Призрак ближневосточных революций собрал недавно в Астане лидеров стран-участниц ОДКБ. Кто-то из этих лидеров находится у власти уже два десятилетия, кто-то - почти два. Понятно, что повторить судьбу Хосни Мубарака и Муамара Каддафи, стремившихся сделать свое правление пожизненным, никто из политических аксакалов не хочет. В стабильности любого постсоветского режима, кто бы его ни олицетворял, равно заинтересованы все члены ОДКБ, и прежде всего - лидеры государств, входящих в эту организацию. Никому из них не нужны революции. Поэтому Нурсултан Назарбаев, открывая саммит, сразу объявил, что главной темой встречи станут "вопросы глобальных и региональных рисков для безопасности и стабильности государств ОДКБ, связанных с последними событиями в мире".
Главным предметом договоренностей, достигнутых на саммите, стал антиреволюционный киберфронт. "Мы договорились, - сообщил журналистам президент Белоруссии Александр Лукашенко, - что будем совместными усилиями вырабатывать у себя противодействия угрозам, прежде всего в информационном и киберпространстве". Таковые угрозы, по мнению участников встречи, исходят от социальных сетей. Считается, например, что организующей силой революций в Египте, Тунисе, Ливии стали Twitter и Facebook. Это оттуда раздавались антиправительственные лозунги и звучали призывы к гражданскому неповиновению. Египетские власти, спохватившись, заблокировали доступ в Facebook, затем полностью отключили Интернет. Но было поздно. Революция онлайн, о возможности которой все время говорили жрецы информационно-коммуникационных технологий, совершилась. Прямо-таки по Ленину: Интернет - не только коллективный пропагандист и агитатор, но и коллективный организатор. На вопрос корреспондента CNN, какая страна не сегодня-завтра последует примеру Туниса и Египта, региональный менеджер по маркетингу на Ближнем Востоке компании Google Ваэль Гоним ответил: "Спросите Facebook". И добавил: "Я всегда говорил, что, если вы хотите дать свободу народу, просто дайте ему Интернет".
Социальные сети как потенциальная угроза политической стабильности - к этой теме лидеры государств, ведя беседы в своем кругу, последнее время обращаются все чаще. Нурсултан Назарбаев еще на июньском саммите ШОС призывал его участников проникнуться пониманием общей опасности и укрепить "национальные киберграницы", поставить заслон на пути "сетевого деструктива". Кстати, опыт борьбы с "сетевым деструктивом" у Казахстана имеется: в течение двух лет власти блокировали доступ в ЖЖ для собственных граждан, чтобы таким образом заморозить журнал опального Рахата Алиева, находящегося в политической эмиграции.
Интернет действительно стал политическим инструментом. Нередко он используется не как информационная площадка, а как координатор тех или иных массовых действий. Что ж, этого следовало ожидать. Интернет год за годом проникал то в одну, то в другую сферу жизни. Не миновал он и сферу политики. Здесь его триумфальное шествие было стремительным. Мы оглянуться не успели, как информационные технологии стали технологиями политическими. Молодые погромщики, готовясь выйти на Манежную, трубили всеобщий сбор в социальных сетях...
Обезопасить онлайн-среду можно, однако, по-разному. Есть страны, установившие драконовские правила поведения в Интернете. Скажем, в Бирме, Китае, Северной Корее Сеть поставлена государством под тотальный контроль. Очень жесткую политику в отношении Сети проводит Франция. В России Интернет не подвергается цензуре. Попытки его "упорядочить" предпринимались, и не раз, но никогда не были успешными. Проблема слишком сложна, чтобы ее можно было решить волевыми методами. И судя по всему, прибегать к таким методам государство не собирается. Наоборот, выступает за развитие Интернета, намерено поощрять его конкуренцию с традиционными СМИ. Дмитрий Медведев пообещал, что "Россия не будет поддерживать никакие инициативы, связанные с ограничениями свободы в Интернете".
Российский президент не в первый раз берет Сеть под защиту. Это стало государственной политикой. Например, Верховный суд своим постановлением "О практике применения судами закона РФ "О средствах массовой информации" освободил интернет-форумы от модерации. Сетевые издания не будут нести ответственность за высказывания своих читателей на сайтах. Роскомнадзор настаивал на предварительном редактировании читательских комментариев. Верховный суд счел это излишним. И разъяснил, что "комментарии читателей размещаются на сайте, зарегистрированном в качестве средства массовой информации, без предварительного редактирования" как материалы "прямого эфира". Если же в этих комментариях Роскомнадзор обнаружит "злоупотребление свободой массовой информации", то по его требованию интернет-издание "вправе удалить их с сайта либо отредактировать". Откажутся это сделать - получат предупреждение, а при неоднократном отказе внести редактуру могут быть привлечены и к суду. Тут сделана важная оговорка: прежде чем вынести вердикт, суд обязан выяснить, "выдвигались ли уполномоченным госорганом требования об удалении сведений с форума, и было ли оно произведено". Если выяснится, что надзорный орган не имел претензий к сетевому изданию, то ответственность за публикацию будет нести не оно, а сам автор.
Что же касается беспорядков, организуемых через Сеть... Директор Центра геополитических экспертиз Валерий Коровин считает, что такая опасность существует. По его мнению, принятый на саммите ОДКБ документ следовало принять "еще вчера", и его не стоит трактовать как попытку "заблокировать" инакомыслие.
Но почему в цензурную подоплеку любых регламентаций, касающихся Сети, так охотно и скоро верится? Почему закрытие портала или сайта в каких-то случаях наводит на нехорошие мысли? Ответ очевиден: Интернет все чаще подвергается цензурным атакам. При том что он, несомненно, нуждается в правовом регулировании. Стремление очистить Рунет от продукции, отмеченной печатью агрессивного радикализма, возражений не вызывает. Но чего, к сожалению, нет, так это четко прописанного в законе понятия "экстремизм". Пользуясь невнятной формулировкой этого понятия, нетрудно запретить любое интернет-издание, которое, на чей-то взгляд, призывает к совершению противоправных деяний.
Что новые информационные технологии оказывают всепроникающее влияние на мир, опрокидывают устоявшиеся представления о возможном и невозможном - с этим трудно спорить, еще труднее - свыкнуться. "Викиликс" показал: в век информации, не признающей ни государственных, ни языковых, ни моральных, ни вообще каких бы то ни было границ, - нет ничего тайного, что не стало бы явным. События в странах Ближнего Востока удостоверили: Facebook и Twitter могут служить политическим инструментом, и пока не закрыт доступ в Интернет, никакая цензура в СМИ не оградит авторитарных правителей от революций. Но причины этих революций коренятся вовсе не в свободном доступе к социальным сетям.