В Екатеринбурге начинаются испытания революционного средства от гепатита С - чистого эмбриональный белка альфафетопротеина (АФП). Изобретатель препарата профессор Сергей Родионов, военный врач по образованию, работавший в Новосибирске, Томске, Перми, а сейчас - в Екатеринбурге, изучает лечебные свойства АФП всю жизнь. Профессор одним из первых испытал на себе новое лекарство.
Сергей Родионов: Изучение лечебных свойств АФП началось с вашего покорного слуги. Вместе с ныне покойным моим учителем академиком Николаем Васильевым, заместителем директора Томского института онкологии, мы обратили внимание на большое сходство трех процессов: опухолевого роста, эмбрионального развития и регенерации. Мы опубликовали статью о природе рака.
Итак, рак - это не заболевание. Это биологический процесс, не свойственный высшим организмам, - только низшим, от гидр до кольчатых червей, так называемый соматический эмбриогенез, когда из одной клетки получается целый организм.
Российская газета: Получается как в Книге Иова: "И скажу червю: ты мать моя и сестра моя"? Для "венца Вселенной" это даже более обидно, чем атавистический аппендицит, доставшийся человечеству от жвачных.
Родионов: Да, в нашем геноме сидит динозавр, ведь наш геном работает только на пять процентов. Так вот, когда клетка подвергается атаке гормонов, канцерогенов, вирусов или механическим повреждениям, она или гибнет, или выживает - восстанавливается путем клеточной и внутриклеточной регенерации. Но иногда возникает уникальная ситуация, когда клетка и не мертва и не жива, когда она не может ни умереть, ни восстановиться обычным путем. И вот тогда она вытаскивает старый, забытый, древний механизм, спасая себя и плодя себе подобных, - и начинается безудержный рост опухоли, поскольку регуляторные системы низших организмов у высших уже потеряны. Когда она доходит до критической массы - клетка отрывается, улетает в кровоток, где-то останавливается, закрепляется - так возникают метастазы. Идет нормальный биологический процесс, но, повторюсь, не свойственный высшим организмам.
РГ: Так, значит, червей мы должны благодарить за онкологию?! А эмбриональный белок тут при чем?
Родионов: Вы когда-нибудь слышали, чтобы у эмбриона первых трех месяцев беременности был рак? Никогда. Мало того. Швейцарская исследовательница Минц сделала следующую вещь. Она взяла чисто-белых и чисто-черных мышей. У белых была вызвана беременность, а у черных - опухоль. Клетки опухоли подсадили в эмбрион белых мышей - и они потеряли злокачественность! Родилось нормальное гибридное черно-белое потомство. А случилось это потому, что есть белок АФП, который контролирует правильность выполнения генетической программы. Если клетка дефектная, он включает ген программированной смерти - уничтожает эту клетку.
А мы с профессором Васильевым сделали первые попытки лечения рака с помощью АФП. Потом занимались онкологией, аутоиммунными заболеваниями. Одно из последних направлений - это гепатит, года три я им занимаюсь. И у нас лучшие в мире результаты.
РГ: Таким образом, вы решили логистическую проблему, одну из главных в современной фармакологии, - проблему прицельной доставки лекарств точно в пораженный орган?
Родионов: Как транспорт - это раз, к нему мы "цепляем" интерферон. Но у АФП есть еще одно уникальное свойство: при введении в организм этого белка вирус выходит из клетки - и гепатит, и ВИЧ, и герпес. Беда и проблема вирусных инфекций в том, что вирус находится в клетке, куда не попадает противовирусный препарат. АФП заставляет вирусы выходить из клетки, они становятся доступны для противовирусной терапии. Пока мы не знаем, как и почему это происходит. Механизм пока непонятен, но в течение года мы его установим.
Подтверждение своей теории мы нашли в американских работах: дети ВИЧ-инфицированных родителей могут заболеть ВИЧ, но эмбрион первых трех месяцев беременности, когда высокий уровень АФП, никогда не поражается! Белок выкидывает вирус из клетки. Вот в чем трюк.
И мы начали лечить гепатит С - месячный курс, в результате полное отсутствие вируса и осложнений. Цена препарата - 45 тысяч, с учетом использования интерферона - 60-70 тысяч рублей. Сравните с традиционным методом: сейчас мы тратим 2-2,5 миллиона рублей только на лекарства ребетол и пегинтрон, лечимся год. Есть разница?
Стопроцентный результат мы получаем на двух генотипах гепатита С - второго и третьего типа. На первом, более сложном генотипе, более скромные результаты: у половины пациентов полное исчезновение вируса, у остальных - снижение вирусной нагрузки в сто раз.
РГ: При традиционном и общепринятом лечении, как правило, через два года вирус появляется вновь. Каковы отдаленные последствия АФП-терапии?
Родионов: Более пяти лет мы наблюдаем пациентов - и все хорошо. Ваш покорный слуга - один из первых пациентов, который прошел эту терапию: врач, помоги себе сам. Это был профессиональный гепатит С: на операции проколол перчатку, а пациент был инфицирован. И у меня уже пять лет как нет гепатита С. Свой клинический пример я даже на своем сайте выставил.
РГ: Сколько вы людей спасли?
Родионов: Не считал. Много.
РГ: После вашего сообщения о перспективном запуске производства в нашу редакцию многие обращались с вопросами, когда и где?
Родионов: Понятно, когда появляется публикация - масса людей стремится попасть на лечение. Я это уже проходил. Когда я руководил онкологическим отделением железнодорожной больницы в Перми, где проводились клинические исследования, круглосуточно телефон плавился. Мы уже знали, когда звонит Камчатка, а когда звонит Калининград. Там было очень тяжелое онкологическое отделение.
РГ: И как вы справлялись?
Родионов: Да никак. В отделении было всего 15 коек - все время забиты, и очередь на три месяца. Кому могли - помогали. Кому не могли - что делать...
Нам надо сейчас наладить производство, чтобы во всех клиниках появился этот препарат, - это и будет наша помощь страждущим. У нас будут лучшие лаборатории и лучшее производство, как минимуми в Европе. Для этого у нас достаточно средств, сил и возможностей. А дальше...
РГ: Подождите, но почему же тогда по всему миру этот волшебный белок не изучают? Почему фармгиганты не ринулись его исследовать и еще не завалили им рынок?
Родионов: Вы говорите об иностранных корпорациях? Будем честны: для них пациент стоит в начале "пищевой цепочки". Он интересен лишь как объект для зарабатывания денег. Фармгиганты заточены на получение прибыли. Любая, даже самая богоугодная деятельность направлена на извлечение прибыли, правда, ведь? И как ими будет воспринято появление революционного препарата, который подрывает экономическую основу очень многих корпораций? Они платят огромные деньги авторам инновационных разработок, чтобы никогда ничего не появлялось радикального. Пусть препарат помогает, но немножко, чтобы рынок сохранялся.
Тут три момента: экономический, психологический и социальный. Во-первых, чтобы все кинулись изучать, нужны огромные деньги, - и кто их даст? Можно всю жизнь ходить и биться в двери разных министерств и ведомств.
Затем. Как вы думаете, на что больше всего человек обижается? На то, что кто-то умнее его. Врачебная среда очень особая. Многие из наших коллег чувствуют себя богами, когда к ним приходит страждущий пациент и в их воле - помочь или не помочь. И ни один бог не потерпит другого. Поэтому возникает такая ситуация, как воинствующее невежество: этого не может быть, потому что я об этом ничего не знаю! Простой пример. Был у меня московский пациент с тяжелым гепатитом С. Перед началом лечения он пришел к своему гепатологу, профессору, тот отрезал: что за дрянь, будем продолжать лечение по старой схеме! А пациенту плохо, он уже денег кучу отдал, тромбоцитов нет, волосы вылезли, стоматит и психоз еще. После нашего лечения у него количество вирусов снизилось с 686 тысяч на миллилитр до ноля. Профессор перепроверил и знаете, что сказал? Видимо, тебе Бог помог.
Альфафетопротеин вырабатывают эмбрионы, одна из его функций - контроль правильности выполнения генной программы, еще он гасит иммунитет, чтобы тело матери не отторгало плод. После рождения АФП исчезает в организме человека, но его изоформа (сейчас открыто и описано двенадцать изоформ) появляется при развитии рака, поэтому он служит онкомаркером. АФП случайно открыл советский академик Гарри Абелев в 50-х годах прошлого века: разогнал электрофорезом сыворотку крови пациентки с раком печени, обнаружил незнакомую фракцию белка, опубликовал - и получил Рокфеллеровскую премию. Академик-первооткрыватель установил структуру и свойства белка. Уже в 70-х годах он предвидел, что в области функций АФП "предстоит еще большая и не вполне предсказуемая работа".
Исследования ученых выявили широкий спектр лечебного применения эмбрионального белка - доказали его эффективность при лечении аутоиммунных (таких как ревматоидный артрит), аллергических, сосудистых заболеваний (АФП растворяет атеросклеротические бляшки). Специалисты называют революционным способ лечения хронических вирусных гепатитов с помощью профеталя в смеси с интерфероном в одном шприце.
Кстати
Ответ на вопрос, где можно пройти лечение с помощью профеталя, такой: пока нигде. Препарат еще не выпускается, его производство обещают запустить в Новоуральске Свердловской области в 2012 году. В феврале начнется монтаж оборудования. Объем инвестиций в новые производственные мощности - 960 миллионов рублей, из них 400 миллионов - грант фонда Сколково. На Урале первые пациенты пройдут лечение в ходе клинических испытаний, которые начнутся в декабре, скорее всего, в Екатеринбурге. Пациентов примут с подписанием добровольного согласия. Согласно правилам, исследователи обязаны взять две одинаковые группы, по сто человек каждая: одна будет получать препарат, другая - плацебо, "пустышку".