"РГ" продолжает цикл интервью с финалистами премии "Большая книга". Ольга Славникова, писательница и координатор премии "Дебют", автор романа "2017" и лауреат "Русского Букера", попала в шорт-лист "Большой книги" с романом "Легкая голова".
Российская газета: Это ваш первый "московский роман". Москва в нем - полноправная героиня, или городское пространство лишь сюжетный фон?
Ольга Славникова: Конечно, полноправная героиня: без Москвы не было бы этого романа. Мне понадобилось больше пяти лет жизни в Москве, чтобы напитаться столицей, почувствовать то, что я ощущала у себя на Урале: присутствие тайны. Москва в романе - живой организм, и более того: разумное существо. У Москвы есть и болезни, и страхи, и подавленные воспоминания, но есть и огромная энергетика, меняющая человека, который приехал сюда жить.
РГ: Существуют ли серьезные различия между провинциальной и столичной прозой?
Славникова: В столицах автор, если он не обладает большой природной силой таланта и характера, ориентируется на тренд. Ну, и на "свой круг": знает, кому персонально хочет понравиться. В провинции писатель одинок и говорит с великими, что стоят у него на книжной полке. Его тексты часто кажутся наивными, столичная критика не находит у него тех элементов, что опознаются как "продвинутость". Зато в удаче и неудаче такой автор сосредоточен на сути. Впрочем, Интернет стирает различия: сегодня модный автор может проявиться и на Урале, и на Камчатке.
РГ: Кого из писателей, не живущих в Москве, вы особенно выделяете?
Славникова: Захара Прилепина и Алексея Иванова. Они разные, общее одно: подлинность. Оба неровные: есть вершины, есть спады. Но ровной бывает посредственность, всегда знающая, как надо писать. А талант - не знает, потому рискует. Есть еще молодые: Игорь Савельев из Уфы, Павел Костин из Калининграда, Андрей Кузечкин из Нижнего Новгорода.
РГ: Какой типаж может стать новым героем для литературы?
Славникова: Тот, кого раньше назвали бы "идейным". Мы живем во времена победившего цинизма, когда деньги, конвертируемые во власть, стали мерой вещей. Нам якобы открылась эта истина. Находкой для литературы станет персонаж, который сделает обратное открытие. Необязательно это будет положительный герой. Он может стать экстремистом, может совершить что-то ужасное только для того, чтобы быть услышанным. Важен переворот в сознании - за который герою, конечно, придется заплатить.
РГ: Каков средний возраст современного писателя? Не кажется ли вам, что он выше среднего?
Славникова: Писательство - биологическая программа, поэтому средний возраст литератора тот же, что у всех: лет около сорока. Но давайте различать писателя и известного писателя. Чтобы набрать известность, литератору в нормальных условиях нужно лет десять. А у нас, поскольку произошел перелом и низведение культуры в разряд развлечений, это время неопределенно возросло. Сейчас работают старые бренды: массы знают тех, кто был уже известен до перестройки. Андрея Битова, например, или Евгения Евтушенко. Поэтому кажется, что большинство писателей - люди "золотого" возраста.
РГ: Просматривается ли некая тенденция в произведениях молодых авторов, присылающих свои тексты на "Дебют"?
Славникова: В этом году появилось много исторической прозы. Не этнотриллеров, не "альтернативной истории", но именно добротных реалистических реконструкций, с живыми характерами, с бытом, с прописанным фоном. Эта ниша у нас долго пустовала. Другая тенденция - повествование на основе реальных событий. Мы обозначили этот тип письма как "прозу-свидетельство". Автор побывал в "горячей точке", в научной экспедиции, прошел через национальный конфликт. Ему важен не столько художественный результат, сколько фиксация опыта. Если говорить о стилистических перекличках - заметно влияние блогосферы. Небрежность, языковой субъективизм, почти устная речь - но и какая-то внезапная экспрессия в этой непричесанности. Посмотрим, как молодая литература будет осваивать этот, по сути, уличный язык.
РГ: В чем, по-вашему, основное назначение литературных премий?
Славникова: Литература нуждается в иерархиях. Здесь нет равенства по той простой причине, что у всех разный масштаб таланта. Если представить себе идеал премиального процесса - то есть без лоббирования, без выполнения членами жюри дружеских обязательств, без подгонки голосования под нужный результат - то литературная премия существует для обозначения будущей классики. Это важно именно для внутреннего развития литературы. Здесь принцип "ни одна блоха не плоха" ведет к деградации. Как ни странно, в целом литературные премии свою задачу выполняют. Конечно, не каждый год рождается что-то выдающееся. Но каждая премия имеет свой топ-лист. Привлечение массового внимания к литературе - уже вторая задача, но тоже существенная. Что еще может служить рекомендательным списком для читателя, как не премиальные шорт-листы? Уж точно лучше, чем приоритетные выкладки в книжных магазинах.
РГ: Существует ли некий писательский секрет успеха?
Славникова: Каждый год финалисты "Дебюта", собираясь в Москве, пытаются вызнать у старших товарищей этот самый Top Secret. Тогда возникает встречный вопрос: ребята, а какого именно успеха вы хотите? Если тиражей и денег, тогда формула несложная: соблюдение схемы жанра, плюс актуальный материал, плюс бюджет на раскрутку. Если хотите стать модным, тогда рубите фишку и при этом будьте проще: читатель к вам потянется. А если хотите своего, предназначенного только вам успеха, тогда не желайте успеха, просто пишите, как если бы в стол. По моему мнению, в идеале шорт-лист крупной премии должен состоять из текстов, авторы которых про эту премию начисто забыли. Но идеал, конечно, недостижим, и призраки премиальных лавров витают над писательскими головами, как стая ворон. Нет рецепта. Просто надо писать о том, что тебя действительно волнует. И не пытаться повторить успех, свой или чужой. Захочешь стать "вторым Кафкой" или "вторым Достоевским" - будешь, в лучшем случае, десятым. Но особенно опасно стать "десятым собой".
Тогда говорят: исписался. А литератор всего лишь побоялся нового в себе.