Законопроекты "Об инвестиционных товариществах" и "О хозяйственных партнерствах" приняты Госдумой в первом чтении. Новые организационно-правовые формы задуманы как аналоги британской Limited Liability Partnership (LLP) и американской Limited Liability Company (LLC). Как считают в министерстве экономического развития, соединение положительных моментов ООО (ограничение ответственности) и товариществ (гибкость управления) в целом позволит иностранным инновационным инвесторам быстрее и проще приступать к реализации своих проектов в России. Ведь хозпартнерства и инвесттоварищества лишены многих ограничений, обязательных для других типов компаний. По мнению экспертов, эти законопроекты создадут условия для возникновения рынка венчурных инвестиций и других элементов проектного финансирования, позволят защитить права и снизить риски венчурных инвесторов, а также обеспечить соблюдение международных стандартов и расширить возможности вложения средств институциональных и квалифицированных инвесторов. О том, какие еще выгоды принесут инновационному сообществу эти инициативы, "РБГ" рассказал один из авторов документов член Комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи Илья Пономарев.
- Илья Владимирович, откуда взялась идея применения в отечественном инновационном бизнес-сообществе таких нетрадиционных для России правовых форм, как хозяйственное партнерство и инвестиционное товарищество?
- Начнем с того, что российское законодательство построено по принципу континентального права. В то же время законодательство почти всех стран, успешных с точки зрения коммерческих инноваций, выстроено в системе англо-саксонского права. Причина этого следующая: в англо-саксонском праве договор (личное согласие двух и более людей или компаний) фактически превалирует над законом. Имеется в виду, что если люди о чем-то договорились, оставаясь в рамках законности, договор будет иметь такую же силу, как и сам закон.
В континентальном же праве, которое действует в России и Европе, закон имеет безусловный приоритет над договором, договор у нас вторичен по сравнению с законом. Закон, таким образом, определяет, имеет ли силу то, о чем договорились компании, или не имеет.
В англо-саксонском праве благодаря большей его свободе на договоре построен ряд интересных организационно-правовых форм, которыми пользуются компании. В частности, существует такая форма, как партнерство, которая выступает как одна из основных. В России такого никогда не было. Сейчас единственной привлекательной правовой формой для инвесторов в России считается простое товарищество, по которому инвесторы могут объединить свои вклады и действовать без образования юридического лица.
- Почему же существующие формы мешают иностранным инвесторам приходить в Россию? Слишком велики налагаемые ими ограничения или дело в долгой бюрократической возне с бумагами?
- И то, и другое. Для информации: значительная часть венчурных инвесторов из США в опросах 2009-2010 годов называли отсутствие специализированных форм хозяйственных обществ под нужды стартапов и венчурных фондов как существенный барьер на пути развития инновационного сектора малого бизнеса в РФ.
Сейчас создать в России венчурный фонд в том понимании, в котором эти фонды существуют на Западе, невозможно, потому что для этого не существует подходящей организационной формы. Российское законодательство предлагает организационно-правовую форму в виде закрытого паевого инвестиционного фонда (ЗПИФ), что крайне трудоемкий, нервный и никому не нужный процесс. Эта форма подразумевает обязательную отчетность и другие сложности. Заниматься венчурными инвестициями в таком режиме нельзя.
- В начале нашего разговора вы упомянули форму товарищества. В чем конкретно заключаются ее недостатки?
- Большинство западных фондов, осуществляющих венчурные инвестиции, имеют правовую форму коммандитного товарищества (limited partnership). В российском праве коммандитное товарищество регулируется статьями 82-86 ГК РФ. "Товариществом на вере (коммандитным товариществом) признается товарищество, в котором наряду с участниками, осуществляющими от имени товарищества предпринимательскую деятельность и отвечающими по обязательствам товарищества своим имуществом (полными товарищами), имеется один или несколько участников - вкладчиков (коммандитистов), которые несут риск убытков, связанных с деятельностью товарищества, в пределах сумм, внесенных ими вкладов, и не принимают участия в осуществлении товариществом предпринимательской деятельности".
Другими словами, в венчурном фонде, который создан в форме такого товарищества, должны быть инвесторы (коммандитисты), которые не участвуют в управлении фондом, но имеют право знакомиться с его годовыми отчетами и балансами. Управляющий фондом (полный товарищ) занимается инвестиционной деятельностью фонда.
Согласно статье 82 ГК РФ, название фонда должно содержать либо имена (наименования) всех управляющих и слова "товарищество на вере" или "коммандитное товарищество", либо имя (наименование) не менее чем одного управляющего с добавлением слов "и компания" и слова "товарищество на вере" или "коммандитное товарищество". То есть, если управляющим венчурного фонда выступает человек по имени Иван Петров, то и фонд согласно закону должен иметь, например, такое название: Товарищество на вере "Иван Петров и компания". Согласитесь, выглядит странно.
У формы товарищества есть еще множество ограничений по использованию. В частности, "товарищами" не могут стать ни существующие в форме некоммерческих организаций госкорпорации, ни пенсионные фонды, которые в международной практике выступают основными венчурными инвесторами.
Товарищество как правовая форма имеет отношение только к вопросу материальной ответственности: если мы создаем товарищество, то все отвечаем своим имуществом за результат нашей деятельности. А вот ограниченного партнерства, когда отвечает компания, а не ее организаторы, у нас пока нет и не было. В то же время все западные венчурные фонды выстроены именно по такой системе. И они не хотят тратить время на инкорпорирование открытого акционерного общества или общества с ограниченной ответственностью, им гораздо проще договориться между собой понятийно.
Что же касается ООО и АО, то они также не подходят для венчурных стартапов из-за излишней "зарегулированности" правил формирования и изменения уставного капитала. Кроме того, отсутствие в российских законах концепции "переменного капитала" не позволяет венчурным компаниям работать по принципу постадийного финансирования. А в случае ликвидации или банкротства ООО или АО есть риск оставить дольщиков и акционеров без интеллектуальной собственности.
- А появление хозяйственного партнерства и инвестиционного товарищества эти проблемы решает.
- Да. Хозяйственное партнерство занимает промежуточное положение между хозяйственным товариществом и обществом, что позволяет избежать нежелательных радикальных изменений в сложившемся законодательстве РФ об АО, ООО и товариществах. Партнерство удобно тем, что можно жестко обговорить права и обязанности, можно обговорить условия, при которых участники могут выйти из ХП. Например, можно запретить бывшим участникам становиться конкурентами. В случае с ООО и АО это прописать невозможно.
Что касается инвестиционных товариществ, то в законопроекте прописываются особенности договора ИТ, согласно которому "двое или несколько лиц (товарищей) обязуются соединить свои вклады и осуществлять совместную инвестиционную деятельность без образования юрлица для извлечения прибыли". При этом прописаны две категории участников - управляющие товарищи и обычные с различным объемом прав, обязанностей и ответственности. Кроме того, в договоре обеспечены такие требования, как отсутствие двойного налогообложения, возможность ограничения размера совокупных инвестиций в одну компанию, обеспечение возможностей поэтапного внесения вкладов в общее дело и санкций за их невыполнение.