В качестве главной приглашенной звезды Большого фестиваля Российского национального оркестра в субботу на сцену Концертного зала им. П. И. Чайковского вышел популярный писатель, драматург и телеведущий Эдвард Радзинский.
В рамках фестиваля состоялась российская премьера пьесы Эдварда Радзинского "Несколько встреч с господином Моцартом...", а партнером мастера художественного слова выступила музыка героя произведения в блистательной интерпретации Российского национального оркестра.
Дополнительную интригу мероприятию придавала составляющая, что называется, "судебно-криминального" характера: напомним, что два месяца тому назад Эдвард Радзинский стал фигурантом дорожно-транспортного происшествия, в результате которого погиб человек. Следствие по делу продолжается, писателю, по сообщениям осведомленных источников, может быть предъявлено обвинение, грозящее серьезными последствиями. Впрочем, абсолютная непредсказуемость и зачастую трагическая данность - это то, с чем приходится считаться всем независимо от таланта и положения в обществе. В версии судьбы Вольфганга Амадея Моцарта, созданного Радзинским, эта мысль проходит красной нитью.
По его собственным словам, Радзинский создал пьесу об австрийском композиторе в начале 1990-х по заказу итальянского радио и телевидения (RAI). Верный своему направлению вольного и "сенсационного" художественно-исторического расследования Радзинский в первых же строках пьесы заявляет об ошибочности устоявшегося представления. Утверждает, что в смерти гения музыки не был повинен Антонио Сальери (надо полагать, что такой взгляд удачным образом совпал с пожеланиями заказчиков с Апеннинского полуострова), Моцарта убил, причем не банальным ядом, а в результате сложной, многоходовой, прямо-таки "достоевской" по своему внутреннему психологическому замесу интриги, венский царедворец барон ван Свитен, чей саморазоблачительный тайный дневник, якобы чудом всплывший спустя два века в Ленинграде, и стал основным содержанием "Нескольких встреч...".
Драматург Радзинский насыщает дневниковые записи своего "гения злодейства" изрядным количеством "застенографированной" прямой речи самого Моцарта, его родственников и знакомых, что позволило исполнителю Радзинскому продемонстрировать на подмостках Зала имени Чайковского максимум своего характерного артистизма. И при том что пластический рисунок его "роли" был довольно сдержан, предпринимаемые им периодически выразительные пассы рук становились своего рода контрапунктом к профессиональным движениям Михаила Грановского, находившегося за дирижерским пультом и позволившего РНО продемонстрировать, быть может, не максимум, но значительную долю своего искусства, дать и "дерзкие порывы и яростный взрыв мятежных сил", о которых столь красиво и поэтично сказано в сочинении Радзинского.
Да, по форме перед нами была не более чем банальная "литературно-музыкальная композиция". Но общая приподнятость происходящего, удачная архитектоника плюс эффектные переходы от эмоциональных обертонов голоса к торжествующим звукам позволяют заявить, что встреча с господином Моцартом в рамках Большого фестиваля РНО прошла на высоком уровне. Вне зависимости от того, кто же в конечном счете погубил гения.