26 августа 2011 года в "Российской газете" N 189 (5565) был опубликован монолог народной артистки СССР Марии Биешу, в котором выдающаяся молдавская оперная певица рассказывала о своей жизни после распада СССР. Огромный резонанс, который вызвала эта публикация, превзошел все наши ожидания - материал спровоцировал не только большой читательский отклик, но и государственный интерес.
И вот по инициативе "Российской газеты" и Межгосударственного фонда гуманитарного сотрудничества стран СНГ 9 и 10 декабря в Москве состоится встреча, на которую приедут те из народных артистов СССР, кто смог и пожелал принять личное участие в "круглом столе" на тему: нужна ли поддержка России народным артистам СССР?
До этого события на страницах "Российской газеты" мы попытались выяснить: чем обернулись двадцать лет независимости для искусств бывших союзных республик - обретенной вожделенной свободой или нагрянувшей неожиданной нищетой, парализовавшей многие творческие проекты? Как сложилась судьба народных артистов СССР?
Их сейчас 234 человека. И больше уже никогда не будет: присуждение высшего звания в культурной табели о рангах прекратилось с исчезновением СССР. Сегодня о своей творческой и частной жизни до и после распада Союза вспоминают: литовский актер Донатас Банионис, молдавский композитор Евгений Дога, молдавская оперная дива Мария Биешу, эстонская оперная прима Маргарита Войтес, украинская оперная прима Мария Стефюк, белорусский композитор Игорь Лученок, киевский актер Юрий Мажуга и киргизская оперная певица Кайыргуль Сартбаева.
Донатас Банионис: Меня называли просоветским
В моем багаже - восемьдесят один фильм. А это, поверьте, много. Картина, которая мне принесла известность - бесспорно, "Никто не хотел умирать". После этого меня стали узнавать. А в этом фильме у меня роль председателя сельсовета, и некоторые горячие литовские головы меня отчаянно за нее ругали. Дескать, я там такой просоветский. Но в картине показана трагедия литовского крестьянства, когда людей эшелонами увозили в Сибирь. Я помню сам этот ужас, когда без суда и разбирательств приезжали на хутор и давали два часа на сборы и все. Старух и грудничков грузили в товарные вагоны только за то, что во дворе было две коровы. Так и было. Я все это видел своими глазами. 15-16 июня 1941 года самые большие эшелоны, груженные литовцами, ушли в Сибирь. У меня до сих пор стоит в ушах крик этих людей. Все не могли понять: за что?.. Потом, после распада Союза во всем стали винить русских - я всегда был против таких высказываний, и чем не мало врагов нажил в Литве. Понимаете, подлость не имеет национальности, пальцем указывали литовцы, грузили в вагоны русские, украинцы, латыши, а руководил всем этим грузин. И список этот можно продолжать и продолжать. Народы тут не причем.
Сейчас, когда мне восемьдесят семь и когда в окно смотрю уже больше, чем в зеркало, я очень много думаю: мне на советскую власть обижаться не за что. Я ведь очень много снимался, и не только в отечественном кино.
В 1971 году меня не выпускали в Америку, даже не объясняя причины. Не выпускали свои, в Вильнюсе, когда узнали об этом в Москве, то сказали: что за безобразие? И я на месяц улетел в Чикаго. Вот и такая была "рука Москвы"…
Скажу, что сегодня жизнь в России для меня небезынтересна, я часто смотрю российские новости, люблю канал "Культура". Но новостей позитивных нахожу мало.
Сейчас вместе со старостью пришла бессонница, и я много думаю ночами. Недавно вспомнил случай, после того как вышел на экраны фильм "Солярис" и мою работу в этой картине хвалили все: и враги, и друзья. Вскорости пришло письмо из Куйбышевской области, в котором одна женщина мне писала так: "Дорогой Банионис, мы Вас очень любим, но больше в такой халтуре, как "Солярис", не снимайтесь никогда…" Глубокое искусство это не для всех. Хотя с Тарковским работать было очень трудно. Очень! Он был бесконечно глубокий человек, и весь в себе. Часто не находил слов, чтобы выразить то, что он хочет. Ходит, что-то мыкает, морщится, а ты поди угадай, что ему нужно. Мог несколько раз за час подойти и попросить открыть глаза и закрыть, и посчитать то до десяти, то до двадцати. Внутри Андрея кипела редкая, не похожая ни на чью жизнь. Он, по-моему, сам очень от этого страдал…
...Знаете что мне сегодня страшно? Что с уходом нашего поколения связь между Россией и Литвой станет слабеть все сильнее и сильнее. Ну как можно не ставить Чехова только потому, что он русский? Он мировой! Чайковский, Станиславский - это фигуры общечеловеческого масштаба. Я даже Максима Горького отношу к мировым гуманистам, а не к советским.
Я сегодня веду жизнь пенсионера. Живу даже затворнически. То, что творится на улице, понимаю плохо. Но жизнь-то - качели: взлеты и падения неизменно идут друг за другом. Большинство спектаклей и сегодняшних сериалов не могу смотреть, там одно кривляние. И никто не терзается вопросом: "Быть или не быть?"… Шекспир ушел, остались собачки в цирке. Сегодня Гамлета играют в основном те, кто не задает себе этот сакраментальный вопрос, не мучаются им.
Вы понимаете, у меня сегодня уже нет никакой мечты. Может, вам это покажется странным или даже страшным. Живу, и все. Уже не осталось никого из друзей. Из тех, с кем я начинал работать в 1941 году, из моей молодости уже никого не осталось. Она вся на погосте. Уже ничего не цепляет в этой жизни. У сына - своя жизнь, у внуков - своя. Единственное, о чем мечтаю, еще съездить в Петербург. Этот город мне очень близкий по душе. Я там много снимался. Там столько всего было. Моего и только моего…
Мария Биешу: Кто переписал историю набело?
- Мне Москва всегда помогала. "Госконцерт", "Союзконцерт", Большой театр - как только я произношу эти слова, в горле ком от благодарности ко всем тем, кто там работал. В то время поддерживали искусство. Я очень сомневаюсь, что сегодня поддержат пусть даже расталантливейшую девочку из молдавского села. Впрочем, и не только из молдавского... От той страны - СССР - я получила все. Все звания и регалии. От народной артистки СССР до Героя Социалистического труда. Сегодняшняя Молдова меня тоже наградила орденом "Республики", тоже почетная награда. Я получила ее одна из первых. Правда, сейчас ее уже многие получают…
Это дает хоть какую-то радость человеку, может, и иллюзорную. Уверенность в том, что ты нужен и тебя помнят. Материально это ничем не подкрепляется. Пришла старость с болезнями, а пенсия у народной артистки Советского Союза - 1843 лея, это где-то 150 долларов США. Вот так и живу на это позорище.
Диски с моим голосом разошлись по миру миллионными тиражами, каких только лауреатств не имею… Знаю, что в России Герои Соцтруда получают пенсию, эквивалентную тысяче американских долларов. Я же за свою звезду не получаю ни копейки - у нас об этом и говорить вроде как стыдно. Только мне-то чего стыдиться? Все заработала трудом, голосом своим. Я ж из концертов не вылазила. Никаких протеже и блатов. Все Маша заработала собственными связками и бронхами.
Теперь мне говорят: "Мария Лукьяновна, сегодня у нас не принято объявлять "Народная артистка Советского Союза". Покажите мне того, кто все это "не принял"? Кто решил переписать историю набело? Я сказала: как умру - чтобы у гроба перечислили все мои звания и премии, ленинские, государственные. Мне и перед Богом их стыдиться нечего. Все колоссальным трудом заработала.
Вообще Советский Союз - это моя ностальгия. Я его объехала весь вдоль и поперек. В месяц пела по семнадцать спектаклей. И никогда не хотела уехать. Предлагали головокружительные контракты в Японии и в Италии. Боже сохрани! Сейчас вот модно говорить, что власти не пускали. Меня пускали. Сама не хотела. Я без своей Молдавии, без своего поля и травы у дороги жить не могла. Где бы ни была, в каком краю, но всегда домой рвалась. Вдохну кишиневский воздух - и состояние счастья.
Я очень люблю Россию. И переживаю за нее сильно, постоянно смотрю российское телевидение. Разное у вас там творится: взрывают, убивают людей, но Россия была и будет во многом первой. Как раньше говорили - передовой. Москва же все для меня сделала. Как я могу это забыть и не быть благодарной? Несколько лет назад я тяжело заболела. Лейкоз. Ну, думала, это все, прощай белый свет. Опять меня Москва спасла, позвонили из российского посольства, справились о моих бедах. Из Москвы прилетел врач из Института гематологии, и меня туда забрали. Там врачи сутками не отходили от меня. И, что немаловажно для артистки с нищенской пенсией, не взяли ни копейки за лечение. Хотя я иностранка теперь в чистом виде. "Мы помним добро и Ваш талант", - сказал мне главный врач той клиники, а это эффективнее лекарств.
…Счастливая ли я? Да! Даже несмотря на сегодняшний диагноз. Такой успех, который был у меня, - мечта очень многих певиц. Счастлива, что жила в самолетах, пропадала на гастролях. Ради чего живет артист? Ради того мига, когда ты царишь на сцене, когда распахнуты сотни зрительских сердец, и ты кидаешь туда семена добра и света и они прорастают. Это дороже всего на свете. Передайте России, что половина моего сердца осталась там. Что сцена Большого театра лучшая в мире. Лучшая!
Евгений Дога: Я мог бы стать Биллом Гейтсом в музыке
Мое детство прошло через войну. Прошли через репрессии, ужасы. Тысячи людей привязывали к повозкам и увозили туда, откуда они не вернулись. Но понимание всего этого ужаса пришло потом, много позже. А тогда я был ребенком и радовался жизни. И сейчас жизнь такая, в зависимости от того, кто что в ней хочет увидеть. Посмотрите на небо, устремленное в бесконечность - вот те ориентиры, по которым, мне кажется, нужно жить.
Я лишился отца в войну, он погиб в самом конце ее, это была страшная трагедия в семье. Я знал, что должен учиться - иначе, говорила мама, не выйти в люди. Нашу семью всю репрессировали, потому что родственники жили "за бугром" - всего-то за Днестром.
Был совсем маленьким, играли у нас во дворе два духовых оркестра. У них был великолепнейший руководитель, слепой музыкант. Я с завистью смотрел на оркестры, на меня никто не обращал внимания. Жили тогда тяжело - выживали, вопреки голоду и нищете. Но стоило зазвучать музыке, я забывал обо всем. И тогда мечтал тоже придумать мелодию, чтобы ее играли вот так, на улице, духовые оркестры. После семилетки надо было определиться, идти в ремесленное, где в ту пору кормили и одевали, что для того голоногого времени было шансом выжить. Но, видимо, человек рождается со своим чипом, кодом жизни, в котором заложена вся информация на его будущее. Когда я все же дошел до музыкального училища, поскольку хотел изучить нотную грамоту, меня приняли очень легко. А до этого сам придумал простую и гениальную систему записи мелодии. Когда через много лет осваивал компьютер, оказалось, что в нем использована именно та схема записи звука, до которой я дошел сам в детстве! Если бы мог зарегистрировать в свое время - стал бы Биллом Гейтсом в музыке.
Мотивы возникали в голове, оставалось только их записывать. Но серьезно стал писать после окончания двух консерваторий. Любая профессия нуждается в обучении. Человек может быть и гениальным, но, если при этом остается безграмотен, ничего путного не получится. Талант брызнет, и все. Фонтан может действовать день, два, но потом все равно иссякнет. А нефть останется внизу. И нужна наука, чтобы выкачать все.
К великому сожалению, сегодня большим мастерам, с трудом пробившим дорогу на экран, требуется множество условий и денег, которые надо искать для осуществления своих замыслов. А толстосумы, сами понимаете, смотрят: какой-то там Чехов, Толстой. Им это неинтересно, им нужна динамика и взрывы машин. На российских экранах машин взорвали уже больше, чем вместе взятый Голливуд. А великолепная традиция русского экрана показывать потрясающую человеческую драму тихо умирает. Считается - нерейтинговая позиция.
Искусство нельзя мерить рейтингом. Оно не упаковывается. Это не физический предмет. Духовные продукты не упаковываются, они безразмерны. В какую строку рейтинга поставили бы Бетховена? Да он и близко бы не подошел ни к какому рейтингу!
Сейчас я участвую в трех проектах в кино. Все они - романтические. Есть и цыганская тема. Хотя, мне кажется, она для меня исчерпана. Есть одно очень хорошее правило, которое не следует забывать: не искушай судьбу. "Табор уходит в небо" была глобальная картина, она сразу стала мировой классикой. После нее очень трудно было сделать что-то, что было бы такого же уровня.
Сейчас для кино пишу мало, вместо семи-восьми фильмов, как раньше, пишу музыку к трем. Дело в том, что экраны заполонили детективы. А криминал меня не интересует.
Теперь хотят все подешевле. А за хорошую музыку нужно платить. Сейчас, наоборот, вся случайная околомузыкальная братия готова сама заплатить, чтобы ее имя мелькнуло на экране. Не просит для исполнения оркестр - для него еще нужно уметь написать, - проще дома на компьютере подобрать ноты. Но это же подкладка. Есть ковры и дорожки. А где гобелены, которые вешают в музеях, где произведения искусства?
Приоритеты меняются, но вальс из фильма "Мой ласковый и нежный зверь" держится больше четверти века. Обществу сейчас настоятельно внушают другие ценности и вдруг - такая непопсовая привязанность. Значит, есть надежда, что еще не все потеряно. То, что новобрачные приходят венчаться под марш Мендельсона, а уходят под мой вальс, - это лучшая для меня награда.
Маргарита Войтес: Я совсем не дипломат
- Я несколько раз намеревалась переехать в Москву, но всегда что-то не пускало. Обстоятельства разные случались. Сегодня благодарна судьбе за то, что осталась в Таллине. Здесь моя жизнь, что ни говори. Я карьеру рано закончила, еще голос лился речкой, как исполнилось пятьдесят пять лет, я сразу написала заявление об увольнении из театра. Почему так рано ушла из театра? Работы не было. Эстония крошечная, там особо не распоешься. Чиновники из нашего министерства культуры меня практически никуда не выпускали. "Войтес? Ну, что вы, она так занята. Нет, она болеет, извините, певица не в голосе…" Эти фразы про меня говорили десятилетиями. Я хотела сама распоряжаться своей жизнью, сама все в ней решать. Кто же знал, что в 1991 году начнется другая жизнь? Я и думать не могла, что распадется Советский Союз. Я несколько лет ездила по республике с камерными концертами, но это все было уже не то. Не было того масштаба искусства, к которому я привыкла. Я очень переживала, страдала безумно. Ночами рыдала в плечо своему мужу, он гладил меня по голове и успокаивал как мог. Самостоятельность Эстонии началась с того, что у меня отняли мой дом. Меня в прямом смысле выгоняли на улицу. Так и говорили: "Уходите на улицу…" Одна дама сумела подтасовать документы и стала доказывать, что она родственница бывших хозяев этого дома. Я просто задохнулась от несправедливости, и три года я фактически жила в судах. Всего не расскажешь. Слава Богу, все отсудила. Но это далось колоссальным ударом по здоровью. Теперь у меня отнимают половину моей жизни - земельный участок на моей даче в пригороде Таллина. Боюсь, что на суды уже сил не хватит.
Я всегда искренне считала, что я для своей Эстонии что-то сделала. Теперь порой кажется, что я здесь чужая… Мне наши чиновники в лицо говорят, что я неправильно жила и не для тех пела. Для кого же я пела, как не для людей? Так что все очень непросто… Из вождей мне дважды приходилось петь лишь для Индиры Ганди, ей очень нравился в моем исполнении алябьевский "Соловей". Мы с ней не были знакомы лично. Она передала для меня букет цветов и все. Так я и за это тоже не стыжусь, Индира Ганди была женщина фантастического ума и духа. И еще был случай, Горбачев прислал мне корзину роз. Вот и все мое заигрывание с властью…
Советскую жизнь и сегодняшнюю сравнивать просто невозможно. Тогда я была молодая - и этим сказано если не все, то очень многое. Мне кажется, если бы я была молодая сейчас, то мне бы жить было легче и интересней. А сегодня у меня уже восемь внуков. Старухой себя не чувствую, душа, понимаете, без морщин, чего нельзя сказать о теле. Возраст без стука входит в жизнь. Уже на колени встать больно, уже одышка, уже ноги побаливают. Раньше я даже и представить не могла, что такое может быть.
Народная артистка Советского Союза. Звучит хорошо. Мне за это звание не стыдно. Я его не купила и не украла. Хотя сегодня в Эстонии это уже нигде не упоминается. Сменился климат на дворе. Меня никто не укоряет за то, что я была членом Коммунистической партии, партбилет храню. Как-то рука не поднимается выбросить. СССР - это же моя молодость и зрелость. Армяне меня принимали за свою, украинцы тоже считали своей. Я была частичкой той большой страны. Но жить в Советском Союзе я уже не хочу. Жалею, что нет возможности свободного передвижения: все эти визы, границы, таможни, анкеты…
Мария Стефюк: Сегодня звание народного артиста СССР на Украине ничего не значит
На самом деле это началось давно, с приходом в нашу жизнь коммерции. Леонид Кучма еще как-то помогал высокому искусству, обращал внимание и на оперу, и на наших "народников", на хор Веревки. Сейчас же национальная опера пытается заработать деньги сама, сдает сцену в аренду под какие-то мероприятия, но за всем этим как-то забывается ее истинное предназначение.
Моя номинальная пенсия - около двухсот долларов. Но, жаловаться на жизнь я не буду. Возможность заработать сегодня есть. Иногда зовут на концерты, фестивали, разные есть предложения. Сейчас, вот, готовлю сольную программу. Все-таки, я еще и герой Украины, лауреат многих премий, этот статус сегодня помогает больше, чем звание народного артиста СССР. Сегодня оно, к сожалению, на Украине ничего не значит и ничего не дает. Мы как-то с коллегами собирались, считали, получается, что в сегодняшней Украине нас, "народных" СССР, осталось человек 13-15, не больше, многие уже ушли. Мы даже собирались письмо писать в Кремль с какими-то предложениями, хотели описать проблемы...
Самое неприятное, что на Украине начинают забывать свою народную музыку. Я приезжаю в свое родное село на ивано-франковщине, там идет свадьба. Но люди уже не поют песен. Поставят магнитофон, колонки, караоке, и под этот аккомпанемент празднуют. Вот это на самом деле удручает…
Мария Стефюк - Прима Национального академического театра оперы и балета имени Шевченко. Лирико-колоратурное сопрано. Пела на сцене "Ла Скала". Преподает в Национальной музыкальной академии Украины. Живет в Киеве.
Юрий Мажуга: Меня часто звали в разные партии. Но у меня у самого много партий - партия Гоголя, партия Островского, партия Чехова
- Когда-то у меня была возможность переехать в московский театр. Но, где родился, там и пригодился. Шестьдесят лет отдано одному театру, и здесь не о чем жалеть. Я - народный артист СССР, и от этого звания отказываться не собираюсь. Некоторые мои друзья, коллеги, стараются официально об этом не вспоминать, для них здесь важнее звание "народного" Украины, их по нему узнают и почитают. У меня оно тоже есть, и президенты меня с днем рождения поздравляют. Но я все-таки родом из той, "советской" традиции.
Меня за последние двадцать лет часто звали в разные партии. Но я всем говорил - у меня у самого много партий, могу поделиться. Сегодня партия Гоголя, завтра партия Островского, послезавтра партия Чехова. Хотя, я не могу осуждать коллег, которые все-таки играют в эти игры, пытаются как-то пристроиться то к власти, то к оппозиции. Мне это не мешает с ними общаться. Здесь мы все актеры, профессионалы, по определению беспартийные. Хотя, членом КПСС я все-таки был (смеется).
Мой сын, моя любимая жена, с которой прожито больше полувека, мой внук, мой дом - моя крепость, мои ученики - это сегодня моя жизнь. На сцену я теперь выхожу не часто, возраст дает о себе знать, на Городничего уже здоровья не хватает. Больше времени занимает преподавание.
Я не люблю, когда на улицах стоят эти палатки агитационные, все флагами машут. Почему они не работают, не учатся все эти люди? Что за радость от такой политической борьбы? Моя радость - это, вот, новый мост через Днепр, по которому я в театр езжу, новые кинотеатры, стадион Олимпийский. Радует продолжение жизни, строительство, созидание. Радовало бы и что-то новое и оригинальное в украинском искусстве. Но за последние десять лет мне тяжело что-то конкретное вспомнить, что вызвало бы восторг. Ну не Жолдак же! Такие, как он, только расстраивают…
Юрий Мажуга - актер Киевского академического русского драматического театра имени Леси Украинки. Профессор.
Игорь Лученок: Я написал гимн Союзного государства
Дало ли двадцатилетие новых личностей? Скорее, отняло - вон сколько моих друзей и коллег ушло от нас даже в 2011 году. Что уж говорить о таких глыбах, как Мулявин, который умер в 2003-м. За попсовиками особо не слежу - надоели их кривляния в телевизоре. И все же из белорусов я бы отнес к явлениям композитора Андрея Мдивани, написавшего музыку к балету "Страсти (Рогнеда)", поэта Андрея Скоринкина - мы с ним работали над новой версией поэмы-легенды "Гусляр", которую слушатели знают в исполнении "Песняров". Теперь она называется "Курган", как это и было у Янки Купалы. Что касается меня, я написал гимн Союзного государства. На конкурс было подано около тысячи заявок, но лучшей признали нашу с поэтом Владимиром Фирсовым "Торжественную песню" - там полный порядок и с музыкой, и со стихами. Ее записал Академический ансамбль песни и пляски внутренних войск МВД России.
В 2009 году наконец-то побывал в Австрии - на концерте в Российском центре науки и культуры в Вене. В исполнении Владимира Провалинского прозвучала песня "Майский вальс": "Помнит Вена, помнят Апьпы и Дунай тот цветущий и поющий яркий май..." Кстати, в следующем мае в Марьиной Горке впервые планируется провести международный фестиваль "Майский вальс" (хотелось бы, чтобы он стал ежегодным), к его организации подключили и меня. Это будет форум, ярко показывающий Беларусь, ее народ, искусство, культуру. И другие страны представят свои достижения в различных областях. В концертных программах прозвучат песни молодых авторов. Надеюсь, что за следующие 20 лет их имена станут известны всем любителям музыки бывшего Союза. Сам я продолжаю писать постоянно - это моя профессия, меня так учили преподаватели: у тебя плохое настроение? - сочиняй веселое; радуешься солнцу? - мелодия пусть будет печальная. И лирические композиции для эстрады сейчас пишу, и на стихи Яна Чачота, и крупные формы, как, к примеру, вокальный цикл "Линия Сталина". Иосиф Кобзон спел более двух десятков моих произведений.
Из официоза - в 1998 году меня наградили орденом Франциска Скорины, я почетный гражданин своего любимого Минска, жители которого каждый день могут слушать мелодию моей "Песни про Минск". Ее отбивают каждый час куранты на башне Ратуши. В этом году заложили мою звезду на "аллее звезд" в Витебске, правда, в Москве у киноконцертного зала "Россия" подобное сделали 12 лет назад.
Я - человек активный, непоседливый, очень много катаюсь по бывшему Союзу, часто бываю в Москве, где мои песни исполняют на разных концертах, лет 10 езжу в Донецк на фестиваль памяти Евгения Мартынова "Как живешь ты, отчий дом?". Недавно мы с режиссером Юрием Цыбиным вернулись из путешествия по российским городам. Он снимает фильм о жителях Белоруссии, которые во время Великой Отечественной войны были эвакуированы в Россию, как это произошло и с моей семьей - и о ней будет вестись речь в картине.
Мне интересно жить. И в своей профессии, и рядом с ней, и когда впрягаюсь в другие дела, не связанные напрямую с творчеством. Помогаю людям, и, если вижу, что им потом становится легче, говорю себе: "Наверное, ты живешь не зря. Твои песни - любимы, ты - востребован. И в музыке, и не только. А что еще нужно для счастья? Быть кому-то нужным, любить и быть любимым. Я - человек счастливый! Но Советского Союза мне очень жаль...
Игорь Лученок родился в 1938. Композитор. "Алеся", "Журавли на Полесье летят", "Дорогие мои земляки", "Хатынь", "Майский вальс", - его песни. С 1980 - председатель правления Союза композиторов Белоруссии. Работает в вокально-симфоническом, камерно-инструментальном, камерно-вокальном, но наиболее плодотворно - в песенном жанре. Из его произведений формировались репертуары оркестра Михаила Финберга, Иосифа Кобзона, ансамбля "Песняры". С 89-го по 91 годы - Народный депутат СССР. Был одним из инициаторов создания Республиканской партии труда и справедливости, общества народной дипломатии. Профессор, доктор наук. Живет в Минске.
Кайыргуль Сартбаева: Из 16 народных артистов СССР в Киргизии сейчас осталось лишь трое
- Я с благоговением вспоминаю советские времена, когда талантливая молодежь могла показать себя. Сейчас, к моему большому сожалению, для молодых артистов у нас нет элементарного творческого общения. Я преподаю в институте искусств, и могу сказать: у нас много одаренных ребят и девушек, но будущее здесь у них очень туманное.
Увы, оперное искусство в Киргизии предано забвению… Сейчас репертуар Государственного театра оперы и балета имени Малдыбаева насчитывает около 9 спектаклей, а в былые годы их было почти 30. Вот уже второй год не идет на сцене "Евгений Онегин", нет "Пиковой дамы" и других произведений классики, редкостью считается и национальные постановки. Едва нашлись деньги на постановку спектакля "Курманжа датка". Скудное денежное содержание артистов оперы и балета заставляет талантливую молодежь довольствоваться посредственной эстрадой, где фонограмма заглушает истинное звучание голоса.
Кайыргуль Сартбаева родилась в 1936-м. После окончания Московской государственной консерватории имени П.Чайковского с 1962 работает в Кыргызском национальном академическом театре оперы и балета имени Абдыласа Малдыбаева, где исполнила более 50 оперных партий. Лирико-драматическое сопрано. Сейчас в ее копилке практически все известные арии. Она блистала на сцене Большого театра, ей рукоплескала Мариинка. Ее партнерами были Булат Минжилкиев, Сергей Лемешев. А художественным руководителем - Ирина Архипова. В прошлом году Кайыргуль Сартпаева - единственная оперная певица из стран СНГ - получила почетное звание профессора Международной академии творчества. На родине это событие прошло незамеченным. Сейчас гордость Киргизии Кайыргуль Сартбаевпа мечтает возродить оперное искусство своей родины. Живет в Бишкеке.
Фото: РИА Новости