На экраны выходит триллер "Контрабанда", спродюсированный Марком Уолбергом. Он же играет главную роль - удалившегося от криминальных дел контрабандиста Криса Фарадея.
Но вот Крис силою обстоятельств вынужден порвать с честным настоящим и вернуться к старой профессии. Пройдя через длинный строй леденящих кровь приключений и неожиданно смешных сцен, он благополучно превозмогает несчастья, обманывает плохих парней и, изрядно разбогатев, начинает вторую серию порядочной жизни. Я встретилась с исполнителем этой роли Марком Уолбергом на 51-м этаже нью-йоркской гостиницы "Мандарин Ориентал" с потрясающим видом на Манхэттен.
РГ: После работ в "Отступнике", "Стрелке" и особенно в "Бойце" зрители привыкли видеть в вашем облике героев безжалостных и мрачных. В новом же фильме, несмотря на криминальную окружающую среду, ваш герой умудряется не раствориться в ней, остаться "инородным телом".
Марк Уолберг: Вы это заметили? Мне, честно говоря, надоело играть бойцов, которые мчатся по жизни с неумолимостью паровоза, но лишь туда, куда проложены рельсы. Крис меняет жизнь трижды, но умудряется при этом обходиться без ненужных жертв, срываясь лишь в столкновении с главой мафии. Но и это была чистая истерика, а не демонстрация силы.
РГ: Как вы пришли к идее этого фильма?
Уолберг: Это ремейк исландской ленты "Рейкьявик - Роттердам". Мне показалось, что на ее основе можно замесить крутую историю. Правда, исландцы в своем фильме перевозили алкоголь, но мы же не европейские слабаки, американцев водкой не возьмешь! Поэтому в нашей картине из Панамы в Штаты гонят наркоту и фальшивые деньги. Когда я решил, что буду продюсировать ремейк, то у меня даже не возникло сомнений в том, что режиссером должен быть исполнитель главной роли в исландском фильме Балтасар Кормакур - просто физически чувствовалось, что у него накопилось столько наблюдений, столько черточек, не попавших в его ленту, что их хватит на строительство обновленных ролей. Я не ошибся.
РГ: Во время просмотра "Контрабанды" возникает странное чувство, что это не игровой, а документальный. Это особенно касалось вашей роли: будто установили скрытую камеру и снимали факты...
Уолберг: Боюсь, это заслуга не моего мастерства, а моей биографии: слишком многое в ней перекликается с жизнью героя, так что я уж и не знаю, где у меня сознание подавляется рефлексами...
РГ: Много лет назад в СССР был снят фильм "Исправленному верить", и там излагалась нехитрая мысль: коли человек решил завязать с уголовщиной, то ему нужно верить. В вашем же фильме обстоятельства сильнее человека.
Уолберг: Не совсем так. Я лично - и по своему опыту, и по опыту знакомых - знаю, что сильное решение весомее сильных обстоятельств. Обстоятельства могут подтолкнуть тебя к поступку, пусть не очень моральному, но они не могут подтолкнуть тебя к изменению образа жизни, если у тебя есть твердое решение избежать этого. Впрочем, я же не психолог, я - актер.
РГ: Судя по тому, как стремительно вы взобрались на вершину славы, - актер сильный...
Уолберг: Везучий. Мне очень везло на режиссеров. В "Милых костях" - Питер Джексон, в "Отступниках" - великий Мартин Скорсезе, в "Бойце" - Дэвид Расселл. С ними хочешь не хочешь, а будешь играть на пределе возможностей. Я уверен, что и у Балтасара - замечательное будущее в Голливуде: он безболезненно перешел от скромных исландских возможностей к освоению могучих голливудских бюджетов. Не потерялся, а как бы и рожден был для этого. По мне, соединение хорошей европейской режиссуры с нашими почти безграничными возможностями может принести интересный результат. И еще мне везло на партнеров.
В тех же "Отступниках" было созвездие, которое само по себе ярче Солнца: Николсон, Дэймон, ДиКаприо, Мартин Шин... Попробуй рядом с ними играть вполсилы! Сейчас же, продюсируя фильмы, я и вовсе пытаюсь собрать только тех артистов, с которыми у меня и химия полная, и которые сами по себе превосходны. Для "Контрабанды" я буквально гонялся за Калебом Лендри Джонсом и Беном Фостером - у них были нестыковки в графике, и я был готов подстраиваться под любые их предложения, лишь бы согласились.