Правозащитники зафиксировали обнадеживающую тенденцию. Идет снижение арестной меры по отношению к подозреваемым в преступлениях.
Такой знаковый вывод сделала комиссия Общественной палаты РФ по контролю за деятельностью и реформированием правоохранительных органов и судебной системы, которую возглавляет известный адвокат Анатолий Кучерена.
С таким мнением согласилась и представитель Генпрокуратуры Вероника Лапина, участвовавшая в работе комиссии. По ее словам, с тех пор, как в 108-ю статью УПК были внесены изменения, суды стали более внимательно решать эти вопросы. Генпрокуратура провела проверку в ряде регионов, и всюду подтвердилась практика, когда вместо ареста назначаются иные меры. Например, за год было подано 647 ходатайств о домашнем аресте, и практически почти все они были удовлетворены.
Работник Следственного управления по Москве Василий Пустовалов привел пример, подтверждающий такой подход. Судами были отменены 36 ходатайств следователей об аресте. В самом следственном главке создана специальная комиссия, которая рассматривает все случаи продления ареста. И каждый такой случай находится на контроле у главка.
Представитель милицейского следствия столицы Игорь Веретенников тоже поддержал такой вывод: за год к уголовной ответственности привлечено более 26 тысяч человек, а под стражу взято лишь немногим более 6 тысяч.
В этой связи прозвучало даже предложение ввести в УПК еще одну норму, чтобы за преступления, по которым в качестве меры наказания предусмотрен штраф, арест вообще не применять.
Но говорить, что в этой сфере наступила благодать, пожалуй, рано. Президент Федеральной палаты адвокатов Евгений Семеняко, вошедший в состав Общественной палаты по президентскому списку, считает, что наше уголовное законодательство нужно продолжать корректировать. После внесения предыдущих изменений в УПК, сказал он, из-под стражи были освобождены 55 тысяч 462 человека. Значит, все они содержались за решеткой напрасно и вся эта армия, порядочно отсидев, "обогатилась" определенным тюремным опытом. Зачем? Семеняко считает, что помимо домашнего ареста нужно применять и такую нетронутую пока меру, как поручительство.
У правозащитников много претензий и к следователям, и к судьям. Прозвучало даже мнение, что между ними сложился некий тайный союз. При избрании меры пресечения следователи неизменно требуют ареста, а суды даже не рассматривают другие, более мягкие варианты, не обязывают следователей доказать, почему нельзя применить, например, домашний арест или подписку о невыезде. Споры вызвал также перечень болезней, при которых человека нельзя сажать за решетку.
Суды не принимают документов, выданных гражданскими медучреждениями, только подведомственных ФСИН. Но там не выполняют экспертиз по онкологическим заболеваниям. И как быть такому больному? Документ, утвержденный правительством, в итоге работает выборочно.
Показательно, что правозащитники предлагают усилить полномочия прокуратуры, чтобы именно прокурор выступал в суде с представлением об аресте. Это заставило бы его предварительно изучить дело и стало бы дополнительной гарантией объективности в оценках. Представитель Мособлсуда Юрий Балабан рассказал о 94 случаях, когда прокуроры возражали против взятия подозреваемых под стражу, но в 16 случаях суд все же арестовал их. Хотя в одном случае, признал судейский, прав был все же следователь. Задержали наркодельца, который поставил на поток продажу зелья.
Прокурор был против ареста, утверждал, что следствие не представило убедительных доказательств, будто подозреваемый скроется. А тому светит 20 лет, он - мигрант без определенного места жительства, ничем не связан с Подмосковьем. Неужели будет сидеть и ждать тюрьмы?