5 ноября на сцену ДС "Юбилейный" в честь 30-летия питерского Рок-клуба вышли мэтры - "Алиса", "ДДТ", Борис Гребенщиков, "Пикник", "Мифы", "Аукцыон", "Телевизор", "Авиа", Н.О.М., Федор Чистяков. Отметить праздник пришли около 6 тысяч человек - рокеры от мала до велика. Дворец спорта был заполнен до отказа, от самой сцены до верхнего ряда трибун.
Признаюсь, я умудрилась прожить молодость, проскочив по касательной к миру отечественного рока. Лишь вспышки - "Осень", "Родина", "Поезд в огне", "Старик Козлодоев" (спасибо Сергею Соловьеву и его "Ассе"), "Гуд бай, Америка" и "Скованные одной цепью". И, конечно же, "Перемен, мы ждем перемен!". Ах да, еще любимая песня бойфренда - "А я тебя не люблю" АВИА. В общем, только гневный крик друга "Ты что, 30 лет! Рок-клубу! Питерскому!" меня сподвиг пойти в этот вечер в "Юбилейный" и окунуться по полной в уже далекие 80-е.
Давно такого не видела - трехлетка, сидя на папиной спине, размахивающий флажком с улыбчивой "Люськой" (смайл-символ группы), прыщавый пацан в ДДТ-шной футболке с надписью: "К чему вам эта свобода? Она лишь мешает есть" и тут же две дамы, с кошачьими светящимися ушками на голове - среднестатистические бухгалтерши бальзаковского возраста. Надо было видеть, как вдохновенно они пели вместе со всеми и (само собой) с Кинчевым "Мое поколение": "Мое поколение чувствует боль / Но снова ставит себя под плеть…" (мой друг нашептал мне: Кинчев подавал на "литовку" текст этой песни, как посвященную жертвам событий в Филадельфии" - изворотливое время). А уж как они обрадовались, когда показали хронику - ч/б кадры, мешковатая мода начала 80-х, молодые рок-н-ролльщики, у которых еще все впереди, и те, у которых этого будущего так мало - Науменко, Башлачев, Цой. Зал дрогнул в едином порыве и допел за Цоя до конца: "Группа крови на рукаве!" И, подхватив этот настрой, бессменный президент Рок-клуба и ведущий концерта Николай Михайлов крикнул в зал: "Политики разъединяют людей, а рок-н-ролл объединяе-е-ет!". "А-а-а-а!" - резонировал зал. "Мефистофель хотел купить наши души. Но он не может - наши души купил рок-н-ролл!" - в духе лозунгов Маяковского грохнуло в зал, и на сцене развернулось конструктивистско-тоталитарное представление АВИА в духе советского авангарда 20-х годов.
Со всем этим забойным действом, конечно, резко контрастировал "Аквариум". Контрастировал БГ и сам с собой. Вот он молодой, поющий "Какие нервные лица - быть беде…Рок-н-ролл мертв, а я еще нет"… И он же на юбилее - лучезарный патриарх, окруженным непокорными, но любимыми чадами. Он единственный из рок-музыкантов, выступавших в тот вечер, излучал довольство жизнью. Крики? Метания? Разрыв "Пошел ты на х…!" - заводящий рефрен "Настоящих мужчин" от отчаянно глумливых Н.О.М.? Упаси боже - белый костюм, улыбка Джоконды и "Марш священных коров". Пузатенький и пьяненький папик вдохновленно дирижировал БГ: "Скажем "нет!" разбою и насилью / И уподобимся Блаженному Василию". А тем временем друг нашептывал мне анекдот про БГ: "Лежит Боб дома - больной, электрическим псом искусанный. Вдруг входит доктор Кинчев и начинает Боба горчичниками обклеивать. Потом клизму поставил, шприц под лопатку вогнал и промывание желудка сделал. А Боб даже не шелохнулся, только подумал с грустью: "Странно… рок-н-ролл мертв, а я еще нет… очень странно".
Анекдоты, легенды, слухи, мифы - куда же без них. На экране череда групп, сгинувших во времени. Мелькнул рискованно обнаженный Андрей Панов, он же "Свин" из "Автоматических удовлетворителей". Друг захлебывается от воспоминаний: идет он однажды за кулисами Дворца молодежи и видит - вентилятор и два ведра (пардон) фекалий. "АУ" решили, что на заключительной песне, на лопасти включенного вентилятора опрокинут содержимое ведер, которое польется на слушателей. Вот такой культурный меседж - время собирать и время разбрасывать. К счастью, диверсию предотвратили - и лишь долго витала за кулисами вонь...
Глядя на "ветеранов", музыкантов группы "Аукцыон", трудно себе представить, что вот они-то не смогли пройти прослушивание и числились всего лишь в кандидатах на членство в Рок-клубе. Одним из членов комиссии был Анатолий "Джордж" Гуницкий, который сегодня честно характеризует дебют "АукцЫона" (тогда еще "Фаэтона"): "Это было омерзительно". И погрузневший, но по-прежнему заводной Олег Гаркуша вспоминает о тех годах: "Странно, но, несмотря на то, что нас вязали, запрещали, была свобода. Сейчас можно все, что хочешь говорить, хоть штаны снять, но это все не то. А вот тогда было ''то''. Если бы то время вернуть сейчас, было бы очень неплохо"…
О бунтарском прошлом вспомнил и Николай Михайлов, предваряя выступление "Телевизора": "Когда прикрыли фестиваль Рок-клуба в 1988-м на Зимнем стадионе, якобы за несоблюдение правил пожарной безопасности, а зрители уже собрались, я не понимал, что делать. Пришел Миша Борзыкин и сказал: "Пойдем!" И мы, наверное, тысячи две, двинулись к Смольному. Идем мимо военного училища, курсанты кричат: "За что идете?" - "За правду" - "Подождите, мы тоже!" Пришли к кинотеатру "Ленинград", там уже заграждения, милиция. Борзыкин, молодец, сказал: "Всем сесть!" Увидев море людей, приехавшие представители обкома моментально разрешили запрещенное действо".
В тему прозвучала "Песня о свободе" из нового альбома "ДДТ" "Иначе": "Свобода, ты нам рассказала, какого мы рода". И заклинание: "Завтра все будет иначе"...
…Завтра, действительно, все будет иначе, но в "Юбилейном" вспоминали прошлое. Или даже прощались. "Может быть, это последняя возможность собрать вместе музыкантов, стоящих у истоков возникновения клуба", - заметил Михайлов. И конечно же, в финале помянули тех, кто сегодня не смог выйти на сцену. Мой друг со слезой произнес стихотворение Майка Науменко, лидера "Зоопарка": "Наши герои уже постарели / Иных из них нет в живых. / Но они не подвели нас, они проложили / Путь для всех остальных..."
Антон Адасинский: Мы праздновали свою молодость
Лидер некогда очень популярной группы "АВИА", долгие годы пребывавшей в забвении, но возродившейся нынешним февралем, Антон Адасинский уверен: "Русского рока быть не может".
Российская газета: Антон, расскажите, пожалуйста, с чего началось ваше вхождение в рок?
Адасинский: Все началось с того, что Леня Лейкин, Валера Кефт и я внутри "Лицедеев" организовали альтернативную группу "Мумие", тяготевшую к абсурдной клоунаде. Естественно, мы хотели реализации, и однажды я попросил своего хорошего знакомого, организатора и солиста группы "Странные игры" Сашу Давыдова: "Слушай, а давай мы выступим у вас в антракте?" Первый наш выход состоялся в бог знает каком году - в 1984-85 - в клубе Ленэнерго ("Там тогда еще загорелся гардероб - хабарики кто-то не потушил, - проходя мимо, вспомнил Леонид Лейкин). В зале - жесткая рок-н-ролльная публика: "Рок давай!!!", а тут мы выходим в таких странных, клоунских костюмах. Но прошло все на ура. Так мы подружились с рок-н-ролльщиками, я стал постепенно входить в эту тусовку. Потом Саша Давыдов покинул этот свет, и группа "Странная игры" распалась на две компании. Братья Сологубы образовали "Игры", а Алексей Рахов, Николай Гусев и Александр Кондрашкин - "АВИА".
РГ: Критики до сих пор не могут решить, к какому стилю отнести эту группу. Музыка полистилистическая - от маршей до хард-рока, на концертах - элементы буффонады, пантомимы, акробатики, ритм-балет, стихи…
Адасинский: Да, ребята создали совершенно уникальную субстанцию, возможно, они нашупали то, что можно назвать не русским роком, а русской молодежной музыкой. Они долго обсуждали за столом - что же такое рок-н-ролл? Почему мы играем на западных инструментах? Почему используем блюзовые структуры, рокабилли? Все не наше - от названия до энергетики. Жили не своей жизнью. И "АВИА" решила: ладно, раз уж играем не свою музыку, то давайте хотя бы будем играть на родных музыкальных инструментах - уважим родину.
А инструменты в те годы были! Монстры! Неподъемная гитара "Урал". Кондрашкин сделал из нескольких балалаек ударную установку. А у клавиш "Электроника", которые стоили шесть зарплат инженера, на каждом концерте в какой-то момент западала нота, и Гусев со словами: "Ну, взяв на себя нелегкий труд играть на русских инструментах…" по ходу дела поднимал крышку и приводил все в порядок. И вдруг "АВИА" по фактуре, по звуку стала сильно отличаться от остального русского рок-н-ролла. Мне это очень понравилась, и когда мне предложили сделать шоу на тему его песен, я согласился. Так возникла "Физкультурная группа имени АВИА"… Потом, уже после моего ухода, группа стала очень популярной, начались активные гастроли по СССР, по Европе. И Коля Гусев сказал: "Ребята, мы попали в неправильную полосу, мы стали официальной, хорошо зарабатывающей гастрольной компанией, пора завязывать". И завязал…
И кстати, хочу сказать, на сцене в "Юбилейном" вы увидели много честных людей, которые играли музыку не ради того, чтобы разбогатеть.
РГ: А были предложения-искушения?
Адасинский: Конечно. И это было проверкой на вшивость. Вот, как заметил Олег Гаркуша, Рогожин, покинув "Аукцыон" (и перейдя в реформированный "Форум" Александра Морозова, специализирующийся на поп-музыке для дискотек - прим.ред.), "поехал за колбасой". И таких групп, куда перекочевали рок-н-ролльщики, было много, но они не могли удержаться на плаву: это ж надо иметь очень крепкую жилу внутри - чесать с концертами, не пить, быть всегда в форме. Так что группы исчезали, никто о них уже и не вспоминает…
А другие, пребывая в абсолютной нищете, тянули до конца и пытались донести что-то до людей. В какой-то момент к кому-то из них пришли деньги, но они их уже не испортят, не изменят. И вот эти люди 5 ноября играли свою музыку…
РГ: Как заметил в свое время создатель группы "Санкт-Петербург" и рок-журналист Владимир Рекшан, главный "родитель" питерского рок-клуба, КГБ просчитался - хотели создать управляемую структуру, а в результате получился таран, который крушил железобетонные устои советского строя.
Адасинский: Да, но сами музыканты ведь не боролись против чего-либо. Это было просто объединение молодежи под определенным флагом, гимном. Другое дело, что если у группы есть свой гимн, то она уже имеет некую силу. Милиционеры и особо ретивые комсомольцы, которые хватали музыкантов на улице, волокли их в обезьянники и тем самым подкидывали темы для песен. По-настоящему увлеченные рок-н-роллом меньше всего интересовались политикой. Они искали свой путь. Вот Александр Башлачев. Его переходы от задушевности в крик невозможно было слушать спокойно. Но ведь то, что он делал, на самом деле роком и не назовешь, это было некое откровение. Хотя именно так, надрывно, яростно и надо у нас петь. Выделялся Юрий Наумов, исполнявший чудные баллады - своей интровертностью, отстраненностью в среде тех музыкантов рок-клуба, которым было нужно другое - три аккорда, грохот, успех, пара скандалов и сожженные гримерки...
Гребенщикова можно назвать поэтом у микрофона. Меня всегда завораживали великолепные тексты Боба, хотя, признаюсь, тогда я плохо их понимал. Он всегда был сложнее всех, умнее. Он не играл русский рок, он умышленно стал западным человеком. И Боб дальше всех ушел от обычной рок-н-ролльной формы, экспериментируя со стилем. Это было неожиданно... Виктор Цой создавал своего рода мантры, молитвы, действующие на подсознание. И поэтому, кстати, он вне времени.
РГ: Что же такое "русский рок"?
Адасинский: Прежде всего, это хорошие поэты, в руках которых оказались инструменты. И которые "не нашу" музыку заполняли местными реалиями. Правда, сейчас даже старые рокеры стали писать более мелодичные песни - забыли про тексты, крики-вопли, просто с удовольствием играют музыку. А вообще, почему мы считаем, что в России должен быть свой рок-н-ролл, я не знаю.
РГ: Если, по сути, русский рок невозможен, а то и не нужен, что же вы праздновали 5 ноября на сцене "Юбилейного"?
Адасинский: Мы праздновали нашу юность, наше взросление, наши подворотни, то, что было связано с нашими внутренними волнами. И этот пласт культуры не надо забывать, нужно показывать молодым ребятам, с какой отдачей, энергией необходимо петь. Сидя за компьютером, создавать эмбиенты может каждый. И аура у этой музыки - не больше полутора метров: душа не горит, глотка не сипит. Пусть ребята, наконец, увидят живую работу.