Дмитрий Медведев внес в Госдуму законопроект о возвращении прямых выборов губернаторов. Претендовать на посты руководителей регионов смогут не только представители политических партий, но и самовыдвиженцы. Особо отмечается, что выдвижение кандидатов партиями "может осуществляться после консультаций с президентом". Подчеркнуто, что эти консультации носят добровольный характер.
Вот на этом пункте законопроекта - касательно консультаций с президентом, - стоит, мне кажется, задержать внимание. Хорошо представляю себе спор, который ведут сейчас в кулуарах Госдумы депутаты от партии власти и депутаты от оппозиции. Первые утверждают, что консультации с президентом абсолютно необходимы. Вторые ставят это под сомнение. Вот если бы, говорят они, президент был обязан одобрить предложенную кандидатуру - тогда другое дело. Но в данном-то случае речь о другом. О том, что партия имеет право предложить кандидатуру, а президент в ходе предполагаемых консультаций волен ее отклонить. Зачем же тогда предлагать? Зачем делать вид, будто у партий есть право реально влиять на избрание глав регионов? Это имитация свободных выборов, и только.
Нет, возражают другие участники спора, никакой имитацией тут и не пахнет. В чем имитация? В том, что партийцы советуются с президентом? Но это нормально. Президент ведь никому никого не навязывает. Он только помогает скоординировать процесс выдвижения, предостерегает от возможной кадровой ошибки, а в случае одобрения им какой-то кандидатуры разделяет с партией ответственность за ее выдвиженца. Сама процедура - публичная, открытая. Вместо кулуарных переговоров и подковерных интриг.
Но зачем вообще, вопрошает депутатское меньшинство, этот "президентский фильтр"? Почему при выдвижении партийного кандидата предусмотрены консультации с главой государства? Потому что, разъясняют представители партии власти, наш народ пока не имеет должной политической культуры. Но политическая культура, слышится в ответ, не возникает в безвоздушном пространстве. Если у вас нет процедур, в результате которых формируется политическая культура, она никогда и не возникнет. Процедура свободного выбора как раз и формирует политическую культуру.
Это вечный спор. Одни говорят: сначала создадим устойчивую демократию, а затем с ее помощью реформируем политическую систему. Другие - нет, только реформировав политическую систему, мы сможем создать устойчивую демократию.
Но вернемся к праву партий выдвигать кандидатов на губернаторский пост. Случай с Никитой Белых, разорвавшим политические связи с либералами ради губернаторского кресла, подтвердил сегодняшнюю несовместимость партийной карьеры с государственной (если речь не идет о "Единой России"). Хотя Белых и заявил: "Я не отказываюсь от своих убеждений и хочу заметить, что они во многом соответствуют тому, что декларирует руководство страны", - проблема все же есть. И проблема, заметим, не новая. Просто в нынешние времена о ней забыли, и не было повода вспомнить. А вот в начале 90-х целый ряд регионов пребывал, например, под правлением губернаторов-коммунистов. В политической географии страны тому даже было название - "красный пояс". Он обхватывал центральные области России, главы которых выступали единой командой и - о сказочная эпоха! - свое несогласие с курсом Кремля выражали открыто, не стесняясь участия в краснознаменных митингах под портретами Ленина, Сталина и Зюганова. Сколько крови они попортили Ельцину! Особенно - брянский губернатор Юрий Лодкин. В апреле 1993 года сокрушительной критикой режима он впервые добился избрания на пост главы администрации. А уже в конце сентября, поспешив в Белый дом на подмогу Руцкому и Хасбулатову, навлек на себя президентский гнев, был с треском снят с поста, едва не угодил в "Лефортово". И тут же сделался народным героем. "Красная" Брянщина едва ли не на руках внесла его в Совет Федерации, а в декабре 1995-го КПРФ подарила ему думский мандат.
Но бывало и по-другому: заняв государственный пост, член политической организации, а то даже и ее лидер начинал вести себя как Иван, не помнящий партийного родства. Тогда товарищи ему напоминали, откуда он, собственно, родом и кого представляет во власти. Например, в самом начале путинской эпохи тогдашний полпред президента в Приволжском федеральном округе Сергей Кириенко схлопотал публичный выговор по партийной линии. Вообще-то он, вступив в государственную должность, приостановил свое членство в "Союзе правых сил", но, по мнению соратников, так увлекся строительством властной вертикали, что и вовсе начал отходить от идеалов либерализма. Созвав пресс-конференцию, депутаты Госдумы от СПС заявили: деятельность приволжского полпреда расходится с генеральной линией партии. От проработки, прилюдно устроенной, Кириенко, конечно же, радикально не поправел. И смешно было на это надеяться. Проработчики должны были понимать: разморозить свои партийные активы, где у него за время нового пребывания на госслужбе не набежало ни процента и даже образовался отрицательный баланс, Кириенко посмеет не раньше, чем расстанется с должностью.
Вот и главам регионов, когда их снова станут избирать от партий, придется периодически испытывать на себе укоряющий взгляд соратников. Но, что делать, губернаторский век продлевается не решениями партийных съездов и пленумов, а продуктивной работой. Четким, отлаженным взаимодействием с федеральным правительством. Трансфертами, кредитами, субвенциями, поступающими из центра. Реальная власть живо приводит в чувство любого, даже самого ярого оппозиционера.
Прямые выборы губернаторов должны вернуться в политическую практику. Чтобы принадлежность к правящей партии не служила основным пропуском во власть, а членство в иной политической организации не было главным тому препятствием. Чтобы будущим кандидатам на государственные посты не пришлось выбирать между партией и властью.