Если иметь в виду продолжающиеся волнения в Сирии, тревожные настроения в Египте, ожидания коренных перемен в Йемене и войну в Ливии, то станет ясно: арабская весна плавно перетекла в арабскую осень.
Причем для огромного неспокойного региона осенняя простуда может протекать с явными осложнениями. Температура повышается из-за обращения М. Аббаса в Совет Безопасности ООН с требованием признать суверенное палестинское государство. И Турция тоже добавляет жару: последние заявления и действия ее руководства явно свидетельствуют о том, что турки вовсе не намерены оставаться бесстрастными наблюдателями за происходящим, а хотят стать активными участниками тех процессов, которые лихорадят мир, лежащий к югу от Малой Азии.
По мнению многих искушенных экспертов, Ближний Восток может надолго превратиться в арену перекройки если не существующих сегодня границ, то уж точно сложившихся сфер влияния.
А посреди этого неспокойного, турбулентного мира находится государство Израиль. Исторически именно на нем сконцентрированы импульсы ненависти, исходящие с разных сторон. Теперь к старым счетам добавляются новые вызовы. Турки грозят направить к израильским берегам свои боевые корабли, чтобы прорвать блокаду сектора Газа. В Египте все громче раздаются призывы пересмотреть мирные Кэмп-Дэвидские соглашения. Палестинцы считают делом решенным признание их государственности большей частью мирового сообщества, но никто не знает, как новое государство будет образовано в реальности и к чему вообще это приведет.
И как в такой тревожной обстановке чувствуют себя семь с лишним миллионов жителей еврейского государства, из которых более миллиона русскоязычных? Что намерены теперь делать они и их соседи? За ответами на эти вопросы корреспондент "РГ" отправился на Ближний Восток.
А нам все равно!
В длинной и многоязыкой очереди на паспортный контроль в международном аэропорту Бен-Гурион появилась первая возможность почувствовать специфику местной ситуации. Похоже, ничего тревожного. Иначе зачем бы ехала сюда вся эта толпа туристов, паломников и деловых людей со всего света? Известно, что турпоток очень чутко реагирует на потенциальные опасности, а тут, в аэропорту, царило настоящее вавилонское столпотворение.
Недолгие пограничные формальности, и вот ты уже выходишь в теплую южную ночь. Недолгая поездка до центра Тель-Авива. Недолгие поиски подходящего по цене отеля. Шалом, Израиль!
Скажу сразу: за шесть проведенных здесь дней я не заметил никаких признаков напряжения, страха, озабоченности. Вернее, одна озабоченность имела место, но связана она была с массовым увольнением врачей-ординаторов из государственных больниц. Когда в такой небольшой стране одновременно покидают свои рабочие места 600 докторов, то это, конечно, не проходит бесследно. Медики пошли на такой шаг в знак протеста против скромных зарплат, которые им платило государство, хотя по нашим российским меркам деньги были очень даже хорошие.
Как посмотреть... Средний уровень зарплат в Израиле выше, чем во многих развитых европейских странах, таких, например, как Италия, Испания, Греция. Но и стоимость жизни тоже выше, чем в Европе. Это касается и продовольственной корзины, и жилья, и услуг. Страна, по утверждению экономистов, успешнее других прошла невзгоды последнего кризиса. Но отчего так высоки цены? Причин много и одна из основных кроется в том, что либерализация еще затронула должным образом местный рынок, ценовую политику диктуют крупные олигархические структуры и монополии. 17 - 20 семей жестко контролируют банковскую сферу, строительство, производство продуктов, средства массовой информации.
Что же касается дальнейшей ситуации в здравоохранении, то здесь мнения моих компетентных собеседников разделились: одни считают, что правительство в итоге пойдет на уступки, другие уверены в том, что вместо уволившихся врачей наберут новых с меньшими претензиями, например, приехавших из стран постсоветского пространства.
Кстати, а как с этим делом - с новыми репатриантами? Ведь по здравому размышлению, видимо, мало кто захочет сейчас перебираться с насиженных мест на землю, хотя и обетованную, но окруженную явными и неявными врагами. Я задал этот вопрос главному ученому (есть такая должность) министерства абсорбции Зеефу Ханину. Если бы не ермолка на затылке, то ученого вполне можно было принять за физрука из российской глубинки: светлые глаза на круглом лице, одет в джинсы и ковбойку, на ногах кроссовки.
- После волны терактов начала века наметился явный спад, - ответил он. - К тому же именно тогда был исчерпан потенциал массовой эмиграции из стран бывшего СССР и Восточной Европы. Сейчас процесс выезда из России снова оживился. Но теперь к нам едут другие люди, они выбирают Израиль не потому, что им плохо живется у вас, теперь мотивы иные.
- И ведь не боятся?
- Просто они пользуются другими источниками информации, а не каналом "Аль-Джазира". Например, это их проживающие здесь друзья и родственники. Привлекательных моментов гораздо больше, чем отталкивающих. Вот, если иметь в виду состояние преступности, то в Израиле сейчас жить гораздо безопаснее, чем в среднестатистической европейской стране. Плюс к этому мы имеем существенные социальные завоевания: неплохое образование, хорошую медицину.
За девять месяцев текущего года к нам прибыло 18 тысяч репатриантов, включая 7,5 тысячи из стран постсоветского пространства. Двадцать лет назад столько же приезжало за один месяц.
- Но, согласитесь, есть же реальные причины для страхов? Та же нерешенная проблема с палестинцами, те же "Братья-мусульмане", которые грозятся захватить власть в соседнем Египте и затем пересмотреть условия мирного соглашения...
- Вы и сами легко убедитесь в том, что израильтяне реагируют на все это очень спокойно. Их всю жизнь чем-то пугали. В 60 - 70 годы пугали большой войной. "Вот пойдут против Израиля все арабские страны, и от вас мокрого места не останется". Но вышло ровно наоборот. После каждой войны территория Израиля только увеличивалась. Затем наступила вторая страшилка: палестинцы начали террор против евреев по всему свету. Захваты самолетов, убийства спортсменов... Но и с этой проблемой мы в итоге справились. В 90-е годы пришла новая беда: террористы-смертники. Здесь опять пришлось потрудиться, наши спецслужбы и армия выявляли источники потенциальных угроз и наносили по ним упреждающие удары.
- Ладно, - сказал я на прощанье ученому человеку, - до террористов мы еще дойдем. А пока объясните мне, что это такое - Западный берег реки Иордан? А то я завтра собираюсь туда ехать.
- Западный берег - это не линия, а территория шириной в 25 - 40 километров, которая простирается к западу от иорданской границы. Фактически она занимает треть сегодняшнего Израиля. Там есть участки трех категорий: поселения "А" находятся под полным контролем палестинцев, территория "В" - это гражданский контроль палестинцев и военный контроль Израиля, "С" - полный контроль Израиля.
Жители территории "С"
Сначала, минут через тридцать пути на запад по шоссе номер 5, мы приехали в городок Ариэль, который считается негласной столицей библейской Самарии. Здесь 20 тысяч жителей плюс еще 12 тысяч студентов самого крупного в стране университета. Добротные красивые дома по склонам горы. Засаженные деревьями и цветниками улицы. А ведь согласно Женевским инициативам этот город подлежит сносу как застроенный на территориях, оккупированных Израилем после Шестидневной войны 1967 года.
Пожилой еврей Арик Нефет - в ермолке, с окладистой бородой - представился главой общины поселка Нацарим, жители которого шесть лет назад переселены сюда из сектора Газа. Этот поселок был частью района, кормившего овощами и фруктами не только весь Израиль, но и добрую половину Европы. Но в 2005 году евреи полностью покинули Газу, предоставив радикалам из движения ХАМАС отныне самим выстраивать свою жизнь на берегах Средиземного моря. Все израильские дома и синагоги были снесены. Палестинцам оставили фермы и предприятия по переработке сельхозпродукции, однако, как говорят, и их вскоре сравняли с землей. "Мэр Ариэля пригласил нас сюда, - объясняет Арик Нефет. - Сначала мы долго колебались, ведь здешние земли малопригодны для занятий сельским хозяйством, значит, придется овладевать другими профессиями".
Арик чешет затылок: "И не получится ли так, что придется снова менять место жительства?"
"Мы как целинники у вас в СССР, - говорит Моти Изак, другой пожилой человек в ермолке и сандалиях на босу ногу. - Все время осваиваем новые земли".
Потом мы приехали в другое поселение, которое по странному совпадению тоже расположено на вершине холма, оно называется Эли. Секретарь совета местной общины, симпатичный выходец из Парижа Сами Корсенти объяснил, что все новые поселения строят на господствующих высотах исходя из потенциальной опасности возможных вооруженных столкновений. А другой мой спутник добавил: "Да с этого холма в ясную погоду половину Израиля можно увидеть. И контролировать - тоже. Поэтому мы и не оставляем такие высоты палестинцам".
Беда в том, что и этот поселок, основанный в 1984 году, тоже находится на т. н. "спорных территориях", то есть на Западном берегу. Прямо напротив него, на склонах соседнего холма, хорошо видно палестинскую деревню с минаретом мечети. Эли - это зона "С", а палестинская деревня - зона "В".
К нам подошел крупный парень, весь увешанный оружием, представился: "Ицхак Найман, прапорщик, родом из Ужгорода, отвечаю за безопасность поселения". За последние пять лет, утверждает прапорщик, никаких конфликтных ситуаций между арабами и евреями здесь не было.
- Это связано с разумной политикой обеих сторон, - говорит Найман. - Прежде, до 2006 года, царил террор, от которого только в нашем селении погибли одиннадцать жителей.
По его словам, с палестинцами вполне можно жить в полной гармонии. "Если среди них не объявляется фанатик. У меня много друзей среди арабов, которые сами презирают радикалов". И при этом Ицхак полностью исключает вариант создания независимого палестинского государства. "Это будет означать крах экономики, беспредел, террор, вечную войну". Такую точку зрения, по его словам, разделяет половина местных жителей.
- Но разве это неправда, что вы живете на оккупированных территориях?
- Правда, - с готовностью соглашается собеседник. - Такая же правда, как и то, что Курилы, где живете вы, тоже являются оккупированной территорией.
Чистая правда и то, что на этой трети современного Израиля, то есть на территориях, занятых им в ходе войны 1967 года и называемых "спорными", израильтяне продолжают активное строительство и обустройство своих городов и поселков. И это не какой-то стихийный процесс, а часть осознанной государственной стратегии.
Соседи не угрожают
- Мы сейчас способны в одиночку выстоять против любого врага, - говорит Цви Маген, эксперт Института национальной безопасности, а в недавнем прошлом посол в России и Украине.
Это его ответ на мой вопрос, могут ли США пожертвовать отношениями с Тель-Авивом, чтобы сохранить свои пошатнувшиеся позиции в арабском мире.
- Американцы способны пойти на серьезные уступки арабам. Но я хочу напомнить вам, что мы уже несколько раз полностью уничтожали вооруженные силы некоторых соседних государств, развязывавших войну против нас.
Впрочем, мои собеседники дружно исключают возможность военных угроз, которые сейчас могут исходить от соседей. И Египту, и Сирии не до этого, там надо решать накопившиеся внутренние проблемы. События "арабской весны" катастрофически ослабили их вооруженные силы, к тому же египетская армия сейчас полностью зависит от поставок из США. Однако опасность есть, и заключается она в активизации разного рода террористических группировок.
- Поэтому повышенное внимание требуется от разведки и других спецслужб, - считает ветеран "холодной войны", бывший руководитель спецслужбы "Натив" Яков Кедми. - Им придется особенно внимательно наблюдать за ситуацией в регионе и оперативно реагировать на возможные вызовы.
Я спросил, отчего израильтяне так много внимания уделяют опасности, якобы исходящей для них из Ирана. Не преувеличенные ли это страхи?
- Да, Иран пока не имеет ядерного оружия, но он вышел на уровень способности получить и такое оружие, и средства доставки. Всех пугает вот что. Если оружие массового поражения появится у персов, то и у соседей, допустим, у Саудовской Аравии тоже руки окажутся развязанными. То есть появится реальная опасность расползания ОМП по всему миру и тогда риск его применения увеличится многократно.
Если говорить про стихийные народные бунты в соседних странах, то израильтяне отнеслись к ним внешне довольно индифферентно. Министр информации и по делам диаспоры Юлий-Йоэль Эдельштейн пояснил почему:
- Мы не пляшем от радости по поводу "арабской весны", потому что понимаем: даже если в результате этих восстаний к власти придут прогрессивные режимы, то реальная демократия сформируется там лет через двадцать - тридцать. А пока будет период нестабильности, экономического коллапса, и не исключено, что соседи примутся во всех своих бедах опять обвинять "израильскую военщину".
Конечно, в этих разговорах постоянно всплывала Палестина. По мнению моих собеседников, общественное сознание настроено сейчас гораздо более цинично и прагматично по поводу ближайшего будущего. Широко распространено мнение, что любые уступки в палестинском вопросе пойдут во вред Израилю. Поэтому наряду с готовностью продолжить переговоры продолжается строительство новых поселений в крупных блоках на спорных территориях. Как сказал мне политолог Арик Эльман, "максимум наших возможных уступок не удовлетворит минимум палестинских требований".
Палестинцы же уклоняются от диалога по целому ряду причин. Во-первых, М. Аббас не вправе представлять всех жителей автономии. Сектор Газа, где их примерно половина, по-прежнему отказывает ему в легитимности. Во-вторых, любые переговоры предполагают торг: ты уступишь мне здесь, я тебе там. Но как только определенно настроенным палестинцам станет известно, что их лидер согласился даже на небольшие уступки евреям, то с этого часа он подпишет себе смертный приговор.
Так говорили мне израильтяне в Тель-Авиве и Иерусалиме. Но теперь пришла пора выслушать и другую сторону.
Жители территории "А"
Главный город Палестинской автономии называется Рамалла и находится совсем рядом с Иерусалимом. Километров пятнадцать на северо-восток - и вот вы уже совсем в другом мире. Правда, для таксиста Махмуда, которого я нанял, малое расстояние вовсе не причина для того, чтобы установить справедливый тариф. Всю дорогу Махмуд ворчит: "Бензин дорогой, пробки, да еще едешь туда, не знаю куда".
В чем-то он прав. Те палестинские люди, с которыми я договаривался о встрече, вдруг враз куда-то пропали: телефоны не отвечают, адреса неизвестны. Накануне мне было обещано интервью с Набилем Шаадом, который в ФАТХ ответственен за международные связи. Говорят, этот человек в числе тех, кто на следующих выборах может сменить Махмуда Аббаса. Даже время для разговора назначили: два часа дня. И сказали, что с утра обязательно позвонят, объяснят, куда приехать. Увы... Молчат с утра телефоны.
Обижаться в этих случаях на арабов пустое дело. Ну такие они люди, что поделаешь. Лучше действовать. И вот мы с Махмудом едем в Рамаллу искать резиденцию Набиля Шаада.
Издалека все те же светлые дома, что и в Иерусалиме, те же холмы, но вблизи сразу чувствуешь разницу. Пыльно, грязновато, пустыри-свалки между кварталами... Типичный провинциальный восточный город. С юго-запада он обнесен довольно высокой бетонной стеной, а въезд перекрыт блокпостом, где дежурят израильские солдаты.
Без всяких проблем мы доехали до "мукаты" - так называют обнесенный стеной квартал с резиденцией главы Палестинской автономии. Я вышел из машины в полной уверенности, что именно здесь и обретается искомый чиновник. Однако охранники на проходной ничего не знали о нем. Они стали куда-то звонить, с кем-то советоваться. Наконец, говорят: "Вам надо в "Джимзо-отель", там находится офис человека, которого вы ищете". Таксист Махмуд очень выразительно посмотрел на меня, но поехал. С превеликим трудом нашли комплекс довольно приличных домов с хорошей охраной. Судя по всему, здесь размещаются всякие международные организации. Но и местные охранники ничего не ведали про палестинца по имени Набиль Шаад.
Правда, на мое счастье, в этих домах обнаружилось российское представительство в Палестине, и глава этой миссии Александр Рудаков, удивившись нежданному гостю, согласился помочь в поисках пропавшего официального лица. А пока молодой дипломат Максим обзванивал знакомых палестинцев, Александр Николаевич ответил на мой вопрос: готовы ли враждующие стороны к возможным компромиссам на переговорах, если переговоры, конечно, будут продолжены?
- Обе стороны формально соглашаются сесть за стол, - пояснил Рудаков. - Но палестинцы говорят: сядем, если Израиль на деле докажет прекращение своей поселенческой деятельности, согласится вернуться к границам 1967 года и уступить практически весь Иерусалим в качестве столицы будущего палестинского государства. Израиль же настаивает на переговорах без предварительных условий.
А тут и Максим разобрался в ситуации. Оказывается, мой потенциальный собеседник с утра неожиданно выехал за пределы города по неотложным делам. Теперь его помощница предлагала для интервью другого человека, рангом пониже. Что ж, деваться мне было некуда, пришлось согласиться.
Таксист Махмуд, пробормотав на арабском явные ругательства, снова сел за руль, и спустя полчаса мы, наконец, нашли международный офис ФАТХ, а в нем советника по делам прессы, который и ответил на мои вопросы. Этот человек Махмуд Лабади раньше долго работал с Ясиром Арафатом, был его спичрайтером. Теперь он озвучил принципы, на которых палестинцы намерены строить свои взаимоотношения с Израилем после их обращения в ООН.
- Основной целью остается освобождение оккупированных территорий, - жестко формулировал мой собеседник. - Мы будем вести этот процесс на разных уровнях: политическом, дипломатическом, продолжим привлекать для отстаивания наших законных прав поддержку многих стран в ООН, таких как Россия, Индия, латиноамериканские государства.
- Если я вас правильно понял, вы будете настаивать на создании палестинского государства в границах 1967 года? Или все же возможны какие-то компромиссы, какой-то обмен территориями?
- Наши переговоры с Израилем можно свести к двум основным позициям: возвращение к границам 1967 года и прекращение строительства поселений на наших территориях. Если Израиль признает предварительными условиями два этих вопроса, тогда переговоры можно вести. В противном случае нам не о чем договариваться.
- Любое государственное устройство предполагает единую структуру управления. Но ведь известно, что между палестинцами, живущими на Западном берегу, где ФАТХ, и сектором Газа, где ХАМАС, существуют существенные разногласия. Как вы собираетесь решать эту проблему?
- Действительно, у нас есть некоторые противоречия, однако они, на мой взгляд, преодолимы. Эти трудности можно считать мелкими нюансами. Зато мы соглашаемся в главном - в том, что надо избавиться от оккупации наших земель, добиться независимости и признания палестинского государства. Мы считаем, что ситуация будет понемногу выправляться и взаимопонимание между ФАТХ и ХАМАС со временем укрепится. Лично я надеюсь, что к концу этого года мы можем достичь полного взаимопонимания.
- Однако между вами есть принципиальное разногласие, которое состоит в том, что ХАМАС настаивает на уничтожении Израиля, не так ли?
- Это израильская пропаганда. ХАМАС признал границы 1967 года и готов создать палестинское государство совместно с нами в этих границах. Проблема в том, что в настоящее время ХАМАС не признает израильских официальных лиц. Но ведь израильтяне тоже ни в какую не хотят общаться с официальными лицами Газы, называя всех их экстремистами. На самом же деле экстремизм Газы не идет ни в какое сравнение с экстремизмом господина Либермана (министр иностранных дел Израиля - В.С.) или других израильских деятелей.
- И все же... Сейчас все боятся террора. Террор стал чумой 21-го века. Что делает Палестинская автономия, чтобы бороться с террористами, со смертниками, с теми людьми, которые ценой собственной жизни готовы лишить жизни других людей?
- Мы, палестинцы, возглавляемые господином Аббасом, отрицаем насилие и не вернемся к нему. Мы не намерены применять насилие против израильских граждан. Это наша позиция. Но будем продолжать сопротивление израильской оккупации мирными средствами - политическими демонстрациями, гражданским неповиновением. Повторяю, насилие исключено.
- Известно, что формальные полномочия Махмуда Аббаса как главы Палестинской автономии давно закончились. Когда будут проведены следующие выборы?
- Когда мы воссоединимся с ХАМАС и произойдет полное примирение.
Вот такой у нас получился разговор.
Лично я, как, впрочем, и подавляющее большинство других людей, не верю в то, что у палестинцев и евреев получится уладить свои споры в обозримом будущем. Слишком много накопилось взаимных обид и претензий. Но диалог нужен. В данной ситуации сам процесс переговоров гораздо важнее, чем их возможные результаты. Если же обе стороны угрюмо разойдутся по своим углам, то инициатива опять перейдет к иным действующим лицам. И тогда ничего хорошего не будет, а будет снова война.
Скорее всего, выход только один: взаимный отказ от любых насильственных действий, налаживание сотрудничества, в том числе в области экономики, экологии, культуры. Я сознаю, насколько легко произносить такие слова и насколько трудно их наполнять конкретными делами. Но иного пути нет. Хорошо, если Израиль и Палестина, хранители западных ценностей и поборники ислама, смогут для всех стать примером того, как способны ужиться две цивилизации.
***
Поздно вечером, накануне отлета, я решил праздно прогуляться по набережной Тель-Авива. Все запланированные встречи были позади, теперь предстояло самое трудное: уместить в газетную статью нюансы этой безумно сложной ситуации.
В барах и открытых кафе, наслаждаясь вечерней прохладой, сидели люди. В одном уличном ресторане все посетители словно под гипнозом уставились в телевизор: показывали российский сериал.
Обычный южный город в пору середины осени. Но каким хрупким, каким обманчивым может быть счастье бархатного сезона.