Омску угрожают тонны ртути, захороненные под химпредприятием соседнего, казахстанского Павлодара. "Посредником" при отравлении может выступить Иртыш, причем в любой момент. Но власти закрывают глаза на проблему - нет средств!
От Омска до Павлодара восемь часов езды на рейсовом автобусе. Два приграничных города связывают родственные узы и одна река. Иртыш не знает таможни, границ и прочих атрибутов суверенитета. Поэтому если с некогда великой водной артерией случится беда, - пострадают вместе и Казахстан и Омская область. А беда грозит последние 15 лет как минимум.
В конце 90-х Омск уже оказался "благодаря" Павлодару "на пороховой бочке". В течение нескольких десятилетий павлодарский "Химпром", запущенный в 1972 году, сбрасывал ртутьсодержащие отходы практически "под себя". Из-за несовершенств технологического процесса при производстве каждой тонны продукции терялось почти полтора килограмма опасного металла. И вот в 1996-м один из цехов буквально утонул в ядовитом химическом озере, а более 900 тонн ртути ушло под землю. Часть "пропажи" проникла до уровня водоносного слоя, образовала там раствор сулемы и двинулась по направлению к Иртышу. Тогда экологическую катастрофу удалось предотвратить - ядовитое озеро остановили на пути к реке. Ртуть запечатали в глиняный саркофаг, однако до сих пор не переработали. И если этого не сделать - катастрофа может повториться. Тогда регион придется закрыть как минимум на 25 лет, а население эвакуировать.
...Вместе со специалистами управления природных ресурсов Павлодара мы едем по северной промышленной зоне города. Именно здесь находилось предприятие "Химпром". Сегодня бывшие мощности гиганта промышленной индустрии выкупило частное предприятие "Каустик". Саркофаг с захороненной ртутью теперь находится на его территории. Вдоль нового завода - огромный бетонный забор. На вышке - вооруженная охрана.
Несколько лет назад заместитель президента "Каустика" Артур Ахметов приезжал в Омск "успокаивать население". Приглашал на экскурсию по предприятию всех желающих, чтобы продемонстрировать, что ртуть под надежным замком. Однако когда корреспондент "РГ" все-таки приехала на завод, от былой гостеприимности Ахметова не осталось и следа. Он категорически отказался хотя бы издали показать злополучный саркофаг.
Как выяснилось, Ахметов не пускает к саркофагу не только любопытных журналистов, но и местных экологов. Что в настоящее время происходит с потенциально опасным объектом, доподлинно никому неизвестно. О состоянии "глиняного кувшина", доверху наполненного ртутью, специалисты судят лишь по пробам из пробуренных по периметру скважин.
- Для российских коллег мы отбираем их два раза в год, - говорит казахстанский гидрогеолог Эдуард Лушин.
Стаж его работы перевалил за пятьдесят лет. Однако даже опытный Лушин не берется судить о том, как поведет себя ртуть в могильнике с течением времени. Насколько долговечны и безопасны стены из бетонитовой глины, не знает никто. "Похороны" 900 тонн опасного металла в глиняном склепе - первые в мировой практике.
- Впервые мы обнаружили здесь ртуть в подземных водах еще в 1976 году, - вспоминает Лушин. - Но попытки взять пробы на предприятии не увенчались успехом - меня дважды ловили спецслужбы. А все тревожные сообщения о загрязнении оседали в местном обкоме под грифом "секретно".
Дело в том, что павлодарский "Химпром" Советский Союз строил как завод двойного назначения. Предприятие производило хлор и каустическую соду "грязным", но дешевым ртутным способом для нужд населения и одновременно собиралось выпускать мощное химическое оружие. На территории завода возводились лаборатории для испытания новейших разработок Советской армии. Поэтому "Химпром" и охранялся как секретный стратегический объект.
- Когда в конце 90-х мы выехали на полуразрушенный завод, - лужи ртути стояли прямо на полу, - говорит профессор Анатолий Соловьев. - Это был настоящий кошмар!
Как сибиряки спасали реку, - отдельная история. Ученые создали собственную полевую лабораторию. Брали на анализы пробы почвы, воды, рыбы, планктона. Результаты шокировали. В некоторых местах предел допустимой концентрации превышал норму в десятки тысяч раз. Офицеры местных подразделений МЧС в совершенстве овладели навыками составления петиций во все инстанции. А в 2000 году ядовитые соединения обнаружили уже в ста метрах от водной артерии. В Казахстане начали приземляться десанты "зеленых" из других стран - обеспокоенные тем, что ртуть пойдет дальше - в Обь и Северный ледовитый океан...
Проблему удалось частично решить лишь в 2004 году. Ртутный цех был разобран и похоронен в специальном саркофаге, сверху закатан в бетон. А на пути ядовитых подземных вод построили так называемую стену в грунте из бетонитовой глины. В дальнейшем опасные соединения собирались извлечь из-под земли и переработать на вакуумной установке. Но прошло уже семь лет, а воз и ныне там. За это время власти так и не смогли найти средств на полную ликвидацию последствий катастрофы.
По словам казахстанской стороны, интерес к могильнику несколько раз проявляли частные компании. Килограмм ртути на мировом рынке стоит не менее 15 долларов. Если откачать из глины даже несколько тонн, - можно стать миллионером. Однако сам технологический процесс слишком сложный.
Не менее серьезные вопросы вызывает и состояние озера Балкылдак, куда "Химпром" десятилетиями сбрасывал свои сточные воды. По данным местных экологов, на его дне скопилось от 3 до 18 тонн ртути. И как со временем себя поведут подземные воды в этой местности, ученые могут только догадываться.
Впрочем, в отличие от могильника, судьба озера вообще мало кого волнует. Между тем, согласно данным Павлодарского государственного университета, содержание ртути в рыбе из Балкылдака в среднем составляет около 7 ПДК. Есть ее - опасно для жизни. Балкылдак - вполне наглядная картина того, что может произойти с Иртышом в случае разрушения глиняной могилы...
Справка "РГ"
Ртуть - чрезвычайно опасное химическое вещество. По данным омского врача Нестеренко, наличие даже малых доз ртути в водоемах напрямую связано с увеличением числа рождений детей с олигофренией и энцефалопатией на территориях возле этих водоемов. Обычно ртуть собирается в печени, почках, селезенке и выводится оттуда годами.