За четыре года активного строительства в России "инфраструктурного фундамента" наноиндустрии накоплен поучительный опыт и острее высветились некоторые проблемы.
Как оценивают то и другое инициаторы процесса? На вопросы корреспондента "РГ" отвечает член-корреспондент РАН, директор Национального исследовательского центра "Курчатовский институт" Михаил Ковальчук.
Российская газета: Михаил Валентинович, вы были у истоков разработки Федеральной целевой программы "Развитие инфраструктуры наноиндустрии в Российской Федерации на 2008-2010 годы"? Какую цель она преследовала и какие практические задачи должна была решить?
Михаил Ковальчук: Цель обозначена в названии самой программы - создание в нашей стране современной инфраструктуры для приоритетного развития отечественной наноиндустрии и максимально полной реализации ее потенциала. А в практическом плане это предполагало приборно-инструментальное оснащение ведущих организаций и научных центров по ключевым направлениям работы - с одновременным формированием национальной нанотехнологической сети (ННС). Во-вторых - информационно-аналитическое обеспечение всего процесса. И, в-третьих, его методологическое сопровождение.
РГ: С чем связано продление трехлетнего срока действия ФЦП на 2011 год?
Ковальчук: Это вызвано внешними факторами. Волна мирового финансового кризиса прокатилась и по нашей программе, причем на начальном ее этапе, создав проблемы с полномасштабным финансированием. Именно поэтому она и была продлена на год - чтобы мероприятия программы были профинансированы в полном объеме.
РГ: Какая роль отводилась головным научным организациям и в первую очередь НИЦ "Курчатовский институт" при формировании национальной нанотехнологической сети?
Ковальчук: Роль НИЦ "Курчатовский институт" была определена в президентской инициативе "Стратегия развития наноиндустрии в Российской Федерации". Она состоит прежде всего в обеспечении научной координации между участниками нанотехнологической сети. А задача головных научных организаций ННС - концентрация усилий на важнейших направлениях развития нанотехнологий и на решении ключевых научных задач в рамках указанных направлений. Например, ГНЦ "ВИАМ" координирует ННС в части разработки новых нанокомпозиционных материалов для различных отраслей российской промышленности, а ГНЦ "Прометей" - в области разработки инновационных конструкционных материалов, в частности для морских буровых платформ, трубопроводного транспорта и т.д.
РГ: Кому и что это дает?
Ковальчук: Прежде всего такой подход позволяет государству сконцентрировать ресурсы (а они, хотим мы того или нет, все равно ограничены) на решении приоритетных научно-технологических задач. При этом основная функция головных научных организаций ННС заключается в соединении приоритетов развития наноиндустрии с ключевыми задачами регионального и отраслевого развития. И, конечно, в обеспечении отраслевых и региональных интересов. В частности, это касается создания высокотехнологичных рабочих мест.
РГ: Можно ли говорить, что цели, обозначенные четыре года назад, достигнуты? А если нет, то почему?
Ковальчук: Абсолютно однозначно можно сказать, что главные цели достигнуты. Благодаря этой программе у нас за сравнительно короткий срок создана современная исследовательская и технологическая база наноиндустрии мирового уровня.
РГ: Должно ли государство и дальше в приоритетном порядке финансировать из госбюджета это направление и в каком объеме?
Ковальчук: Тут нельзя ответить односложно. Что касается финансирования фундаментальных исследований - это, безусловно, было, есть и будет функцией государств. А вот "замыкание" инновационной цепочки", то есть процесс превращения идей и разработок в коммерческую продукцию, должно быть заботой наукоемкой промышленности и бизнеса. Замечу, что по объемам бюджетного финансирования сферы нанотехнологий Россия сейчас на уровне США и других стран - лидеров. Но в отличие от нас в этих странах бизнес активно финансирует нанотехнологическую сферу, причем в объемах, зачастую превышающих объемы бюджетной господдержки. У нас же эти механизмы практически отсутствуют.
Именно это обстоятельство - отсутствие наукоемкого бизнеса - является, по моему убеждению, основным сдерживающим фактором развития наноиндустрии в нашей стране.
РГ: В таком случае какие меры - радикального или корректирующего характера - предпринимались и должны предприниматься сейчас, чтобы выправить ситуацию?
Ковальчук: Как уже сказано, главная проблема - отсутствие наукоемкого бизнеса и промышленности. Государство для исправления этой ситуации создало госкорпорацию "Роснано", ставшую теперь акционерным обществом. Этот "институт развития", как он изначально себя позиционировал, был призван временно заместить функцию (главным образом - спрос на новые разработки) еще не вполне сформировавшегося в нашей стране наукоемкого и высокотехнологичного бизнеса. И одновременно с этим - активизировать процессы формирования нанотехнологического промышленного сегмента. Уже сейчас "Роснано" инвестирует серьезные средства в целый ряд проектов по созданию масштабного производства нанотехнологической продукции. Другим важнейшим шагом в этом направлении стало создание Национального исследовательского центра "Курчатовский институт"...
РГ: "Курчатовский институт" как исследовательский и научный центр существует давно. В чем новизна и значение этого шага?
Ковальчук: На своем примере мы демонстрируем принципиально новую для нашей страны форму организации науки, которая бы соответствовала новому этапу развития научно-технологического комплекса, экономики и общества. А этот этап требует во всем междисциплинарного подхода. В первую очередь - при подготовке кадров для сферы высоких технологий вообще и нанотехнологического сегмента, в частности. Подготовка ученых, специалистов и инженеров в этой области должна быть основана на принципах и подходах, обеспечивающих формирование у этих специалистов междисциплинарного, конвергентного научного мировоззрения, новых научных подходов, соответствующих требованиям современной науки.
РГ: И где же смогут готовить таких "уникумов"?
Ковальчук: Факультеты, "заточенные" на сферу нанотехнологий, уже появились в некоторых вузах - например, в национальных исследовательских университетах МИФИ, МИЭТ и ряде других. Но эти новшества пока не носят глобального характера. В МИФИ изучаются нанотехнологические подходы в атомной энергетике, в МИЭТе - в микроэлектронике и материаловедении. Но это не касается общей методологии. И образование, и наука, и промышленность продолжают существовать в рамках старого отраслевого уклада, в прежней логике развития, улучшая технологии, создавая новые рынки, новые продукты, но не обеспечивая прорыва.