Профессор, доктор медицинских наук, заслуженный врач РФ Леонид Михайлович Печатников в декабре прошлого года возглавил службу здоровья города.
В "Российскую газету" он пришел впервые. Естественно, вопросы руководителю департамента здравоохранения Москвы поступали не только от москвичей: столица - особый регион страны. Она "законодатель моды" во многих областях жизни. Служба здоровья из их числа.
Реанимация "неотложки"
Российская газета: Леонид Михайлович, так ли уж необходимо было возвращать службы неотложной помощи в поликлиниках?
Леонид Печатников: "Неотложка" - это как раз из того, что было хорошего в советское время. Если человеку, предположим, в период эпидемии гриппа стало плохо, у него температура 40. Он набирает "03", вызывает "скорую". А это достаточно дорогостоящая вещь, начиненная дорогой техникой.
И вот она, включив сирену, летит через "пробки" с одного вызова на другой. Приезжает. И оказывается, что нужно снять температуру, сделать укол. А пациент или его близкие требуют еще выписать больничный лист, лекарства. Для этого нужно набирать "03"? Для этого из соседней поликлиники, где есть неотложная помощь, надо пригласить врача. И он в соседний дом приедет без сирены, без маячков и сделает что-то минимальное.
Если оказывается, что все гораздо сложнее, то уже сам этот доктор "неотложки" вызывает на себя бригаду "скорой помощи". Он формулирует диспетчеру "скорой" необходимость вызова, ориентирует коллегу, какую именно бригаду надо прислать: это может быть реанимобиль или кардиологическая или неврологическая бригада. Вот что такое "неотложка". Мы ее практически реанимировали.
РГ: В поликлиниках к этому отнеслись нормально?
Печатников: Да. Пока "неотложки" есть не при каждой поликлинике, но уже во всех округах. Мы делаем это сначала при крупных амбулаторных центрах, но со временем, скорее всего, это будет при каждой поликлинике. Со временем, потому что там для этого должно быть и помещение, и условия. Но то, что каждый район будет иметь такую "неотложку", - очевидно.
Планируем до конца года завершить эту работу. В каждом округе будет 5-6 таких амбулаторных центров, в зависимости от размеров округа и народонаселения. У нас же есть округа, где проживают 1,5 млн человек.
РГ: Дал ли какой-то эффект опыт первых месяцев? "Скорую" хоть чуть-чуть разгрузили?
Печатников: Мы начали с 1 июля, совсем немного времени прошло. Пока разгрузка "скорой" довольно существенная. Но это еще связано с периодом отпусков. Не надо питать иллюзий: многие из тех, кто вызывают "скорую", сейчас на даче. И этой проблемой занимаются часто наши подмосковные коллеги. Поэтому реально можно будет оценить ситуацию где-то в начале осени, когда дети вернутся с каникул, их бабушки и дедушки - главные потребители "скорой".
Розовый талон
РГ: К нам обратилась Фадеева Екатерина, которая сейчас в декретном отпуске по уходу за ребенком, живет в Дмитрове Московской области. Она сообщает: "У моей дочери Ксении 2009 года рождения расщелина мягкого и твердого неба. Две операции нам уже сделали в Москве, на улице Авиаторов, дом 38, в институте, которым руководит профессор Притыка. Дадут ли талон на третью операцию?"
Печатников: Дадим этот несчастный розовый талон - никому не отказываем. Никуда от этого не деться, особенно когда речь о детях. В Институте Притыка 49% иногородних пациентов. Но мы это даем из бюджета Москвы. Наверное, нужно обозначить какие-то реальные размеры подобной помощи.
До недавнего времени страховые компании и так называемый фонд неидентифицированных пациентов как-то оплачивали лечение многих иногородних. Главврачи понимали, что человек приехал из Украины лечиться в московскую больницу. Понимали, что за украинца стационару не заплатят. И... этот пациент попадал в больницу как неидентифицированный, без паспорта. Потому что была некая страховая компания под названием "Икар" (хорошо ее помню), которая оплачивала неидентифицированных пациентов.
Сегодня и этой лазейки нет, сегодня мы не должны лечить иногородних, тем более иностранцев. Но при том обилии гастарбайтеров, которые теперь живут и работают в Москве и из Украины, Средней Азии, Молдавии, из Белоруссии (у нее, кстати, как члена Союзного государства, есть хоть какие-то льготы)...
| |
| Видео: Сергей Минабутдинов |
Ведь как действуют иногородние? Чаще всего вызывают "скорую". И та везет их в больницу. А там выхода нет: мы их лечим. При одной из больниц есть роддом, в котором можно встретить надписи и на таджикском языке.
Сливки получать хочется. А молоко уже не очень
Печатников: Почему? Да потому что когда-то было принято решение всех этих женщин назвать "недообследованными" и свозить в одно место. Вот они и приезжают в Москву: либо уже беременными, либо собирающимися обзаводиться детьми. Чтобы рожать в Москве. И все за счет московского бюджета.
Потому, когда мы говорим, что не хватает денег, надо понимать, куда уходят эти деньги. Не кладут их в свой карман медики! Деньги уходят на лечение иногородних, которым нужны медикаменты, нужно все, что сопровождает лечебный процесс. Так что проблема иногородних и иностранных пациентов остроты не теряет. Напротив. Ведь теперь для иногородних в столице лишь одна приемная - в нашем департаменте. И все идут к нам. А нам из бюджета на них не выделили ни копейки.
Лечение и роды в столичных стационарах - лишь часть проблемы. Люди приезжают, получают временную регистрацию в Москве, а значит, и все льготы москвича, включая бесплатное лекарственное обеспечение. Но эти лекарства из кармана москвича! У меня деньги только на москвичей выделяются, на тех 12,5-13 млн застрахованных, которые постоянно прописаны в Москве. Что мне делать? Я должен, по идее, принять такое решение, по сути, наверное, антиконституционное - по временной регистрации льготных лекарств не давать. Можете представить, что за этим последует? Люди-то сюда приезжают специально за этим.
Да, Москва - самый богатый регион. Но ведь в этом смысле и самый уязвимый. Потому что, по сути, кроме Москвы и Питера за лечением ехать больше некуда. Каждый год в Москве становится на 25 тысяч пенсионеров больше. И в основном это пришлые пенсионеры. Они где-то получают пенсию, а их дети в Москве уже обустроились. Покупают или снимают им в столице квартиры, потому что социальный уровень, уровень соцзащиты у нас, конечно, выше. Но это же все из одного бюджета!
РГ: Проблема как-то решается? Все-таки новая власть Москвы и Федеральный центр теперь более едины, есть взаимопонимание.
Печатников: В ОМС имеют право участвовать и федеральные учреждения, работающие в Москве. Их федеральное министерство не финансирует или финансирует частично. Им говорят: сотрудничайте с Московским ОМС. Они начинают в этом участвовать. Но каждое их участие в Московском ОМС - еще один напряг на бюджет Москвы. Это минус из московского здравоохранения.
И, может, это было бы и не плохо, в конце концов, пусть конкурируют. Если федеральные лучше, к ним идет народ. Но, к сожалению, не все федеральные учреждения готовы работать в ОМС в полной мере. Я говорю: хорошо, вы хотите в ОМС, тогда бомжи - тоже ваши. Гастарбайтеры - тоже ваши. Будем делить не только блага, но и тяготы. И здесь начинаются проблемы. Сливки получить хочется, а молоко уже не очень.
Мэр волюнтаристским решением дополнительно из бюджета города выделил 8 млрд рублей, чтобы зарплата у московских врачей хотя бы не падала из-за низкого тарифа ОМС. А затем 1 млрд 600 млн - чтобы не было перебоев с льготными лекарствами, часть из которых идет не москвичам.
РГ: На Москву колоссальная нагрузка. Но есть и другая проблема. Наш корреспондент недавно вернулся из отдаленной сельской местности, куда уезжают на лето многие московские потенциальные инсультники, инфарктники. Так вот в той сельской больнице смертность в этот период увеличивается втрое. Нагрузка на "скорую" вырастает в два раза. Вы это чувствуете? Как помогает Москва?
Печатников: Отвечу одним примером. Вчера в городе Александрове Владимирской области семилетний ребенок упал с крыши шестиэтажного дома. Мне позвонил Леонид Михайлович Рошаль, поскольку его специалисты уже туда выезжали, смотрели. Ребенка надо срочно транспортировать в Москву. Я довел это до сведения мэра. И он лично дал указание: вертолет московского МЧС вылетел в город Александров, ребенка доставили к Рошалю. И это не Московская область, это Владимирская область.
Такие вещи случаются если не каждый день, то очень часто. Будем реалистами. Уехали люди куда-то на окраину Московской области. Вдруг с кем-то случился инсульт. Что Москва может сделать в этой ситуации? Послать туда "скорую "? Инсульт - это инсульт: пациент может умереть раньше, чем доедет "скорая". Его надо, конечно, госпитализировать в райбольницу. Мы очень многих москвичей летом переводим из подмосковных больниц в Москву. Я бываю в сельских больницах. Нередко они оснащены и обеспечены ничуть не хуже, а иногда и лучше, чем некоторые московские. Там нет иногородних, гастарбайтеров. Там коллектив, как правило, стабильный.
Конечно, ситуации, болезни разные. Но когда родственники больного говорят: никаких местных больниц, только в Москву, они теряют время.
РГ: Вопрос Нины Силиной из Самары: "У нас медперсонал лечебных учреждений ходит в туалет и на рынок в белых халатах. Боритесь ли вы с этим явлением в Москве?
Печатников: Если я встречу на рынке человека в белом халате и буду знать, что он из больницы, буду с ним бороться.
Побелеет ли "черный список"
РГ: В "черном списке", который мы опубликовали на основе соцопроса москвичей, было 32 поликлиники. Что с ними сейчас?
Печатников: Я пока ни одну из этих поликлиник не наказал. Для них был невероятным сюрпризом такой соцопрос по инициативе мэра. Мы о нем тоже ничего не знали. Опрос провели, не ставя в известность ни меня, ни тем более сами поликлиники. Просто приходили люди и спрашивали, как вы относитесь к этой поликлинике. И получали ответы: "хорошо", "удовлетворительно", "плохо".
Нам выдали результаты, сказали: принимайте меры. Руководителям этих поликлиник отведено три месяца. Я им дал слово, что до этого ничего обнародовать не стану. А через три месяца проведем такой опрос снова. И если тенденция сохранится, сотрудники будут искать другое место работы. Месяц прошел. Через два месяца опубликуем список поликлиник. Но уже могу сказать: в каких-то из них ситуация заметно меняется.
РГ: И мы этот список и результат полученных изменений (или их отсутствие) опубликуем в "РГ".
Следующий вопрос: врач Неля Миронова спрашивает, будет ли зарплата врача повышена до конца года?
Печатников: У нас возникла некоторая проблема с зарплатой. Это не коснулось больниц, которые работают по бюджету. Проблемы возникли у больниц, которые работают в системе ОМС, поскольку зарплата и статья начисления на зарплату находится в тарифах ОМС. Мы не платим этим больницам зарплату. Они зарабатывают ее в системе ОМС.
С нового года мы увеличили тарифы, к этим тарифам за счет московского фонда ОМС подключились и федеральные учреждения, работающие в Москве. Но пряников сладких всегда не хватает на всех. Возник некий дисбаланс, особенно в первом квартале, и с этим были связаны некоторые сложности.
Своим решением мэр Москвы, который отслеживает ситуацию в здравоохранении, оно - один из его приоритетов, выделил дополнительно из московского бюджета 8 млрд рублей на выравнивание ситуации. Сегодня средняя зарплата столичных врачей выше 50 тысяч. К концу года она еще должна повыситься в среднем на 10%.
"Пожалуйста, в суд!"
РГ: Надежда Александровна Фролова с 72-го года страдает сахарным диабетом. Она сообщает: "Два месяца мне отказывают в лекарствах, ссылаясь, что нет поставок из федерального фонда. И это угрожает моей жизни. Куда обратиться? У поликлиники N 5 поселка Селятино нет денег на закупку. У меня льготы. Без льгот я не могу приобрести лекарство - маленькая пенсия".
Печатников: Я не могу на это ответить, потому что это не Москва. Слава богу, у нас этих проблем сейчас нет. Мэр выделил 1 млрд 600 млн на льготные лекарства. Но есть проблема. Пациент привык к одному виду лекарств, к одному названию. А закон нам запрещает покупать "названия", мы должны покупать "химию". Поэтому иногда пациенту предлагают другое что-то, как правило, абсолютный аналог по химии. Такие жалобы бывают. Пока не в Москве.
А можно об одном казусе, со льготами связанном, тут рассказать? У нас есть федеральные льготы, и есть региональные льготы. Иногда человек в силу своих заслуг перед отечеством, в силу своих болезней становится и федеральным, и региональным льготником одновременно. Наши люди - все-таки они замечательные! - монетизируют федеральные льготы, а региональные оставляют в виде тех же льготных лекарств. Региональные и федеральные льготы часто дублируют друг друга. По 122-му закону они монетизировали только федеральную льготу, а региональную за собой оставили. И, как ласковый телок, так двух маток и сосут. Такой вот закон.
РГ: Корнев Валентин, который тоже болен диабетом, спрашивает, будут ли импортные препараты для лечения этого недуга. Ему, как он пишет, по секрету сказали, что впредь станут закупать только отечественные.
Печатников: По поводу импортных препаратов для лечения сахарного диабета ничего не могу обещать. Препараты для лечения диабета, конечно, будут. Но будут они произведены за границей или в России, пока неизвестно. 94-й закон требует от нас другого порядка торгов по медикаментам. На торгах мы используем не фирменное коммерческое название, а международное, химическое. Например, не можем купить "аспирин", покупаем ацетилсалициловую кислоту. На этом фоне удается снизить цены. Но удастся ли при этом удержать качество?
Нас это очень заботит. Чтобы удержать качество при снижении цен, создана Лаборатория по контролю качества лекарственных препаратов. И я бы хотел предупредить всех, кто захочет дешево нам продать, мягко говоря, недоброкачественную продукцию: в Москве создана служба, которая будет из всех партий брать на анализ лекарственные препараты. И если мы обнаружим в одной из партий либо подделку, либо несоответствие сертификату, будем безжалостно разрывать контракты с этими поставщиками. И никакие жалобы не помогут. Не согласны? Пожалуйста, обращайтесь в суд.
Мы создали и финансируем эту службу, оснастили ее оборудованием. Она существует при нас, при департаменте здравоохранения, находится на шоссе Энтузиастов. Кроме того, у нас договор - рамочный пока, сейчас мы его конкретизируем с Курчатовским институтом. Они готовы помогать нам "ловить" некачественные, фальшивые, недобросовестно поставленные медикаменты. Мы будем стремиться к снижению цен. Но если кто-то захочет на этом нажиться, не получится. Будем вылавливать, разрывать контракты, передавать дела в прокуратуру.
Врачей второго сорта не бывает
Леонид Печатников:
"Нелепостей немало. Медицинскому персоналу, который работает в частных учреждениях, не идет медицинский стаж. Пока этих частных учреждений было немного - это не очень тревожило. Но теперь, когда такие поликлиники на каждом шагу, очевидно, что картина совсем иная.
Например, все медицинские учреждения МПС - частные. И медикам, которые работают в системе акционерного общества "Российские железные дороги", не идет медицинский стаж. Не важно, дает он много, не дает он много. Дело не в этом. Медики в этих учреждениях - медики второго сорта? Абсурд! И ситуация эта не новая. Но пока никак не решаемая. Так, может быть, настало время решить ее, убрать эту явную несправедливость?"
50 тыс. рублей составляет сегодня средняя заработная плата столичных врачей.
К концу года она еще должна повыситься в среднем на 10%.