потеснит Пушкина и Толстого в школьной программе? Об этом корреспондент "РГ" беседует с директором Института социологии образования Российской академии образования Владимиром Собкиным.
Российская газета: Владимир Самуилович, знакомая восьмиклассница разместила в своем блоге список "заданной" литературы на лето. Всего 16 книг, замечательная классика. Но, если верить социологам, нынешний школьник может осилить максимум два произведения в месяц? Так нужны ли в современной школе вот эти списки на лето?
Владимир Собкин: Нужны. В основном это школьная программа. Или произведения, дополняющие творчество авторов. Например, в программе есть "Война и мир" Толстого, значит, летом нужно бы почитать "Анну Каренину". Это правильно. Вся проблема в том, что сегодняшний подросток катастрофически мало читает. Почти уверен: из 16 произведений ваша девочка осилит не более 3-4. Я веду исследование по детскому чтению с середины 70-х годов прошлого века. И если тогда в среднем в месяц старшеклассник читал около 3 книг, то сегодня - меньше одной. Тогда читательский опыт старшеклассника составлял около 40 книг в год, сегодня - меньше 12.
РГ: Мы говорим о прочитанных бумажных книгах или в расчет берутся и электронные носители?
Собкин: Без разницы, взял ты дома книжку с полки или скачал из Интернета в электронный "ридер". Главное - сам факт чтения.
РГ: Что сегодня в книжном "багаже" подростка?
Собкин: Школьная программа ограничивает круг чтения многих школьников. Тут не до выбора. И в числе любимых книг, если откинуть бестселлеры типа "Гарри Поттера", они называют как раз программные школьные произведения. Плюс у некоторых "Алые паруса" Грина, "Три мушкетера" Дюма и еще 2-3 книги.
А вообще с чтением беда. Школа - единственный канал, по которому до взрослеющего подростка доходит что-то стоящее. Да и то не в полной мере. В 70-е годы я проводил с ребятами тест на литературное чутье. Предлагал прочесть восемь стихотворений: четыре - Андрея Вознесенского и четыре - Давида Самойлова. Про любовь, конечно, чтобы им интереснее было. Просил, не называя даже фамилий, просто определить: какие четыре - одного автора, а какие - другого. Стиль у поэтов совершенно разный. В 1976 году это стилевое различие чувствовали более 40% школьников. Ухом слышали: "У зим бывают имена, одна из них звалась Наталья, и было в ней дыханье, тайна, и холод, и голубизна", - одно перо (Самойлов), а "Сколько ненужного яда вылито, сколько ненужных лжей, мое лицо никак не выжмет штангу ушей", - совсем другой авторский слог (Вознесенский). Сейчас этот тест проходят только около 12% процентов. Не слышат.
Второй тест был на прозу. В этом случае различить авторский слог сложнее. 30 лет назад, например, Юрия Олешу от Андрея Платонова на слух отличали 20% процентов детей. Сегодня не наберется и 3%.
РГ: Что мешает так же глубоко чувствовать литературу, как это было когда-то?
Собкин: Очень бедный собственный читательский опыт, потому что чем больше человек читает, тем больше литература его сама и обучает. Тут встроен тайный механизм: "Читая тексты, я учусь их читать". Вспомните, как у Пушкина: "Читатель ждет уж рифмы "розы", на вот, возьми ее скорей!". Еще один стопор - методики, по которым преподают литературу. Они разработаны давным-давно и сориентированы на ребенка "той" культуры. Сегодняшние дети - совсем другие читатели.
РГ: Что должно поменяться в преподавании литературы?
Собкин: Надо вернуться к важным принципам. Самый первый и фундаментальный: от маленького писателя к большому читателю. В начальных классах нужно учить детей писать не только диктанты, но и сочинения в виде маленьких рассказиков. Ведь, когда я пишу, я начинаю думать и как автор, и как герой, и как читатель. Если этого нет, то ребенок остается на уровне так называемого "наивного реализма". В 70-х годах литературу как искусство воспринимали 30 процентов десятиклассников. Сегодня - лишь 7,5 процента.
РГ: У современных подростков "клиповое" сознание. Они легче воспринимают информацию в виде короткого ролика, комикса и пр. Может, проблема в этом?
Собкин: И в этом тоже. Преодолеть ее не так легко. Моей внучке недавно исполнилось 9 лет. Я купил ей "Белый клык" Джека Лондона. Все-таки приключения. Говорю: "Варя, давай я тебе почитаю", а она убегает. Большой страх, что все детство пройдет в мультиках и сериалах, от которых не оторвать. Нет ничего лучше совместного семейного чтения, чтобы приучать ребенка к книге. У Высоцкого в одной песне есть замечательный рефрен: "...значит верные книги ты в детстве читал...".
РГ: Нужно ли менять школьную программу по литературе, включать в нее современных авторов?
Собкин: Хороший вопрос. Наши предшественники при всей критике содержания школьного образования более или менее разобрались с литературой того времени. В школьную программу были включены действительно достойные писатели XIX - начала XX века. А вот современной литературы там очень мало. Если мы не включим литературу XX века полностью, то упустим целое поколение и "выкопаем" культурную яму. Великий смысл образования в том, чтобы сохранить и транслировать культуру нового поколения не в отрыве от прошлого, а вместе с ним.
РГ: Что бы вы добавили в программу по литературе?
Собкин: Я бы включил пьесу Александра Вампилова "Старший сын". Вполне школьное произведение, точное и понятное для старшеклассников. Безусловно, можно и нужно знакомить с пьесой Виктора Розова "Вечно живые". И театр "Современник" начался именно с этой постановки. Здесь дух эпохи.
РГ: С какого возраста дети обычно начинают читать?
Собкин: Мы опросили 1800 родителей детей-дошкольников. Каждый день ребенку читают в целом 43%, пару раз в неделю - 34%, раз в неделю - 12%. Но каждый десятый родитель вообще не находит в рабочей и домашней суете время почитать с малышом. По сути, около 20% пап и мам совсем не помогают ребенку "включиться" в чтение.
Ефим Пивовар, ректор РГГУ:
- В условиях так называемой информационной революции дети вообще по-другому читают. Совсем не так, как мы в их возрасте. Нынешние подростки сразу имеют перед собой и визуальный ряд, и виртуальные проекции. И надо всю образовательную практику, не снижая уровня и качества, перестраивать именно исходя из этого.
Александр Кутузов, ректор МГПИ:
- Сегодня зачастую дети читают даже не отрывки из произведений, а краткие изложения их содержания. Мы тоже проводили исследования. Домашнее чтение практически уходит в область забытых традиций. Но, если в семье не заложить понимание того, что книга должна быть частью жизни, школа с теми программами, которые есть, этого, увы, не сможет сделать.
Борис Любимов, ректор Высшего театрального училища им. Щепкина:
- Самые счастливые минуты жизни, когда прибегает внук и просит почитать. Есть надежда, что он не только "Обломова", но и "Обыкновенную историю" прочитает, и "Обрыв". Меня чрезвычайно пугает скорее не как они читают, но как пишут! Когда я получаю служебные записки, объяснительные от студентов и количество ошибок в первой фразе - 8-9 штук сразу! А с ЕГЭ у них вроде все хорошо. Они "ездят" по правописанию, как олигархи по Рублевке. Они мыслят твиттером. Для гуманитария положительным героем становится Людоедка Эллочка.
ОПРОС "РГ"