Валентина Матвиенко стала спикером верхней палаты парламента три месяца назад, но даже за такой сравнительно короткий срок она успела запустить несколько масштабных проектов и существенно оживить размеренный ритм работы сенаторов.
О проекте децентрализации и перераспределении властных полномочий из центра в регионы, о внутренней реформе Совета Федерации, уменьшении количества комитетов и комиссий в верхней палате парламента в пользу усиления влиятельности и статусности сенатора, о графе "против всех кандидатов" и выборности губернаторов Валентина Ивановна Матвиенко рассказала "Российской газете" во время "Делового завтрака" в редакции.
Российская газета: Валентина Ивановна, 9 ноября ваши коллеги по Межпарламентской ассамблее стран Содружества единогласно избрали вас председателем Совета МПА СНГ. Объективно, до сих пор эта структура не отличалась особенной влиятельностью и статусом. С учетом того, как изменилась работа сената с вашим приходом, можно ли рассчитывать на то, что ассамблея также изменит ритм и содержание работы?
Валентина Матвиенко: Прежде всего я хочу сказать, что очень благодарна моим коллегам-парламентариям из стран СНГ за доверие и поддержку. Для меня это большая честь и одновременно - огромная ответственность. Россия является и, я убеждена, будет и впредь "мотором" интеграции государств на постсоветском пространстве. И президент России, и председатель правительства прилагают много усилий для углубления объединительных процессов. Посмотрите, сколько сделано в этом направлении: начал функционировать Таможенный союз, подписан договор о зоне свободной торговли в рамках СНГ, созданы предпосылки для единого евразийского экономического пространства, очень активно развивается научное и гуманитарное сотрудничество.
| |
| Видео: Сергей Минабутдинов |
Напомню, что в нынешнем году исполняется 20 лет со дня образования СНГ и в следующем - 20 лет с момента создания МПА. За эти годы наши страны прошли очень большой путь - от размежевания, отделения, парада суверенитетов к новому сближению. Хотя народы стран Содружества никогда не отдалялись друг от друга. Факт, может быть, не слишком значительный, но очень характерный: все переговоры на заседаниях Межпарламентской ассамблеи проходят на русском языке, переводчики нам не нужны.
Пришло время определить главные приоритеты нашей деятельности на перспективу. Сегодня наши страны объединяют не только общая культура и история, но и общие задачи. Конечно, экономическая, политическая и гуманитарная интеграция должна быть обеспечена на правовом уровне. И здесь огромная ответственность ложится на парламентариев. Задача МПА СНГ более активно способствовать сближению и гармонизации законодательств наших стран. Для этого мы расширим практику подготовки модельных законов по приоритетным направлениям. Мы условились с коллегами - руководителями парламентов координировать нашу работу по синхронизации выполнения внутригосударственных процедур по ратификации договоров и соглашений, подписанных главами государств.
Мне кажется, что слово парламентариев стран Содружества должно весомее звучать на международной арене, прежде всего в межпарламентских организациях. Для этого, полагаю, нам необходимо более тесно координировать и объединять свои усилия, с тем чтобы оказывать более существенное влияние на позиции других межпарламентских объединений при обсуждении важных международных тем.
РГ: Но и внутри СНГ иногда возникают сложные противоречия. Достаточно вспомнить историю с арестом в Таджикистане двух пилотов, один из которых имеет российское гражданство. Как парламентарии собираются отреагировать на эту ситуацию?
Матвиенко: Межпарламентская ассамблея - это как раз очень хороший инструмент для решения всех спорных вопросов между странами СНГ. В рамках заседания МПА у меня состоялась специальная встреча с главой верхней палаты парламента Таджикистана Махмадсаидом Убайдуллоевым, на которой мы обсуждали судьбу пилотов авиакомпании Rolkan - гражданина России Владимира Садовничего и эстонского гражданина Алексея Руденко. Я передала своему таджикскому коллеге официальное письмо Совета Федерации о необходимости адекватно оценить принятое судебное решение и оказать содействие в разрешении сложившейся ситуации. Я попросила проинформировать о позиции российских парламентариев президента Республики Таджикистан Эмомали Рахмона. Спикер верхней палаты парламента Таджикистана пообещал, что руководство республики еще раз внимательно изучит всю эту ситуацию, чтобы принять адекватные меры для ее урегулирования. Он отметил, что приговор летчикам - это лишь решение суда первой инстанции, его решение может быть обжаловано. Конечно, мы не вправе вмешиваться в компетенцию таджикских судебных инстанций, однако в данном случае парламентарии рассматривают этот приговор как неоправданно суровый, лишенный достаточных доказательств. Надеюсь, что уже в ближайшее время решение будет найдено. Мы договорились с господином Убайдуллоевым быть в постоянном контакте по этому вопросу.
Генералы без армии
РГ: Вы говорили, что сейчас готовится закон о новом порядке формирования Совета Федерации. А на прошлой неделе сенат одобрил собственную внутреннюю реструктуризацию. Скажите, вызвало ли это противодействие среди самих сенаторов? Все-таки уменьшается количество комитетов, люди теряют посты, это вряд ли кому-то приятно.
Матвиенко: Прежде всего, мне кажется, что президент Дмитрий Медведев очень своевременно поставил в повестку дня вопрос модернизации страны. Я понимаю это слово достаточно широко - это не только модернизация экономики, производства и переход на инновационные рельсы, но еще и модернизация управления страной, институтов всех ветвей власти. Мы прожили в новой России 20 лет, теперь давайте осмотримся, поймем, что хорошего мы накопили за это время, а что нужно изменить, чтобы сделать нашу страну конкурентоспособной и эффективно решать те задачи, которые сегодня ставит жизнь. В этом ключе слово "модернизация" относится и к деятельности Совета Федерации. Я не революционер по складу, у меня другой подход. Я очень бережно отношусь к людям, к их опыту, считаю необходимым сохранить все то ценное, что было наработано палатой за годы существования. Но, согласитесь, нас 166 человек, из которых 121 находился на руководящем посту. В сенате было 27 комитетов и комиссий. Совет Федерации состоял из одних генералов, а солдат не было. И это при том, что статус члена Совета Федерации сам по себе достаточно высок и не нуждается в дополнительных погонах. Сенатор имеет достаточно полномочий, политического веса, дополнительный статус председателя комитета, комиссии или заместителя мало что к этому добавляет. Если человек самодостаточный и авторитетный, его голос слышен везде - и в СМИ, и в регионе, и во всех структурах власти.
Конечно, все понимали, что эта реформа нужна. Я очень внимательно все проанализировала, провела серию консультаций с моими коллегами, и все однозначно поддержали необходимость оптимизации внутрипарламентской структуры. Вопрос был только в количестве комитетов и функционале, никто из сенаторов не ставил во главу угла снижение их персонального статуса. Сказать, что было сопротивление, я не могу. Почти полтора месяца шла открытая дискуссия, ежедневно приходило много предложений - новых, разных, противоречивых. Нужен был некий компромисс, который бы устроил абсолютное большинство и был бы логичен по сути. На мой взгляд, сегодня такой компромисс найден.
РГ: Теперь в Совете Федерации останется 10 комитетов. В чем все-таки был смысл уменьшения их количества?
Матвиенко: Смысл реформы прежде всего в повышении эффективности работы и укреплении авторитета верхней палаты. Если комитет состоит из пяти человек и при этом кто-то в командировке, кто-то заболел, как проводить заседание? Была порочная практика участия в заседаниях по доверенности, а это недопустимо. Комитеты должны быть статусные. Поэтому решили, что в каждом комитете должно быть не менее 11 и не более 21 человека. Сенаторы должны быть разноплановыми специалистами, нельзя уменьшать фронт работ до одного узкого направления. Укрупнение комитетов позволит более комплексно готовить и рассматривать законы. А уже в их составе будут подкомитеты, которые займутся детальной проработкой отдельных направлений.
Еще одной формой работы сената станут временные комиссии по актуальным проблемам. В них, кстати, смогут войти все желающие сенаторы. Кроме того, будет усилена компонента парламентского контроля и парламентских расследований. Будут создаваться специальные комиссии для взаимодействия со следственными органами, прокуратурой или Счетной палатой. Мы будем чаще использовать практику парламентских запросов. Она, к сожалению, очень редко применяется. А парламентский запрос, который утверждается на пленарном заседании, получает совершенно другой статус. Он может быть направлен любому руководителю, любому органу власти, к нему не смогут отнестись формально. Есть еще довольно много идей для совершенствования нашей работы. До 25 ноября все члены Совета Федерации должны записаться в один из комитетов, на последующих пленарных заседаниях будут утверждены новые составы комитетов и их руководители.
РГ: Их будут назначать или выбирать?
Матвиенко: Я хотела кадровые решения вынести на общее рассмотрение. Но на совете палаты все единодушно высказались за то, чтобы председателей комитетов и первых заместителей предлагал председатель. Думаю, что в этом есть логика. Потому что если устраивать рейтинговое голосование в таком небольшом коллективе, можно поставить в неудобное положение отдельных людей и с этической точки зрения это не совсем корректно. Но я была готова к тому, чтобы отдать эти назначения на голосование. Хочу отметить, что будет ротация глав комитетов, появятся новые руководители. Потому что должность председателя или заместителя не вечная. Каждый регион хочет периодически видеть своего сенатора на руководящем посту. А мы не должны одним и тем же регионам отдавать такую прерогативу.
РГ: Кстати, может быть, стоит придать слову "сенатор" официальное звучание? Потому что сейчас это просто удобный синоним громоздкой конструкции "член Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации".
Матвиенко: Очень хороший вопрос. "Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации", "член Совета Федерации..." - названия непростые для восприятия. Тем более, у нас есть своя история. В России всегда был сенат и были сенаторы. Поэтому первый шаг, который безболезненно пока можно сделать, не меняя Конституции (я противник того, чтобы в Конституцию вторгаться), уже подготовлен одним из сенаторов. Это законопроект, который уравнивает слова "член Совета Федерации" и "сенатор". Когда приступит к работе новая Государственная Дума, мы планируем внести такой законопроект с тем, чтобы была официальная возможность говорить "сенатор".
Плюс децентрализация всей страны
РГ: Совет Федерации как палата регионов в первую очередь должен заниматься заявленной президентом децентрализацией, разделением полномочий. 2 ноября в правительственную комиссию Дмитрия Козака были переданы предложения сената по этому вопросу. На этом миссия верхней палаты закончена?
Матвиенко: Конечно, нет. Я считаю, что мы очень своевременно включились в эту работу, взяв инициативу в свои руки. Мы собрали предложения со всех субъектов Федерации и внимательно проанализировали. Их было огромное количество, и они были самые разные - иногда спорные. Наша задача была в том, чтобы все это разложить по полочкам, отсортировать и подготовить итоговое заключение. Надо отдать должное членам Совета Федерации, они активно включились в эту работу: встречались в регионах с губернаторами, с парламентами.
В итоге мы сделали заключительный документ, который состоит из трех частей. Первый раздел - это 35 полномочий, которые регионы предложили передать на федеральный уровень, причем 20 из них были делегированы регионам в течение последних лет. Второй раздел - это 44 полномочия, которые предлагается передать с федерального на региональный уровень. Третий пакет включает в себя 8 предложений о передаче региональных полномочий на муниципальный уровень и 7 ныне муниципальных функций, которые целесообразно передать на уровень субъектов. При этом мы исходили не из принципа перетягивания каната - кто важнее - а из того, где эти полномочия могли бы наиболее эффективно реализовываться. И к каждому нашему предложению мы дали серьезное обоснование, почему мы так считаем и в какие законы надо внести изменения, если это предложение будет принято.
Первый этап пройден, и мы продолжаем работать с правительственной комиссией. Я не идеализирую ситуацию и не хочу сказать, что мы учли все. Есть целый ряд спорных вопросов, необходимо более четко определить концептуальные подходы. Звучало предложение, что полномочия надо делегировать, но мы считаем, что их надо не делегировать, а передавать в виде собственных полномочий субъектов Федерации. Делегирование - это все-таки полумера, которая предусматривает еще и бюрократические ограничения - нужно соглашение, а это очень длительная процедура.
После того как будут приняты и одобрены эти концептуальные подходы - собственные полномочия, делегированные полномочия - мы поставим вопрос о ликвидации очень большого количества представительств федеральных органов власти в субъектах РФ. В некоторых субъектах их количество доходит до 70, плюс еще более 160 окружных. Представляете, какая каша в регионах! Я проработала губернатором 8 лет и хочу сказать, что далеко не всегда можно разобраться, чем все эти структуры занимаются. 400 тысяч государственных служащих, представителей федеральных министерств и ведомств работают в субъектах Федерации. Зачем?
Если сегодня мы хотим повысить ответственность региональных органов власти, давайте дадим им ресурсы, возможности и полномочия для эффективного управления регионами. И тогда с них можно спрашивать. А так мы спрашиваем за все с губернаторов, а достаточных полномочий для эффективного управления им не дали.
После того как все это будет согласовано, мы обсудим результат на Совете законодателей с участием губернаторов и председателей законодательных собраний. Если будет принята идеология, которую мы предложили (а мы будем на ней настаивать, потому что это мнение субъектов), то потребуются изменения и межбюджетных отношений, и Налогового кодекса. Это наше жесткое требование - все полномочия, которые будут переданы на тот или иной уровень власти, должны иметь постоянные источники финансирования. Потому что до сих пор была неправильная, недопустимая практика. Регионам передают полномочия, и в каждом годовом бюджете под них выделяют субсидии и субвенции. В этом году дали, на следующий год урезали или вообще не дали, и регион остается один на один с этими проблемами.
Так что наши предложения, направленные в правительственную комиссию, это только первый этап работы, мы обязательно будем ее продолжать так же активно, как начали. Я неоднократно встречалась по этому поводу с Дмитрием Николаевичем Козаком. Есть спорные и дискуссионные вопросы, которые мы продолжаем обсуждать, но есть и общее понимание и желание провести эту реформу глубоко и содержательно.
РГ: Реформа приведет не только к экономическому, но и к политическому усилению регионов. Нет опасения, что губернаторы могут выйти из-под контроля?
Матвиенко: Я бы не ставила так вопрос. Сегодня губернатора предлагает правящая партия, которая берет на себя ответственность за эту кандидатуру. Дальше из трех предложенных кандидатур президент выбирает одну и рекомендует ее региональному парламенту. Значит, и президент берет на себя ответственность. А дальше региональный парламент, который является представительным органом, избранным всем населением, дает или не дает свое согласие.
РГ: То есть политических и административных рычагов вполне достаточно?
Матвиенко: Вполне достаточно для того, чтобы неэффективного губернатора отозвать или отказать ему в доверии.
РГ: Вы говорили о том, что не исключаете введения в какой-то перспективе прямых выборов сенаторов. Возможно ли распространить эту систему, например, на губернаторов?
Матвиенко: Возможно, кому-то я могу показаться ретроградом, но я сторонник того, что избираться должна представительная власть. Притом у нее должно быть больше власти, полномочий, функций по контролю за деятельностью исполнительной власти. А исполнительная власть должна быть ответственна и перед населением, и перед руководством страны. Нельзя забывать, наша политическая система еще в стадии становления, институты гражданского общества сформированы не до конца. Российской демократии не 200 - 300 лет, как, например, в США или у наших европейских соседей. Новая Россия довольно молодое государство. В этой ситуации действующая модель наделения губернаторов полномочиями зарекомендовала себя как гораздо более адекватная с точки зрения эффективности управления регионами. Принципам демократии эта модель ни в чем не противоречит.
Наверняка тот формат, который практикуется сегодня, со временем претерпит какие-то изменения. Как он реализуется - другое дело, но право президента представить кандидатуру, а право представительного органа согласиться с ней или нет. Все говорят: ну какой же парламент не поддержит предложение президента. А может быть, и не поддержит. А может быть, партийные фракции будут другие - не сразу, не сейчас, не завтра.
Повторю, само направление, на мой взгляд, правильное и демократичное. Представительный орган, избранный всем населением, отражающий интересы всего населения, которое его избрало, берет на себя ответственность за кандидатуру губернатора. Давайте скажем честно - некоторые избранные губернаторы, не буду называть фамилии, не смогли эффективно работать. Скажите, что в этой ситуации могут сделать избиратели, которые поверили в его красивую программу, при том что отозвать его практически невозможно? Будут мучиться с ним четыре - пять лет. Понимаете, есть проблема ошибки выбора. Есть и другие примеры, когда человек по другим признакам не соответствует должности вплоть до уголовных моментов. Но он избранный - и все. Что делать?
Со временем выборность губернатора придет, я уверена в этом, но в законе должен быть прописан четкий и простой механизм отзыва губернатора, если население недовольно его работой.
Вместе с Думой
РГ: Валентина Ивановна, вопрос, который многих волнует. С вашим приходом в Совет Федерации идея о создании парламентского центра начала приобретать предельно четкий рисунок. Нужно ли строительство парламентского центра? Принято ли такое решение? Где он будет и как он будет строиться?
Матвиенко: Принципиальное решение о строительстве парламентского центра принято. И это абсолютно правильно. Когда создавались органы власти Российской Федерации, мы располагали теми помещениями, которые есть. В итоге у Думы несколько зданий и у Совета Федерации несколько зданий. Это очень неудобно, особенно с учетом пробок в Москве. А мы своими передвижениями еще и усиливаем заторы. Поэтому первая идея парламентского центра в том, чтобы там находились и Госдума, и Совет Федерации. Кроме того, это уберет очень многие административно-хозяйственные структуры, дублирующие друг друга в двух палатах. Это экономия персонала, экономия финансовых средств. Многие говорят, что опять парламентариям дадут здание за счет налогоплательщиков. Так вот, в данном случае от этого будут только плюсы, а не минусы. Будут выставлены на торги несколько зданий в центре города, которые все равно функционально не приспособлены под деятельность парламента. От их продажи будет выручено гораздо больше средств, чем потребуется на строительство нового парламентского центра, заранее приспособленного под условия работы законотворцев.
РГ: Что вы вкладываете в понятие "функционально приспособлены под деятельность парламента"?
Матвиенко: Сегодня сенаторы буквально ютятся в крохотных кабинетах, где сложно принять даже человека из региона. А они в силу своих обязанностей принимают и иностранные делегации. Все, кто к нам приезжает на парламентские слушания, бросают машины где-то в переулках и идут пешком, потому что у Совета Федерации ни парковки, ни подъезда. Давайте посмотрим все страны мира - как правило, там Президентский дворец, здание правительства и здание парламента. Это проявление уважения, пусть даже в такой форме, к избранным населением депутатам, парламенту. Это важный институт власти в стране, и он должен иметь свое здание, свой парламентский центр.
Мы с Борисом Вячеславовичем (Грызловым, - "РГ") обсуждали этот вопрос с Дмитрием Анатольевичем (Медведевым, - "РГ") и договорились, что в рамках работы по изменению границ Москвы пройдет отдельное совещание по переносу всех органов власти на новые территории и их обустройство. Это пока предварительная информация, но если такое решение будет принято, то именно там начнется строительство нового парламентского центра. Мы будем якорным проектом для обустройства и освоения этих новых территорий. Впрочем, окончательное решение будет принято президентом и премьер-министром несколько позже, после выборов на отдельном совещании. Но в том, что это необходимо делать, я убеждена, и не хотелось бы, чтобы наши жители, наши избиратели думали, что мы начинаем свою деятельность с обустройства. Нет, это только повысит эффективность нашей работы, и мы передадим под другие цели большое количество зданий, которые сегодня неэффективно используются.
РГ: Скажите, пожалуйста, а как вы относитесь к возвращению смешанной либо мажоритарной системы выборов в нижнюю палату парламента. И как вы относитесь к возвращению графы "против всех" и "нижней планки" количества проголосовавших.
Матвиенко: В Государственную Думу, на мой взгляд, кандидаты должны избираться от политических партий. Мажоритарная система может привести к тому, что даже очень яркие, очень достойные люди, которые придут одиночками в Думу, без фракционной поддержки не смогут реализовать свои идеи и выполнять обязательства перед населением. Ничто не мешает включать в списки уважаемых и достойных людей, которые работают с населением "один на один". А на выборах регионального уровня это должны решать регионы - вполне возможна смешанная система. К графе " против всех" я отношусь плохо. Я считаю, что если человек выполнил свой гражданский долг, потратил время, приехал на избирательный участок, то он уже сделал свой выбор, и он обязан выразить его в бюллетене, проголосовать за ту или иную партию. Какой смысл ехать на избирательный участок, чтобы голосовать против всех? Тогда нет смысла ходить на выборы.
РГ: А если речь идет не о партии, а о кандидатах? В случае региональных выборов по мажоритарной системе или выборов президента, когда мы голосуем не за партию, а за конкретного человека. И полностью эта графа звучит "против всех кандидатов, указанных в бюллетене". То есть, вполне возможно, есть люди, за которых я был бы готов проголосовать, но в этом бюллетене их нет. И как вы считаете, должен человек иметь право об этом заявить? Или - не хочешь, не ходи?
Матвиенко: Ходить всегда надо. Но что даст по сути графа "против всех"?
РГ: Например, даст понять партиям, что все они не удовлетворяют спрос определенного сегмента населения. Она даст представление власти о том, что есть группа людей, возможно, большая, чьи интересы не представлены в парламенте.
Матвиенко: Мы должны исходить из того, что люди в курсе, какие партии или люди идут на выборы. И если человек идет на избирательный участок, значит, он поддерживает ту или иную партию. Если он против той или иной партии, он просто не идет на выборы.
РГ: А если я социально активный человек, который хочет участвовать в жизни страны, но не могу пойти на выборы, потому что мне не за кого голосовать?
Матвиенко: Здесь есть свои плюсы и минусы. Может быть, надо обсудить эту тему в обществе. Как люди отреагируют на это? Если, скажем, будет большая часть населения, которая считает, что эта графа необходима, значит, надо пойти навстречу. Но, мне кажется, вряд ли будет большой процент тех, кто проголосует за возвращение графы "против всех". Я считаю, что обязанность каждого гражданина пойти на выборы. Если ты хочешь влиять на ситуацию, если ты чувствуешь себя гражданином своей страны, то ты должен пойти на выборы и высказать свое отношение.
РГ: А как насчет "нижней планки"?
Матвиенко: Я ее сторонник. Потому что сегодня на муниципальные выборы может прийти 3 человека - я, моя сестра и моя тетя, и избрать меня депутатом. Но если говорить о думских или президентских выборах, то, безусловно, это излишняя норма. На эти выборы никогда не приходило меньше 30 процентов.
Меньше официоза
РГ: Как вы живете "на два дома" между Питером и Москвой?
Матвиенко: Коллеги, это не для красного словца, но я пришла на эту должность не для того, чтобы сидеть в кресле третьего человека в государстве, надувать щеки и плыть по течению. Это не в моем характере. Если мне доверили эту должность, то я постараюсь сделать все возможное для того, чтобы изменить отношение к Совету Федерации в глазах людей и сделать его очень важным, уважаемым органом в федеративном государстве.
Что касается моей ситуации, то супруг, естественно, переехал в Москву вместе со мной, и он, как военный человек, с пониманием относится к моим перемещениям - благо это не первое. Как вы знаете, я работала за рубежом, в Москве и Петербурге, и никаких проблем и разногласий на этот счет у нас нет. Что касается сына, он никогда не уедет из Петербурга. Он очень привязан к этому городу и всегда будет жить и работать только там. Мы все привыкли к тому, что мы занятые люди и привыкли дорожить каждой минутой встречи. Поэтому с внучкой я общаюсь по телефону, сыну посылаю SMS. Естественно, я буду ездить в Петербург, потому что я сенатор от Петербурга. Буду встречаться с друзьями, с близкими. Переезд в Москву для меня не форс-мажорное, а, скорее, привычное обстоятельство, и поезд "Сапсан", который я предпочитаю, дает хорошую возможность общения.
РГ: Впервые женщина в России стала третьим лицом в государстве. Каково это быть женщиной-политиком в России?
Матвиенко: Я никогда не думаю о том, какое место в государстве занимаю. Ответственность большая, и большое желание соответствовать высокому статусу. С этим надо жить все время, во всех смыслах: что ты себе можешь позволить, а что не можешь, как ты выглядишь, как ты говоришь, как ты работаешь. Это немножко другое состояние. Это непросто, но, что касается самой работы, ее содержания, у меня ощущение, что я уже очень давно работаю в Совете Федерации. Во-первых, большинство этих людей я давно знаю. Во-вторых, я знакома с работой сената предметно, а не из газет. Я считаю, что после 6 -7 лет работы на одном месте теряется острота восприятия, многое повторяется, и человек должен сдвигаться по горизонтали, вертикали. Новая работа - это всегда вызов, новый драйв, новые горизонты, планки, которые ты для себя ставишь. Я всегда работала на конкретный результат, а не на процесс. Совет безопасности также накладывает дополнительные серьезные обязанности - поверьте, это вопросы другого уровня и другого содержания. Кроме того, конечно, на меня будет возложен еще целый ряд неких дипломатических и международных обязанностей, которые я тоже должна буду выполнять. Но, к счастью, мне это тоже знакомо.
РГ: В кабинете Егора Строева были томики Тургенева. У Сергея Миронова была замечательная коллекция камней и минералов. Какая деталь будет отличать ваш кабинет как спикера?
Матвиенко: Я думаю, что будет больше "человеческого", меньше официоза. У меня многотомная энциклопедия, много цветов, на столе всегда фотографии близких.