В российских политических и общественных кругах широко обсуждается, прямо скажем, нестандартный шаг нового посла США Майкла Макфола.
Свою миссию он начал со встречи с российскими гражданскими активистами и оппозиционными политиками. Мы попросили прокомментировать этот шаг Игоря Сергеевича Иванова, президента Российского совета по международным делам, с 1998 по 2004 год являвшегося министром иностранных дел России:
- Классическая дипломатия - довольно консервативная область государственной деятельности и имеет свои устоявшиеся правила, которые носят универсальный характер. Уверен, что и посол Майкл Макфол их прекрасно знает. Вместе с тем, как известно, нет правил без исключений. Даже в дипломатии возможны импровизации, которые бывают порой оригинальными. Весь вопрос в том, являются ли они отражением экстравагантности человека (история знает немало таких примеров) или продиктованы какими-то далеко идущими политическими соображениями.
Как бы там ни было, о работе посла судят не по его первым шагам, а по результатам миссии. Должен сказать, что все послы США в Москве, с кем мне довелось работать (Дж. Мэтлок, Р. Страус, Т. Пиккеринг, Дж. Коллинз, А. Вершбоу, У. Бэрнс, Дж. Байерли), были профессионалами высочайшего класса, которые в очень разных условиях делали много полезного для развития отношений между нашими странами. Уверен, что с такой же миссией приехал в Москву и посол М. Макфол, который считается в США одним из авторов "перезагрузки" в российско-американских отношениях.
Но, как мы видим по последним событиям, эта "перезагрузка" пока остается еще очень хрупкой. Поэтому в ближайшие месяцы и годы нас ждет огромная работа, направленная на то, чтобы те позитивные тенденции, которые начали пробивать себе дорогу через толщу нагромождений "холодной войны", приобрели необратимый характер. Наверное, ни для кого не секрет, что по сей день для очень многих и в России, и в Америке конфронтация остается естественным состоянием отношений между нашими странами, а черно-белая картина мира - единственно возможной (или по крайней мере единственно морально приемлемой). На конфронтацию работают психология, привычки, личные комплексы, бюрократические механизмы, наконец, очень влиятельные интересы.
В определенном смысле можно сказать, что перед послом Макфолом и его российскими коллегами стоят более сложные задачи, чем это было во времена "холодной войны". Тогда по крайней мере у Москвы и Вашингтона имелся десятилетиями отработанный механизм двусторонних переговоров и консультаций, была понятная обеим сторонам основа, на которой строились наши отношения. Теперь та основа разрушена, а новая, к сожалению, пока не сложилась. Предпринимавшиеся попытки создать такую основу в виде многофункциональных межправительственных структур трудно безоговорочно назвать успешными. За 20 лет мы так и не смогли заложить многослойный фундамент партнерских отношений, который мог бы амортизировать естественные в современном мире столкновения позиций по тем или иным проблемам.
В результате наши отношения по-прежнему зависят от политической конъюнктуры, и даже такое очевидное достижение "перезагрузки", как договор СНВ-3, может оказаться под угрозой. Российско-американское взаимодействие подобно езде на велосипеде: чем медленнее едешь, тем больше риск упасть. А в год президентских выборов в США - это еще и езда в горку, когда на педали надо нажимать как минимум в два раза сильнее, чтобы только сохранить взятый темп. Так что легкой жизни у нового американского посла в Москве не предвидится.
Я бы взял на себя смелость сформулировать четыре группы неотложных вопросов, которыми Россия и Соединенные Штаты должны заняться в самом ближайшем будущем. Причем заниматься этими вопросами придется одновременно, а не последовательно, ибо времени на раскачку у нас просто нет.
Во-первых, необходимо найти взаимоприемлемое решение по проблеме ПРО. Не хочу драматизировать ситуацию: даже если Москве и Вашингтону так и не удастся договориться по проблеме ПРО, новая "холодная война" не начнется. Более того, есть основания полагать, что при любых возможных проблемах в двусторонних отношениях Москва и Вашингтон будут хотя бы де-факто соблюдать договор СНВ-3, по крайней мере в том, что касается сокращения своих ядерных потенциалов. Новая гонка вооружений между Россией и США представляется крайне маловероятной, учитывая бюджетные дефициты, экономические и другие проблемы национальной безопасности, не связанные напрямую с их стратегическими ядерными арсеналами. И все же отсутствие прогресса по проблеме ПРО - это очень серьезно. Сотрудничество в сфере стратегической безопасности на данный момент остается самым значимым итогом "перезагрузки" за три года реализации этого нового подхода к российско-американским отношениям. Взаимодействие в стратегической сфере - это своего рода индикатор состояния отношений между нашими двумя странами.
Во-вторых, мы должны добиться прорыва в развитии торгово-экономических и научно-технических связей между двумя странами. Сейчас на Россию приходится менее 1% американской внешней торговли и экспорта капитала, а доля США во внешнеторговом обороте России - менее 4%. Как говорится, комментарии здесь излишни. Предстоящее вступление России в ВТО и, как мы все надеемся, незамедлительная отмена поправки Джексона-Вэника, создают для такого прорыва очень неплохие предпосылки. К более тесному российско-американскому взаимодействию подталкивают нас и растущие проблемы мировой экономики. Неизменность стратегического курса России на экономическую модернизацию тоже можно считать фактором, стимулирующим партнерство двух стран. Но для того, чтобы все эти факторы и предпосылки сработали, необходимо настойчиво и последовательно освобождаться от бюрократических препятствий, существующих с обеих сторон, вовлекать в диалог не только крупный, но и средний, и малый бизнес, совершенствовать механизмы государственно-частных партнерств…
В-третьих, надо постараться расширить географию нашего сотрудничества с Соединенными Штатами. Взаимодействие по проблеме Афганистана или Северной Кореи, безусловно, очень важно, но такое взаимодействие еще не создает стабильной позитивной основы для двусторонних отношений. Как представляется, в нынешнем году есть две дополнительных стратегических возможности для совместной работы на региональном уровне. Это сотрудничество двух стран в Азиатско-Тихоокеанском регионе в контексте российского председательства в АТЭС и потенциал двусторонних (равно как и многосторонних) проектов в зоне Арктики, где у обеих стран есть весьма существенные интересы.
Наконец, в-четвертых, остается задача активизировать потенциал сотрудничества институтов гражданского общества с обеих сторон. Только это сотрудничество способно создать гарантии того, что наши отношения приобретут устойчивый характер, а существующие предрассудки и предубеждения друг о друге окончательно уйдут в прошлое. При этом, однако, мы должны отдавать себе отчет в том, что гражданское общество - это не только узкая группа столичных правозащитников или политических диссидентов. Это еще и множество некоммерческих организаций, профессиональных объединений и движений в регионах, которые занимаются очень широким кругом проблем - от экологии до местного самоуправления, от адаптации мигрантов до общественного контроля над качеством образования. Чем шире будет спектр российско-американского взаимодействия, тем больше появится новых точек роста в наших отношениях.
Мнение
Мы должны отдавать себе отчет в том, что гражданское общество - это не только узкая группа столичных правозащитников или политических диссидентов