Открытием XXIV Международной книжной выставки, прошедшей в Москве в сентябре, стал фотоальбом "Живая вера. Ветка". Презентовало его издательство "Беларуская энцыклапедыя", а посвящен альбом старообрядческому искусству. Более трехсот лет назад именно полесское местечко Ветка - ныне районный городок недалеко от Гомеля - стало центром православного старообрядчества.
...Маршрутки из Гомеля на Ветку бегают одна за другой. Из окна ловлю названия попутных деревень: Золотой Рог, Присно, Хальч... 20 минут дороги пролетают незаметно.
Путь староверов осенью 1685 года был явно не таким быстрым. Из Москвы и других российских городов и весей шли они пешком, сплавлялись по реке, спасаясь от преследователей. И открылись им в здешних местах не улочки обустроенного города, а густые хвойные леса - владения пана Халецкого. Эти земли староверы и арендовали под свои слободские - свободные - поселения. Есть легенда: после долгого путешествия раскольники, положившись на божью милость и вознеся свои молитвы, пустили по течению ветку дерева: "К коему берегу волнами прибьется сия ветвь, там и быть нашему поселению, ибо это будет указанием божьего перста"... Кстати, из той эпохи Ветка позаимствовала основу для нынешнего герба: серебристая буква W (начало названия райцентра) на красном щите-фоне - от рода Халецких.
Куда идти, ясно без путеводителя. Жители городка на слово "старообрядцы" реагируют автоматически:
- На Красную площадь вам. В музей, - машут рукой в нужном направлении.
Нешумными улочками, по которым изредка проезжают иномарки вперемешку с лошадиными упряжками, пересекаю тихие кварталы. Вот и Красная площадь. Монументальный дедушка Ленин, административные здания, универмаг. Глаз цепляют массивные резные ворота при старинном особняке:
- Дом купца Грошикова, XIX век, - с порога просвещает Светлана Леонтьева, главный хранитель Ветковского государственного музея народного творчества имени Шклярова. - А ворота - дело рук создателя музея Федора Григорьевича Шклярова.
- И Красная площадь у вас - прямо как в Москве...
- Так название от староверов. Они ведь, обосновавшись здесь, как могли, берегли память о родных местах. Например, тогдашний мужской монастырь и церковь тоже Покровскими назывались в честь московского собора. Но нет их уже...
Из-за спины главного хранителя "посматривает" на меня Федор Шкляров в кепочке.
Его портрет - сидящего у стола в окружении преданий старины - привечает путников на входе в музей. Если бы не Шкляров, не было бы музея, известного всему миру.
Он сам был из рода старообрядцев. Окончил десять классов вечерней школы. Работал в местном клубе оформителем, на ткацкой фабрике - создавал узоры-орнаменты, вкалывал на стройках... Самодеятельный художник, золотых рук мастер, собиратель старины. Сердцем чувствовал, какие глыбы можно бездарно растерять. А по сути - Колумб, открывший свету уникальность старообрядческой Ветки. Личная коллекция Шклярова из 400 раритетов, собранных по домам ветковчан и жителей окрестных старообрядческих деревень, положила начало музею.
В бодрящей прохладе музея путешествуем по залам. Дух такой от стен, что мурашки по коже. Староверы были не малограмотные крестьяне в лаптях - особый "срез" русских людей, глубоко почитающих святое слово и знания. С собой в эти земли они привезли не только церковные рукописные и печатные манускрипты, дорогие сердцу иконы, но и основали здесь собственные школы иконописи, оформления книги, домовой резьбы...
Под стеклом поблескивает икона Божией Матери. Подхожу ближе - красота необыкновенная: вокруг лика все шито бисером.
- Шитье бисером и жемчугом выделяло ветковскую икону среди образцов других школ иконописи, - объясняет главный хранитель. - Среди ее особенностей и богатые оклады с чеканкой, золочением, серебрением.
Залы об истории книжной культуры Ветки - "золотые прииски" для ученых. Что ни экспонат - памятник. В одной из витрин изучаю уголок старообрядческого "книготворчества". Светлана Леонтьева улавливает мой интерес:
- Минералы растирали в порошок, добавляли желток - этой краской писали иконы и оформляли заглавные страницы книг...
В фондах музея - около полутысячи старообрядческих икон, более сотни рукописей XVI-XIX столетий, около 600 старопечатных изданий, среди которых произведения Ивана Федорова, Петра Мстиславца, Василия Гарабурды, Онисима Радишевского, белорусских, украинских и московских печатных дворов XVI-XVIII веков. Чувствуешь себя щепкой в этом круговороте времен.
За самоваром я...
- После чернобыльской аварии у нас в районе не осталось старообрядческих деревень, - опускают меня с небес на землю музейщики. - Отселили почти 50 населенных пунктов. В городе, правда, есть семьи старообрядческого рода, только традиции уже размыты.
Адрес, однако, подсказывают. Пока иду к нужному дому, вглядываюсь в лица прохожих. Вдруг встретится статный горожанин с окладистой бородой. Но не везет. Зато внимание привлекает мама с малышкой на детской площадке. Осторожно затеваю разговор о старообрядцах. И надо же, повезло.
- У меня муж из старообрядческой семьи, - слышу в ответ. - Вся его родня в Москве.
- И как у вас в доме заведено?..
- Частые чаепития - раз. Семейные праздники только в домашнем кругу без посторонних - два... Много здесь таких. Устои, конечно, изменились. Но что-то остается.
Дом Анны Евстратовны Лебедевой, на который мне указали в музее, патриархальная картинка из прошлого - деревянный, с ажурными наличниками... В прошлом учительница белорусского языка, из рода старообрядцев, удивляется: почему же к ней? Но приветливо приглашает зайти. Кругом чистенько, аккуратненько. Вязаные салфетки, вышивка, огромная герань. Телевизор, мобильный телефон на столе - прочная связь с цивилизацией.
- А давайте-ка за чайком поговорим, - предлагает хозяйка, и я уже не сомневаюсь, что попала точно по адресу.
Дочь Любовь Александровна хлопочет у стола. Возникают чашки, масло, печенье, варенье.
- По детству хорошо помню: чай - это было все, - пенсионерка с удовольствием уходит в прошлое. - Дважды в день между едой. Мама говорит отцу: "Ставь, Евстрат, самовар". И начиналось. Отец щипцами раскалывал сахар на мелкие кусочки. Их сверху поливали вареньем. Выпивали по 5-6 чашек. И все за разговорами.
Бабушка Аня подхватывает блюдце, ловко ставит его на пальцы и вприхлебку попивает магазинный зеленый чай с огородной мятой... А я слушаю ее неспешный рассказ.
Жили в деревне Тарасовка Ветковского района. По одну сторону улицы - местные, по другую - "москали", они же старообрядцы. В родовом гнезде, сколько помнит, отец был главой всему. За стол без него не садились. Перед едой и после обязательная молитва. Нормы поведения: сдержанность, скромность, целомудрие. Не сквернословили. Не курили. Не баловались горячительным. Собственно, как и сейчас.
- Да я еще помню, - дочь подхватывает "нить" семейной хроники. - Дед всегда наставлял: за столом не вертись, не разваливайся, не хватай... Что не так, можно было и ложкой по лбу схлопотать.
Анна Евстратовна словами пытается передать трепет, с которым относились в доме к книгам. Родитель читал запоем, а ведь окончил-то всего четыре класса церковно-приходской школы. И детям учеба легко давалась. Шесть лет ей было, когда стали звать в колхоз - читать газету "За большевистские темпы". А вот из церковных раритетов практически ничего не осталось. Лишь одна-единственная икона. Ее отцу перед женитьбой подарили родители. Уцелела чудом. В лихое время прятали в подвале. Дом сгорел, а она "выжила".
- Да я же про Новый год не рассказала! - прощаясь, всплеснула руками бабушка Аня. - Светских праздников у нас не было. Только встреча Нового года. Вечером семьи во дворах разводили огромные костры, а детям делали бумажные фонарики, в которые вставляли свечки. Такая была красота. Словами не передать.
Анна Евстратовна к староверам себя относит лишь по родительской памяти. По жизни, говорит, уже другой человек. Но как и для ее предков триста лет назад, для нее сегодня неоспоримая ценность - дух семьи, где уважают друг друга и ценят достоинство.
...Сонными улицами иду к автовокзалу. Дорога обратно какая-то другая. Ощущение, будто приоткрылся город, на минутку выглянул из-под маски. Теперь знаю. Это у него от старообрядцев: в тишине и неприметности хранить самое дорогое, чтобы не расплескать...