Законодательство по борьбе с коррупцией в России обновляется с завидным постоянством. По инициативе высшего руководства страны принят Закон о противодействии коррупции, утвержден Национальный план противодействия коррупции на 2010-2011 годы, повсеместно принимаются ведомственные программы и регламенты по профилактике коррупционных проявлений. Насколько велико значение правовых норм в снижении уровня коррупции? Очевидно, еще рано подводить итоги.
Беспрецедентно высокий уровень коррупции в новой России имеет мощный социальный фундамент, основа которого в неоправданно резком старте рыночных реформ и не до конца обдуманных и взвешенных решениях руководителей государства. Россия не первая страна в мире, которая при начале рыночных реформ сталкивается с крайне высоким уровнем коррупции, это вполне объяснимое явление. Бизнес, в основе которого лежит идея прибыли, стремится к увеличению своей власти и влияния, развращая государственный аппарат, который со временем сам становится своего рода бизнесом.
Вместе с тем в большинстве высокоразвитых стран накоплен значительный опыт антикоррупционного управления экономикой. Принимаемые меры по борьбе со взяточничеством и коррупцией весьма эффективны, что отражается в общепризнанном Индексе восприятия коррупции, составляемом ежегодно международной организацией "Трансперенси Интернешнл", и который, кстати, отражает реальное восприятие России в мире, а также ее успехов в борьбе с коррупцией (154-е место в Индексе за 2010 год, в одном ряду с Папуа - Новой Гвинеей и Таджикистаном).
Оценивая эффективность принимаемых в стране антикоррупционных законов, будет полезно проанализировать, благодаря каким мерам наиболее успешным в данном направлении странам удается обеспечивать снижение уровня коррупции.
В данном контексте весьма любопытным может показаться принятый в Великобритании в 2010 году закон о взяточничестве (Bribery Act 2010), который содержит серьезный вызов для компаний, которые напрямую или частично связаны с Великобританией. Некоторые положения закона являются поистине революционными как для регулирования бизнеса британских компаний в России, так и для деятельности любых иных компаний и организаций, которые ведут бизнес в Соединенном Королевстве, вне зависимости от состава учредителей, участников или акционеров.
В данном законе сформулирован принципиально новый состав преступления, который является беспрецедентным для российской регуляторной среды и который теперь необходимо принимать в расчет английским компаниям и бизнесменам при разработке бизнес-планов, связанных с осуществлением инвестиций, созданием совместных предприятий, развитием дилерской сети и т.п., в том числе и на территории РФ.
Статья 7 закона формулирует ранее неизвестную категорию коррупционного преступления, которая звучит как "неспособность коммерческой организации предотвратить взяточничество, связанное с ее деятельностью". Коммерческая организация несет ответственность по данному закону, если ассоциированное с данной организацией лицо подкупает кого-либо, чтобы получить или сохранить какие-либо благоприятные условия для представляемой им организации. Ассоциированными считаются лица, которые осуществляют деятельность от лица или в интересах данной организации, причем положение лица в организации не играет роли. Это может быть работник организации или дочерней компании, ее агент, дилер, помощник или посредник. Важно, что определяется, является ли какое-либо лицо представляющим интересы компании в каждом конкретном случае с учетом всех конкретных обстоятельств.
При этом закон предоставляет уполномоченным органам Соединенного Королевства право осуществлять уголовное преследование за коррупционные преступления, которые совершены за рубежом, например в России. Главное, чтобы подозреваемая организация была зарегистрирована в Великобритании и вела бизнес на ее территории либо это может быть иная компания, зарегистрированная в любом другом месте, если она осуществляет хотя бы частично свою деятельность на территории Великобритании.
На практике это означает, что, если британская компания имеет коммерческие интересы в России (поставки продукции, участие в государственных контрактах, вхождение в проекты по разработке полезных ископаемых, дилерская сеть, представительство компании, совместные предприятия, инвестиции и пр.); если любая иная компания, в том числе и чисто российская, имеет филиал в Великобритании, в том числе в зоне британских офшоров, либо каналы сбыта своей продукции на территории данного государства, проводит финансовые операции или инвестирует в экономику Соединенного Королевства и пр., и связанные с такими компаниями лица совершают коррупционные преступления на территории любого государства, например, дают взятки в интересах компании, то такие фирмы могут быть привлечены к ответственности и подвергнуты штрафу в неограниченном размере, а виновные физические лица могут быть подвергнуты тюремному заключению на срок до 10 лет.
Основанием для освобождения организации от ответственности за неспособность предотвратить взяточничество является предоставление доказательств наличия "адекватных процедур", созданных для недопущения взяточничества внутри коллектива компании или в среде лиц, выступающих от имени данной организации (т.н. ассоциированные лица).
Таким образом, создание системы внутренней профилактики коррупции внутри организации и в среде связанных с организацией бизнес-партнеров и коммерческих посредников формирует своего рода иммунитет к ответственности и санкциям, установленным в законе.
Исходя из практики применения принятого в 1977 году в США закона о борьбе с практикой коррупции за рубежом (Foreign corrupt practices act, или сокращенно FCPA), размеры финансовых санкций, которые могут быть наложены на предприятия, изобличенные в совершении коррупционных преступлений, могут достигать таких размеров, что их выплата может означать фактический финансовый крах бизнеса. Например, общий размер взысканий по FCPA на конец 2010 года составил около 3 млрд долл. Представляется, что практика и статистика привлечения компаний к ответственности по FCPA вполне может быть использована для построения прогноза размера потенциальных наказаний и по британскому Закону о взяточничестве 2010 года.
По данным Росстата, в 2011 году Великобритания уверенно входит в пятерку стран - крупнейших инвесторов в российскую экономику, включая объем средств, привлеченных из британских офшоров. Таким образом, учитывая степень коррупциогенности политической и экономической системы РФ, соответствие требованиям закона о взяточничестве 2010 года, разработка и внедрение систем профилактики коррупции становятся для британских бизнесменов в России, а также для российских, совместных и офшорных предприятий, имеющих отношение к Великобритании, одной из ключевых задач.
Однако помимо прямого влияния на деятельность британского капитала в России данный нормативный акт имеет также определенное значение и для чисто отечественного бизнеса. Британский закон может рассматриваться российскими компаниями как своего рода ориентир или вектор развития международного антикоррупционного законодательства, актуальный тренд, следование которому означает для фирмы внедрение наиболее перспективных моделей корпоративного управления, учитывающих наиболее передовые модели регуляторного воздействия на бизнес.
Норма о том, что организация может понести весьма серьезную ответственность за неспособность обеспечить антикоррупционное управление своим бизнесом, т.н. антикоррупционный комплаенс (от анг. compliance - соответствие требованиям), - это правовая реальность для компаний, которые тем или иным образом связаны с развитыми экономиками мира (совместные предприятия, листинг на западных биржах, филиалы за рубежом и пр.).
Однако и для компаний, которые сегодня действуют исключительно на отечественном рынке, но задумываются о выходе на международные рынки либо о привлечении иностранных инвесторов, внедрение антикоррупционных методик - это, по сути, фундамент будущих успешных сделок с западными партнерами, повышение стоимости бизнеса, а также меры по улучшению инвестиционной привлекательности компании.
Кроме этого, данный подход может быть признан перспективным для нас также и потому, что в России, где большую часть бюджета страны формируют крупные корпорации, зачастую занимающие доминирующее положение на рынке, крупный бизнес является одним из основных источников коррупциогенности, по сути, коррупционной вотчиной для чиновников. Такая модель регулирования, которая закрепляет ответственность самой корпорации за взятки, даваемые или принимаемые сотрудниками или агентами, может положительно воздействовать на общую коррупционную среду государства.
Важно также и то, что даже если наши регуляторы не способны пока предложить обществу аналогичный механизм на уровне законодательной нормы, то никто не мешает руководителям и собственникам бизнес-структур, то есть лицам, кровно заинтересованным в улучшении имиджа своего бизнеса, внедрять антикоррупционные механизмы управления предприятиями, формируя корпоративное управление с учетом мировых тенденций. Лозунг "начни с себя" применительно к борьбе с коррупцией очень органичен в контексте антикоррупционных инициатив собственников и акционеров, то есть субъектов, обладающих всей полнотой власти в рамках корпорации и заинтересованных в повышении стоимости своего бизнеса. В результате методика, предложенная британскими законодателями, может оказаться весьма полезным образцом для адаптации к отечественным условиям.