Вопрос "Что приготовить на обед?" так или иначе решают все женщины страны, но одну из них он волнует в несколько ином, глобальном, масштабе. Министр сельского хозяйства Елена Скрынник по большому счету несет ответственность за всероссийское меню. Перед всем обществом.
О том, каково это - быть ответственным за продовольствие в стране, которая уже забыла, что такое дефицит и очереди в магазинах, корреспонденты "Российской газеты" спросили Елену Скрынник.
Российская газета: Против всех законов жанра сразу "выкатим рояль из кустов": 30 августа у вас день рождения. Как вы отпразднуете его?
Елена Скрынник: Проведу этот день на работе.
РГ: То есть праздника не будет?
Скрынник: Вечером соберемся дома, семейным кругом. Что может быть лучше?! Возможна встреча с друзьями, но позднее, когда времени будет побольше. Сейчас, вы знаете, самый разгар уборки - просто некогда.
РГ: Елена Борисовна, а вам не бывает обидно, что у нас в стране к своему сельскому хозяйству, к своему продовольствию люди часто относятся далеко не с такой гордостью, как, например, во Франции или Германии?
Скрынник: Совершенно не согласна с тем, что вы говорите. Если бы я считала, что сельское хозяйство - это "второй сорт", мне в этой отрасли делать было бы нечего. Первое и самое главное: наши сельхозтоваропроизводители гордятся своим трудом, а мы гордимся ими. Важно, что Россия была и остается агарной страной. Еще в начале прошлого века, как известно, Россия была лидером по производству зерна, на нашу долю приходилось до 30% всего объема зернового экспорта.
Мы пережили катастрофическую засуху в прошлом году. Мы все мобилизовались, при поддержке руководства страны проблемы были решены, государственная поддержка увеличена. В результате отрасль не просто выжила, она нарастила производство. На следующий же год после климатической катастрофы, мы уверены, что урожай зерна будет даже больше оптимистичного прогноза в 90 миллионов тонн. Темпы роста в птицеводстве - по 16 процентов в год - впечатляют.
А если бы немцам и французам пришлось пережить такие испытания, как нам в прошлом году, я не знаю, что бы там у них вообще было.
РГ: Но пока европейцы продают нам разнообразное продовольствие, а мы им только пшеницу и рапс, кажется?
Скрынник: Фермеры с юга Европы боятся, что мы привезем астраханские помидоры, перец, баклажаны на их рынок. Наши овощи вкусные и экологически чистые. Если они поступят туда в продажу, местную "пластиковую" продукцию никто уже покупать не будет. То же самое и с мясом птицы, свининой.
Я говорю сейчас о нашей качественной фермерской продукции. Конечно, нужна более углубленная ее переработка, нужно дать фермерам больше возможностей для доступа на рынок. Над этим нужно работать. И этому как раз можно поучиться у европейцев.
Я убеждена: "точка роста" нашего сельского хозяйства - развитие экспорта. Мы организуем поставки нашего продовольствия на мировой рынок. И тогда я посмотрю, чем они в Европе будут гордиться.
РГ: Елена Борисовна, а вы сами какую еду предпочитаете? Понимаю, что вы скажете - отечественного производства. Но каких производителей - крупных индустриальных или от мелкого частника?
Скрынник: У нас высококачественная продукция промышленного производства. Если я, например, вижу рекламу какого-то нового йогурта, изготовленного крупной компанией, я его, конечно, куплю и попробую. Но если говорить о домашней традиции, то предпочтение отдаю фермерской продукции.
РГ: У европейцев часто аграрные ведомства называются "министерство сельского хозяйства и продовольствия", а у нас - только сельского хозяйства. Может быть, и нам уже пора сделать упор на конечной продукции, а не на производстве сырья?
Скрынник: Я полагаю, что название "министерство сельского хозяйства" включает все, что касается продовольствия. Мы, например, в план второго этапа государственной программы развития сельского хозяйства включили и развитие пищевой и перерабатывающей промышленности, создание логистических центров, инфраструктуры продовольственного рынка. Так что несем ответственность за все, что касается продовольственной безопасности.
РГ: В истории сельского хозяйства страны женщины-министра раньше не было. Как складываются ваши отношения с представителями агробизнеса? Это ведь, в основном, мужики. И мужики, как бы это сказать,- крепкие.
Скрынник: Я в отрасли более десяти лет. С нуля была создана компания "Росагролизинг", показавшая свою эффективность. Поэтому все знают, что говорить со мной непозволительно не стоит. Я считаю, все зависит не от пола, а от того, как человек себя позиционирует, что он собой представляет и что для него является главным. Но в любом случае я никогда не чувствовала к себе какого-то неуважительного отношения.
До моего прихода в министерство было принято при посещении регионов устраивать застолья, произносить длинные тосты. Я эту традицию пересмотрела. Отныне порядок такой: эффективно работаем, и потом - никаких спиртных напитков и речей.
РГ: В правительстве с вами работают тоже в основном мужчины. Не обижают?
Скрынник: Кабинет министров, если я имею право давать оценки, это энергичные, высокопрофессиональные, доброжелательные, интеллигентные люди. Ничего, кроме поддержки, никогда от кабинета министров не ощущала. Я искренне тружусь, максимально отдаю свои силы, и делаю это для того, чтобы многое улучшить в сельском хозяйстве и не подвести тех, кто доверил мне эту работу.
РГ: Когда вас назначили министром, темой для пересудов было ваше медицинское образование: вот, мол, кардиолога "бросили на село". А теперь как-то не вспоминают об этом. Почему?
Скрынник: Находят новые темы для пересудов. А если серьезно, я всегда - управленец. У меня была специальность - "кардиология". Проработав всего один год, я получила узкую специализацию - "управленческие кадры". И Академию народного хозяйства закончила по специальности "управленческие кадры". К тому же не забывайте: работа в "Росагролизинге" дала комплексное видение проблем, которые существуют в отрасли. Я объездила все регионы по нескольку раз и была в курсе всех вопросов.
РГ: Где работа тяжелее: в "Росагролизинге" или в министерстве сельского хозяйства?
Скрынник: "Росагролизинг" создавался с нуля, подбирались лучшие специалисты. Это был молодой эффективный менеджмент - сильные, трудолюбивые, хорошо образованные люди, объединенные общей целью. Тогда, конечно, было тяжело. Но всегда ощущалась поддержка руководства страны, и мы справлялись с самыми трудными задачами.
В министерстве необходимо более глобально смотреть на отрасль, иметь полное понимание того, что происходит в сельском хозяйстве. Десятилетний опыт дал возможность быть спокойной и уверенной. У меня есть четкое представление о том, что в разрезе регионов у нас производится, кем и на каком оборудовании. Не могу сказать, что все просто. Бывает очень тяжело, и, самое главное, это очень ответственная работа.
Важна моя новация: я много лично общаюсь с фермерами. В постоянном режиме. Провожу видеоконференции с регионами. Мы слышим вопросы, которые ставят перед нами фермеры, и находим решение этих вопросов под руководством председателя правительства.
РГ: Быть министром - это трудно физически? Подъем в шесть, конец рабочего дня в десять вечера? Как реально складывается день?
Скрынник: Иногда приходится и в шесть, и в пять вставать. В течение дня много работы. Предпочитаю работать допоздна. Мы часто до полуночи задерживаемся. Регулярные командировки: один-два раза в неделю выезжаем в субъекты. Субботы тоже проходят в поездках. А воскресенье остается на то, чтобы восстанавливаться, заниматься детьми, спортом. Когда нахожу время в выходные, занимаюсь йогой, стараюсь побольше ходить пешком.
РГ: Где вам комфортнее жить, в городе или в Подмосковье?
Скрынник: Люблю жить за городом. Я родилась в небольшом городе, выросла в частном доме, построенным еще моим дедом, для меня более комфортна жизнь за городом. Мне лучше там, где земля близко. Это дает мне устойчивость.
РГ: Некоторое время назад вы побывали на "Деловом завтраке" в редакции "Российской газеты" и принесли с собой роскошный помидор. Теперь все говорят: а министр-то - огородница!
Скрынник: Помидор вызвал фурор, да? Это мама вырастила. Она у меня еще огромную тыкву выращивает. Говорит: надо еще тыкву показать журналистам! А я огородом не занимаюсь. С удовольствием бы, но свободного времени не хватает. Так что за тыквы и помидоры у меня отвечает мама!
РГ: Понятно: все подчинено работе. Но как-то же вы отдыхаете? Ездите в отпуск? Есть ли у вас хобби?
Скрынник: Мне нравится, чтобы на отдыхе было много солнца, свежего воздуха и движения. Мне очень нравится психология и, если есть время, читаю новейшие книги по психологии. Стараюсь все это совместить - занятия с детьми, спорт и книги.
А вообще я всю жизнь работаю, и, признаться, уже и не помню, когда высыпалась. Отпуск? Смотря что под ним понимать. Две недели, чтобы организм успел немножко восстановиться? А я уже не помню, когда у меня был отпуск две недели. Десять лет назад? Пятнадцать?
Я - максималист, у меня проблема: я не могу ничего сделать плохо. Не мо-гу. Если я чего-нибудь не знаю, то всегда разберусь, для этого окружаю себя профессиональными людьми. Меня не нужно жалеть, мне нужно давать новые, свежие знания. И я со всем справлюсь.
РГ: Елена Борисовна, поздравляем вас, желаем высоких урожаев и больших успехов.