Глава МИД России Сергей Лавров вместе с главой СВР Михаилом Фрадковым 7 февраля посетят Дамаск для переговоров с сирийским руководством и лично президентом страны Башаром Асадом.
По завершении "Мюнхенской конференции по безопасности" мы уже сидели в самолете, готовясь к вылету в Москву, когда в дверях появился министр иностранных дел России Сергей Лавров. "Добрый день, - сказал он, обращаясь к российским журналистам. - Чтобы вы успели передать до отлета, сообщаю, что по поручению президента России я и глава СВР Михаил Фрадков 7 декабря посетим Дамаск для встречи с президентом Сирии Башаром Асадом". "А нас с собой возьмете?" - спросил я министра. "Нет", - лаконично ответил Лавров, развернулся и ушел. Позже, во время полета, министр рассказал, какие разногласия остались по сирийской резолюции, которые стали причиной наложенного Россией и Китаем вето в Совете Безопасности ООН
Тучи над сирийским руководством начали отчаянно сгущаться в середине прошлой недели.
Запад недвусмысленно дал понять, что готов практически на любые шаги, чтобы в максимально сжатые сроки Советом Безопасности ООН была принята резолюция по Сирии. Спешка, которую и не пытались скрывать ни Вашингтон, ни Лондон, ни Париж, навела многих наблюдателей на мысль о том, что дипломатическое "осуждение" действий руководства Сирии не самоцель, а часть более масштабного плана перекраивания ближневосточной карты.
Сторонники резолюции не забыли упомянуть и про иранский фактор со все менее завуалированным желанием Белого дома еще до президентских выборов в США разобраться с Тегераном и его ядерной программой.
Главным героем первого акта антисирийской истерии стала госсекретарь США Хиллари Клинтон. В прошлую среду она устами своих подчиненных обвинила главу МИД России Сергея Лаврова в нежелании отвечать на ее звонки. Было очевидно, что звонила она, чтобы убедить российского министра стать частью западного резолюционного плана, который в честь страны, внесшей его на рассмотрение в Совбез, назвали марокканским.
Ну как тут не вспомнить, как в середине марта прошлого года также впопыхах Советом Безопасности ООН принималась резолюция по Ливии. Тогда Россия и Китай поверили обещаниям Запада не превращать дипломатический документ в оправдание действий по свержению режима Муамара Каддафи. Чуть позже, однако, стало известно, что, пока в Нью-Йорке дипломаты голосовали по "безобидной" резолюции, натовцы уже разрабатывали план по всестороннней помощи ливийским революционерам, главная цель которых была очевидна - смена власти в Ливии насильственным путем.
Клинтон все же поговорила по телефону с Лавровым, который к тому времени только вернулся из поездки по странам Азиатско-Тихоокеанского региона, а на следующий день был назначен второй акт "антисирийской" эпопеи.
В субботу в Мюнхене в рамках очередной "Мюнхенской конференции по безопасности" состоялась личная встреча Лаврова с Клинтон. Именно здесь в Мюнхене решалась судьба резолюции по Сирии. За день до этого Запад пошел навстречу Москве и Пекину. Были отредактированы несколько параграфов текста резолюции с учетом российско-китайских возражений. Тем не менее российские дипломаты сообщили, что новый вариант Москву не устраивает.
Что на этот раз не нравится России и Китаю? После своего выступления на мюнхенской конференции Лавров, как и планировалось заранее, отвечал на вопросы зала. Все они были посвящены Сирии. Министр подробно отвечал минут двадцать на английском языке. На обратном пути из Мюнхена в Москву в самолете в беседе с российскими журналистами он говорил на эти же темы, но уже на русском.
Сергей Лавров, министр иностранных дел России:
- Американцы пытаются сейчас быстро провести через СБ ООН проект резолюции по Сирии... Но в этом проекте остаются положения, которые должны быть уточнены и выправлены, поскольку в нынешнем виде они малореализуемы.
Есть два блока проблем. Первый связан с предельной конкретикой в части требований к режиму и, напротив, размытостью формулировок при описании действий вооруженных групп, которые занимаются в том числе запугиванием граждан, также, нарушая права человека, нападают на государственные учреждения и т.д... Если же оставить все как есть - призыв к правительству в одностороннем порядке уйти из городов и сельских населенных пунктов, то это означает, что Совет Безопасности либо принимает не реалистичную резолюцию, либо, если это не просчет соавторов, такой шаг означал бы только одно - СБ ООН предлагают вступить в гражданскую войну на одной из сторон конфликта...
Второй блок проблем касается предмета национального диалога и того, как он должен выстраиваться. В принятой в ноябре прошлого года инициативе ЛАГ четко сказано о недопустимости любого вмешательства извне, необходимости запуска национального диалога с участием всех сирийских политических сил и без всякого предвосхищения результатов такого диалога.
В обсуждаемом сейчас проекте резолюции СБ отмечается, что диалог должен быть начат, не предрешая результата, однако уже в следующем параграфе, где речь идет о решении ЛАГ, принятом уже 22 января с.г., говорится, что диалог должен полностью соответствовать графику, предусмотренному этим решением лиги. А график известно какой - президент Сирии уходит и так далее... Если наши коллеги проявят конструктивный подход, то мы получим уже не марокканскую резолюцию, а коллективный документ Совета Безопасности ООН, под которой, я уверен, подпишутся все без исключения страны. А мы тем самым завершим консенсусом процесс, начатый с внесения российской резолюции в декабре прошлого года.