16.08.2011 00:25
Культура

Евгений Евтушенко выпустил антологию "Поэт в России больше,чем поэт"

В издательстве "Русский мир" выходит антология "Поэт в России больше,чем поэт: десять веков русской поэзии"
Текст:  Татьяна Шабаева
Российская газета - Федеральный выпуск: №179 (5555)
Читать на сайте RG.RU

Составить антологию десяти веков русской поэзии - задача, которую может выполнить академический коллектив. А может - один человек. Тогда это будет сверхзадача. Книга получится субъективной, отражением его личности, слитком золота, переплавленным в одной душе.

Но это совсем не плохо, когда к делу приступает и не отпускает его большой поэт - такой, что сверхзадача для него - единственно мыслимая форма творческого бытия. "Про нашу совместную работу с научным редактором В. В. Радзишевским кто-то в читательских письмах очень точно заметил: два человека, делающие работу целого института", - говорит Евгений Евтушенко.

Евгений Александрович составлял антологию русской поэзии на протяжении четверти века, а задумал еще в далеком 1961 году как преодоление разрыва между дореволюционной и послереволюционной, советской и эмигрантской культурой. Родившись в относительно благополучные шестидесятые, идея о необходимости объединительного стержня русской культуры со временем напоминала о себе настойчивее: разрывы множились, цельности в осмыслении истории и судьбы нации оставалось исчезающе мало.

Хронологически сборник строится по годам рождения авторов или, если они неизвестны, по времени творчества. Первый том - почти девятьсот страниц, охватывающие пространство от фольклора до Пушкина, - удален от нашего времени на двести лет, и для кого-то это дела давно минувших дней. Но не для Евтушенко. Обличительная мощь "Жития протопопа Аввакума" для него - предвестие "Архипелага ГУЛАГа" Солженицына, похороны "члена Литфонда" Бориса Пастернака напоминают, как провожали в последний пусть "солнце русской поэзии" - Александра Пушкина.

Это не сокровищница всемирной поэзии. Это книга о России, о ее прошлом, которое живо в настоящем

Для Евтушенко тысячелетний процесс развития - единое целое, и то, что он умеет показать, трудно не увидеть, будь то классические розы, которые неслучайно уже два века хороши и свежи, или гражданственный пафос. По его собственным словам, работая над антологией, он заново открыл для себя Некрасова - "129 стихов, из которых ничего нельзя выбросить, они очень нужны сейчас" - и несомненно, что для многих читателей книга содержит еще больше открытий.

Евгений Александрович намеревался озаглавить свой труд "В начале было слово". Издатели убедили переменить название на "Поэт в России больше, чем поэт", что оправдано масштабом работы составителя. Но не только каждому автору в книге предпослано его эссе и стихотворение, не только в каждой подборке проглядывает замысел, - главное, эта максима определяет сферу обращения книги, ее ширину и глубину. Это не Библия. Не сокровищница всемирной поэзии. Это книга о России, о ее прошлом, которое живо в настоящем. Мы не пришли из ниоткуда, мы выросли в русле своей истории и культуры. Даже если мы этого не помним. С другой стороны, у нас больше потенциала, чем мы готовы увидеть.

Антология объединяет не только прошлое и настоящее, известное и забытое. Это попытка создать единый источник энергии для "физиков" и "лириков", которые, по мысли Евтушенко, "должны быть нравственно неразделимы". Это надежда вернуть пассионарности ее положительные свойства - в первую очередь искренность. "Слишком часто я слышу вокруг: никто никому ничего не должен", - хмуро замечает поэт. Поэзия - прививка от избыточного прагматизма и способ метафорического осмысления реальности. Никто не может сказать со всей определенностью, зачем нужны стихи, однако когда их нет - а точнее, когда они не осознаются как надобность, - творческое начало в окружающем мире скукоживается. Энергии потребления от этого меньше не становится, она лишь перекидывается в другое русло, а вот энергия созидания угасает.

"Мы тратим огромные деньги на создание всевозможных центров, которые изобретут для нас национальную идею, - с горечью усмехается Евтушенко. - Мы покупаем не самых блестящих зарубежных футболистов, чтобы они защищали честь России. А в это время национальная идея в ее кристаллизованном виде - вот она, это наша литература! И что же? Как мы относимся к ней? Я полтора часа разговаривал с министром образования Андреем Фурсенко. Я услышал, что я был любимым поэтом его отца. Я не просил денег, хотя это и стыдно, что государство не намерено финансировать такой проект, и этим занимаются частные лица, из-за чего вот уже несколько месяцев дело не движется, лежит полностью готовая набранная книга и не может попасть в печать. Но я хотел только лишь, чтобы министерство образования порекомендовало нашу антологию университетам и библиотекам. Однако в министерстве мне сказали, что это не в их компетенции".

Из-за желания донести антологию десяти веков русской поэзии до каждой библиотеки в стране Евтушенко задумал такой тираж, какого нынче в России почти не бывает: пятьдесят тысяч экземпляров. Большая, богато иллюстрированная, качественно изданная книга, притом предназначенная не для узкого круга гурманов-коллекционеров, а для широкого читательского круга. Найти финансирование для такого издания русской поэзии не в США, а в России - задача неимоверно сложная. Евгений Александрович из тех немногих, кто еще может с нею справиться. По его словам, в поддержку такого массового тиража было прислано более пяти тысяч писем со всей страны.

Литература