Столичная площадь Омония в пол-одиннадцатого утра уже забита народом.
Стройными рядами - и это не избитая фраза, а наиболее точное определение - подходят рослые парни с короткими, в пару локтей, увесистыми флагштоками, на которых укреплены красные полотнища. Отличная, между прочим, штука - и политические убеждения наглядно продемонстрировать, и порядок в случае чего поддержать в столкновении с противниками.
Парни держат идеальный строй, на многих - кожаные куртки мотоциклистов. На площади валяются листовки политических оппонентов "красных", партии с символикой, смахивающей на свастику и лозунгом, понятным почти без перевода: "Эллада для эллинов". Кризис пытаются оседлать все политические силы. На многих листовках - смачные отпечатки подошв. Сторонникам нацистской идеологии здесь сегодня лучше не появляться.
"Свидание" на площади корреспонденту "РГ" назначили активисты "коммунистического" профсоюза ПАМЕ ("Боевой фронт всех трудящихся Греции"). Эта организация - одна из крупнейших в Греции. Она, может, и уступает в размерах двум главным профсоюзам - госслужащих и работников частного сектора, однако куда радикальнее их. Впрочем, беспорядки, которыми в последнее время нередко сопровождаются митинги в Афинах, не их дело. Это, скорее, специализация анархистов.
В среду ПАМЕ организовала крупный митинг на площади Омония. Туда пришли десятки тысяч членов различных отраслевых профсоюзов, чтобы затем переместиться на площадь Синтагма - к греческому парламенту. Там в четверг будут принимать предложенный правительством Георгиоса Папандреу законопроект о мерах государственной экономии. Документ необходим, чтобы страна могла получить финансовую помощь. В Афинах убеждены: одобрение этого плана - дело решенное. Однако все профсоюзы выступают резко против этого закона, ведь он будет означать сокращение расходов, а, значит, неминуемо уменьшение зарплат и "социалки". Такого профосоюзы не прощают кабинету министров. В четверг они намерены взять парламент в кольцо, чтобы народные избранники не забывали об интересах своих избирателей.
"Георгиос Папандреу - ууууу!", - делает неодобрительную гримасу женщина средних лет по имени София. Ее подозвали высокие статные мужики, держащие огромный, через всю улицу, транспарант. Они по-английски не говорят, как и многие участники демонстрации. София по большому счету - тоже, но нам совместными усилиями удается выяснить: транспарант держат представители профсоюза металлистов. И действия нынешнего правительства им не по нутру. Увидев, что я записываю что-то в блокнот, ко мне подходит дядечка совершенно пенсионерского вида. И толкает под руку, что-то приговаривая. Я разбираю только одно: "ПАМЕ!". "Он хочет, чтобы ты подчеркнул: мы из ПАМЕ, коммунисты", - говорит София. Узнав, что я из России, она сразу мрачнеет: "Вы были коммунисты, а теперь - капиталисты!". Я с надеждой переспрашиваю: "Но все равно друзья?". София не отвечает. Признавать другом "капиталиста" ей явно не очень-то хочется.
Погружаюсь в ряды демонстрантов дальше - обогнать их все равно не удается, движение толпы контролируют крепкие ребята, которые не пропускают чужаков вперед. Интересуюсь у улыбчивой полной девушки, что написано у нее на плакате. "Рабочий класс должен борьбой ответить, чтобы меры были приняты", - отвечает она явно заученной фразой. И свое имя назвать отказывается - не одна она в этой демонстрации так думает.
Другой плакат еще более удивительный: на нем помимо греческих - буквы индийского алфавита. Его держат несколько невысоких смуглых мужчин, одетых в недорогие куртки. Явно китайский ширпотреб, униформа небогатых гастарбайтеров во всем мире. По-английски общаться им тоже нелегко. Наконец, после долгих поисков ко мне приводят парня с мусульманским именем Амин. Он тут и лидер, и переводчик. Мастер на все руки, хотя понять его трудно: он смешивает английский, греческий и еще какие-то неведомые мне наречия. "Это люди из Бангладеш, очень бедные. Они тоже против мер греческого правительства", - объясняет Амин. Судя по всему, что стоит за этими "мерами", в Греции понимают совершенно одинаково уже все - от министра до наемного работника из далекой азиатской страны.
Ближе к площади Синтагма толпа стремительно "молодеет". С плакатами и флагами перед парламентом стоят студенты и совсем уже по виду школьники. На них футболки с названиями модных рок-групп, а в руках одинаковые плакаты. "Нам нужны учителя, книжки и школы", - переводит мне юноша, отрекомендовавшийся, как Майк: черная одежда, сигарета, серьга в ухе. И продолжает: "За кризис должны платить богатые". "Нет, плутократы", - вступает в спор молодая девица, стоящая рядом. "Капиталистическая система", - спокойно подытоживает явно более подкованный юноша чуть постарше. Рядом суетится уличная собака, возможно та самая непременная участница демонстраций, псина по имени Колбаска, которую так любят показывать в репортажах о греческих демонстрациях.
Перед растянутым на всю улицу транспартантом стоит молодой человек с "матюгальником". Он картинно докуривает сигарету, давит "бычок" и хорошо поставленным голосом заводит "кричалку", из которой я понимаю только слово "плутократия". "Плутократия! Плутократия!" - эхом откликаются молоденькие студентки, держащие транспарант. Я подхожу к одной из них и прошу перевести, что на нем написано. "Я не говорю по-английски! Все вопросы к боссу", - с едва ли не идеальным британским прононсом выдает моя юная собеседница.
"Босс" стоит неподалеку - молодой парень лет двадцати пяти в тонюсеньких очочках и с окладистой бородкой. Однако общаться с заезжим журналистом у него нет особого желания. Он о чем-то беседует с несколькими другими ребятами, у которых я замечаю под куртками респираторы: "Кто предупрежден, тот вооружен". Митинги в Афинах уже не раз заканчивались примнением слезоточивого газа, так что их участники готовятся к любому развитию событий. На бордюре рядом сидят тинейджеры в униформе "городских геррильеро" - в черных свитерах с капюшонами. Эти не кричат и плакатами не размахивают, явно берегут силы. Они спокойно докуривают сигареты. С других улиц подтягиваются подкрепления под черными флагами. Некоторые с увесистыми "аргументами" из арматуры, некоторые - в мотоциклетных шлемах. В переулках дежурит полицейский спецназ в полной боевой выкладке. Над толпой буревестником поднимается хорошо знакомое полиции всего мира знамя с хрестоматийным портретом Че Гевары.