Ненаучное название нынешнего и перспективного состояния мира - веселая жуть.
Веселая для тех людей и стран, которые смогут приспосабливаться и лидировать в эпоху быстрых перемен и выигрывать от перманентного процесса сотворения нового мира. Жуткая для тех, кто не способен к таким переменам приспособиться.
Большинство людей к такой жизни не приспособлено. Поэтому преобладающим настроением в мире является не творческий подъем, а тревога, страх, депрессия. Очень сильны они в России, где сегодняшняя структура общества и государства не предполагают высокой конкурентоспособности. Хотя и у нынешней российской модели есть потенциально сильные стороны. Но только потенциально.
***
Начну с краткого и неполного перечисления признаков нарастания хаоса.
Небывало стремительное за всю историю человечества перераспределение сил в экономике и - по нарастающей - в политике. И недавно высокомерно поучавшие европейцы только что не униженно просят финансовой помощи у все еще коммунистических и довольно бедных китайцев.
Развертывание напоминающей XIX и первые три четверти ХХ века острой конкуренции за природные ресурсы, продовольствие и даже территорию. Очевидно возвращение старой геополитической борьбы, но на качественно новой основе.
Продолжается распространение ядерного оружия. После нападения на Ирак, заведомо ложно обвинявшегося в обладании оружием массового уничтожения, в том числе ядерным, нападения на Каддафи, сдавшего свой потенциал, и ненападения на Северную Корею, такой потенциал создавшей и сохранившей, морально-правовые аргументы против распространения ядерного оружия применять стало просто неприличным. Остаются только геополитические - создание балансов кнутов и пряников - санкций, угроз, с одной стороны, и весомых гарантий безопасности и вовлечения в системы безопасности и сотрудничества - с другой. Либо отчаянный удар по ядерным объектам в надежде отложить тогда уж точно неизбежное получение Ираном ядерной бомбы. Пряников Ирану никто не предлагает. Так что остается ждать, когда Тегеран получит ядерное оружие или надеяться на то, что он остановится на пороге, создав только способность к его производству. А потом, если не будет создано реальных систем и гарантий безопасности для соседей, останется ждать, как они прореагируют. А затем придет очередь и Японии, теряющей возможности эффективно защищать свои интересы в условиях резко изменяющегося соотношения сил.
Продолжу перечисление признаков возвращения в привычное для истории состояние хаоса. Слабеют практически все созданные после Второй мировой войны международные институты глобального управления: ООН, МВФ, НАТО. В системный кризис, будем надеяться, не смертельный, попал Евросоюз.
Сыпятся старые правила международного общежития - уважение к суверенитету и территориальной целостности, невмешательство во внутренние дела. При этом новых на замену не приходит. Вместо этого - холодная целесообразность или то, что за нее сходит. При этом никому не нужным Йеменом особенно не занимаются, хотя там по всем признакам идет гражданская война. Богатому нефтью Бахрейну зверства против населения прощают. А с Сирией вертятся: слишком велика и сильна. Рушатся и традиционные моральные принципы в политике (сколько бы неприятными они бы ни были, но были хотя бы они). Был принцип: своих не сдают. В другом варианте: он сукин сын, но он наш сукин сын. Сначала своих сдал СССР. Но у Москвы было хоть какое-то оправдание. Она переживала революцию.
Но ныне Запад сдал и Мубарака, и лидеров Туниса. Которые по местным стандартам были оплотами относительно просвещенной власти, стабильности и хоть каких-то намеков на демократию. Хоть бы и авторитарной и коррумпированной. На смену им идут не лучшие режимы, но с сильной исламской составляющей. Свой и действительно демократический Израиль на глазах сдают. Поддерживает только Вашингтон, который не может не учитывать все еще мощное американское еврейское лобби. И практически никто не обращает внимания на то, что удерживаются у власти в арабском мире, как правило, наиболее отсталые и репрессивные режимы - монархии. И никакие не конституционные, а самые что ни на есть настоящие. Но исправно поставляющие нефть.
Старая мораль, какой несовершенной она бы ни была, уходит из политики. И уж точно ушла из экономики. Нынешний кризис - в том числе и результат вакханалии корысти. Почти во всех странах, кроме Германии и Скандинавии, был забыт пуританский, основанный на бережливости и высокой этике труда, капитализм. А именно эта этика и сделала его успешным. Стремление к безудержному обогащению, вышло из всяких берегов, как только рухнула сдерживавшая его угроза прихода коммунистов. Развалился коммунизм. За ним с лагом на полтора десятилетия посыпался либерализм.
Еще один признак хаоса - интеллектуальный вакуум. Старые рецепты и объяснения не работают. Но от них не отказываются. Очень часто делая вид, что знают, что делают. Особенно очевидно такое поведение в борьбе с экономическим кризисом. Одновременно применяются прямо противоположные действия борьбы с ним. Кейнсианское заливание его деньгами в надежде на то, что увеличение спроса потянет за собой рост (США), и режим жесткой экономии (Ирландия и в меньшей степени остальная Европа). Но и там, и там результатов нет.
Во внешнеполитической сфере на словах отвергается старая геополитика и "реал политик", основанные на голом интересе и балансе сил. Провозглашается примат прав человека, гуманных ценностей, отказ от сфер влияния. Реальная же политика является чуть ли не прямо противоположной. Идет чуть завуалированная словами о демократии борьба за сферы влияния. Яркий пример - Украина. В ЕС уже перестали скрывать, что главная цель его политики - недопущение того, чтобы Киев вошел в российскую зону влияния, а, наоборот, сделал бы "европейский выбор" - читай - вошел в зону влияния ЕС. При этом беззастенчиво и открыто лгут, намекая, что когда-нибудь Украина, если будет послушной, может стать членом ЕС.
В военно-политической сфере раздается и творится приблизительно такая же какофония. В какой-то момент американцы со свойственной им восхитительной смесью безудержного идеализма и самого что ни на есть холодного расчета предложили начать освобождать мир от ядерного оружия. Оправданно считая его аморальным и надеясь, что движение к ядерному разоружению остановит потенциальных распространителей. Хотя эти надежды, рожденные давно устаревшей теорией ограничения ядерных вооружений 1960-1970-х годов, доказанно нереалистичны. Другая часть американцев поддержала идею ядерного нуля, полагая, что мир без ядерного оружия или с его минимумом сделает его "безопасным" для американского неядерного превосходства.
Остальной мир, в том числе и Москва, почти единогласно идею ядерного нуля поддержал. Хотя в ее осуществимость или желательность не верит почти никто. Но в головах - "разруха". Нет альтернативных идей. Или их не хотят принимать.
Поговорив о "нуле", американцы выяснили, что из-за финансовых ограничений подавляющее неядерное превосходство скоро испарится. И год тому назад сделали малозамеченное сальто-мортале назад - к укреплению своего ядерного потенциала. А заодно и к усилению внимания к противоракетной обороне, которая этот потенциал может дополнить. Хотя в реалистичность планов стратегической ПРО мало кто верит, кроме совсем уж кондовых республиканцев, неуверенности и хаосу в головах эти планы содействуют.
Глобализация всех экономических, экологических, политических процессов требует глобального управления. Но оно сыпется (смотри выше). В этой ситуации общества бросились к традиционному инструменту - государству. Началась "ренационализация" мировой политики. Но государства уже не могут контролировать, как прежде, информационные, экономические, финансовые процессы. В этой ситуации наряду с малоэффективными попытками взять эти процессы обратно под контроль, страны начинают, где подспудно, а где все более явно, вновь все больше полагаться на тот инструмент, который они все еще почти полностью контролируют - военную силу. Боюсь, что мы снова начинаем сползать назад, к силовой политике и даже к гонке вооружений.
Похоже, что ливийская операция, увы, была лишь процентов на 20 защитой населения от диктатора. А процентов на 80 - арьергардной "маленькой победоносной войной", призванной доказать с помощью оружия, что у старых великих держав все не так плохо и они не проигрывают в международной конкуренции нового мира. В войне-то победили. Если победой считать то, что произошло и будет происходить в Ливии. Но об этой победе все уже забыли под волнами экономических потрясений, накрывших Европу.
К геополитическому хаосу добавляется начавшаяся сумятица социальных революций. Или уж, по крайней мере, потрясений. По арабскому миру катится "арабская весна", которую поторопились назвать демократическими революциями. Но она на глазах превращается в "зиму" столь же авторитарных, но зато и исламизированных и еще менее стабильных режимов.
Многие пророчили, что семена "арабской весны" дадут всходы в России или в Китае. Но они начали прорастать там, где их совсем не ждали. И тут мы подходим к совсем интересному феномену. Начались волны социальных протестов и бунтов низов на раньше благополучном Западе. И хотя демонстранты, призывающие "захватить" Уолл-стрит и другие места, ссылаются на пример "арабской весны", причины западной волны протестов, разумеется, не сочетание тирании, коррупции с информационной полуоткрытостью и полуголодом, как в арабском мире.
Причин немало. Основных две.
Первая. В последние два-три десятилетия в старом капиталистическом мире почти повсеместно резко выросло социальное неравенство. Не в последнюю очередь - из-за упоминавшегося исчезновения коммунистической угрозы. Мы, в упоении своими проблемами, стенали по поводу нашего неравенства. Но оно росло повсеместно. До поры до времени оно было терпимым. Поскольку падение коммунизма и последовавшее огромное расширение капиталистического рынка увеличивало пирог для всех.
Второе. Но в прошлом десятилетии ситуация начала быстро меняться. В дешевую в растущей степени образованную и готовую упорно и много трудиться Азию начали перетекать десятки миллионов рабочих мест. Застопорился и пошел вспять привычный рост благосостояния.
В эйфории от победы над коммунизмом и от казавшегося бесконечным роста, вызванного в основном внешними для Запада причинами, он так и не пошел на необходимые структурные реформы. Редкие исключения - Германия и Швеция. Вместо реформ внешнее благосостояние стало все больше поддерживаться жизнью взаймы.
Но начавшийся в 2008 году и до сих пор разворачивающийся экономический кризис сделал продолжение этой жизни взаймы невозможным. Нынешние американцы и европейцы начали понимать, что они и их дети не будут привычно в будущем жить лучше, чем раньше. А, скорее всего, хуже. Начинает трещать и мощное в Европе, но довольно сильное и в более либерально-капиталистических США социальное государство. Пошла радикализация американской политической системы. В ней проваливается середина.
Крайне правые и крайне левые будут усиливаться и в Европе. Ведь под воздействием глобальной конкуренции начинает быстро размываться средний класс - основа право- и левоцентризма.
Очень надеюсь оказаться неправым. Но боюсь, что начинается кризис в сложившейся в последние десятилетия западной демократии, к которой мы так стремились. И ослабление которой не может не подрывать - и уже подрывает - импульсы к модернизации и гуманизации нашей социальной и политической системы.
Еще года 3-4 тому назад было модно говорить о вызове авторитарного капитализма (читай: китайского, сингапурского, малазийского, российского) капитализму либерально-демократическому, западному.
Но, похоже, сейчас оказывается, что проблема не только в этом вызове, а в том, что нынешняя модель западного капитализма, построенная на основе общества почти всеобщего благоденствия и развитой демократии не выдерживает новой конкуренции. И в среднесрочной перспективе придется эволюционировать не только авторитарным режимам к большей демократии, но и к большему авторитаризму - западным демократическим. То есть идти назад. Такая конвергенция из постмодерна. Демократии при де Голле, Черчилле или Эйзенхауэре были по нынешним стандартам весьма авторитарными. Видимо, к чему-то похожему придется возвращаться. Необходимые для повышения конкурентоспособности неизбежно болезненные реформы трудно проводить, когда власти требуется регулярно подтверждаемое выборами согласие тех, по кому эти реформы неизбежно ударяют - большинства. Да и меньшинство, несоразмерно выигравшее от прошедших трех десятилетий роста вряд ли будет сдаваться без боя. Подобно группе нью-йоркских банкиров или апостолу правильного капитализма американскому мультимиллиардеру У. Баффету, которые стали в последние недели прозорливо призывать к повышению налогов на самых богатых, самих себя. Большинство этих богатых с ними, скорее всего, не согласится. Так что поляризация неизбежна. Как неизбежно, будем надеяться, временное усиление авторитарных тенденций в политике даже демократических государств. Которая не может развиваться линейно. Неизбежны и отступления. Прогресс не бесконечен. Важно не допустить нового исторического провала. А его вероятность увеличивается, когда на новые вызовы реагируют старыми лозунгами: больше демократии, больше интеграции (в Европе).
Надо думать о том, как не допустить дегенерации этой поляризации к тоталитаризму, как случилось в прошлом веке. Возможность есть. Оба прошлых тоталитаризма - и коммунистический, и фашистский - родились в обществах, деморализованных войной. Так что нужно делать все, чтобы не допускать больших мировых войн. Их предотвращению будет помогать ядерный дамоклов меч, висящий над всеми. Но и человеческие усилия понадобятся.
Тем более что большой войной стало попахивать вокруг Ирана. И не только из-за возможных действий Израиля, оказавшегося в отчаянном положении из-за падения внешней поддержки, а также "демократизации", значит, и роста антиизраильских настроений среди арабских соседей. Удар отчаяния по ядернизирующемуся Ирану, на который последний, скорее всего, ответит по полной, может стать спусковым крючком такой войны.
Новый мир создает не только проблемы, но и огромные возможности. Ушли из полуголода миллиарды людей в Азии. Ежеминутно открываются новые рынки, сферы приложения ума, образования и рук. Мир стал действительно многополярным. Он возвращается в обычное для человеческой истории полухаотическое состояние. Но центры начинают действенно уравновешивать друг друга, утверждая новую творческую нестабильность. А ядерное оружие мешает гегемонам, бывшим или поднимающимся попытаться повернуть вспять или убыстрить ход истории с помощью большой войны. Да и информационная открытость, возросшая активность и самосознание миллиардов людей делает такие сценарии все более опасными для тех, кто может начать их замысливать. Так что шанс на непрерывное относительно мирное и крайне интересное развитие высок.
И побеждать в нем будут те люди и страны, которые смогут опережающе приспосабливаться, а значит лидировать в этом мире перманентных перемен. Играть не по старым понятиям и правилам, а часто поперек или даже вопреки ним.
Для этого необходимо качественное и достаточно авторитарное управление и качественная элита.
Что же в этом мире ожидает Россию? Пока ей первый раз в истории феноменально везло с геополитическим окружением, с внешними рынками. Сыграло роль и восстановление управляемости. Но для продолжения успеха как никогда нужна качественная элита. А она вымывается коррупционным беспределом, который ведет к антимеритократии - выталкиванию лучших.
Если процесс удастся повернуть вспять, новый мир может оказаться для большинства русских веселым. Если нет, обернется страхом и депрессией.
Ровно сто лет тому назад Александр Блок в своей поэме "Возмездие" писал о наступившем ХХ веке:
И черная, земная кровь
Сулит нам, раздувая вены,
Все разрушая рубежи,
Неслыханные перемены,
Невиданные мятежи...
Его пророческие стихи звучат фантастически актуально сейчас. От нас во многом зависит, что принесет России мир XXI века только неслыханные перемены или же убийственные мятежи.