09.02.2012 00:53
Власть

Список политзаключенных не устроил всех участников митинга на Болотной

Список политзаключенных не учитывает мнения националистов
Текст:  Константин Новиков
Российская газета - Федеральный выпуск: №27 (5700)
Читать на сайте RG.RU

Журналистка и правозащитница Ольга Романова и депутат Госдумы Геннадий Гудков передали список заключенных, которых потребовала освободить Болотная площадь, главе президентского Совета по развитию гражданского общества и правам человека Михаилу Федотову.

В резолюции, принятой на митинге 4 февраля, зафиксирован пункт о том, что протестующие требуют от президента немедленного освобождения политзаключенных. Накануне в своем блоге Ольга Романова сообщила, что она, как и Владимир Путин, считает, что политзаключенных в России нет, "ибо нет статей "за политику", типа "Антисоветская агитация". Зато есть заведомо неправосудно осужденные по политическим мотивам". Она разделила всех осужденных страны на четыре группы - заведомо неправосудно осужденные по политическим и экономическим мотивам (первых всего около двухсот, вторых - около 100 000), неправосудно осужденные в связи с "палочной системой" (еще около 200 000) и настоящие, безусловные преступники (примерно полмиллиона). Но даже те 39 человек, которые оказались в списке, устроили далеко не всех участников субботнего протеста на Болотной.

"Я не считаю Михаила Ходорковского политзаключенным, и не всякий, осужденный за мошенничество, - политзек, - сообщил "РГ" лидер националистической колонны Владимир Тор. - Многие считают, что Тихонов и Хасис сидят по делу. Мне кажется, что их вина не доказана, а приговор был политически ангажированным. Лично моя позиция - страна нуждается в массовой амнистии... А что касается списков - Романова не волшебник, у которого монопольный ключ на построение списков. Списки несут в администрацию - хорошо, позже мы предоставим свой список". Кстати, в списке присутствуют все осужденные за организацию беспорядков на Манежной, а также три человека, освобождения которых требуют националисты.

Внутренняя политика Тюрьмы